Исчезнувшие девушки. Нераскрытая тайна серийного убийцы - Роберт Колкер

решился. Вместо этого поддержал ее: «Уверен, у тебя получится. Давай, дерзай, тебе же ничто не мешает».

Он окончательно убедился в том, что Шэннан занимается не тем и угодила на эту работу по ошибке. А дальше последовали мысли о том, как бы ей помочь, и увлекательные фантазии о том, как он приходит на выручку и помогает ей стать популярной певицей или известной поэтессой.

На третий вечер их совместной работы – он отнесся к этому прямо как к свиданию – они старались не расставаться надолго. Заказов было всего два или три. Алекс приложил все силы, чтобы высадить другую девушку и остаться с Шэннан наедине. Смена закончилась, а они все никак не могли наговориться. Алекс припарковал машину, а Шэннан достала из сумки бутылку водки, и они поочередно прикладывались к ней. Девушка рассказывала Алексу о работе вещи, о которых другие никогда не откровенничали. Оказывается, клиенты не всегда хотят только секса, иногда они платят только за то, чтобы им составили компанию, посидели рядом и выслушали. По словам Шэннан, такие заказы нравились ей больше всего.

Потом случилось то, что, в конце концов, и должно было случиться. Деньги на гостиницу у них были, но обоим слишком не терпелось. Они занялись сексом прямо в машине. Шэннан сказала, что ей понравилось. Алекс поверил, хотя и не совсем. Когда она ушла, он подумал, что продолжения, скорее всего, не будет.

Но он ошибся. На следующий день Шэннан позвонила сама. «Я снова еду в Джерси – хочешь, увидимся?»

А через неделю Алекс порвал со своей подружкой. Он понял, что прежняя жизнь ему больше не подходит. Ему надоело чувствовать себя семейным человеком. Теперь он был волен делать что захочется, а Шэннан была идеальной девушкой для его новой жизни. Иногда Алекс возил ее, иногда нет, но это было неважно. В тех случаях, когда он был ее водителем, они занимались любовью в промежутках между заказами. По утрам после работы они встречались и снимали номер в гостинице. Там они валялись в постели, выпивали, смотрели кино, нюхали кокаин и заказывали еду. Это было похоже на короткий отпуск.

Их совместная идиллия длилась год или чуть больше. Шэннан переехала в Джерси – и чтобы быть с Алексом, и чтобы иметь возможность больше работать. Они жили вместе, но порой Алекс думал, что эта их как бы семейная жизнь выглядит странновато. Сам он ночами развозит девиц для занятий сексом, Шэннан в это время занимается сексом с чужими мужиками, а ранним утром они встречаются и проводят целый день дома, прежде чем снова отправиться на работу. И так день за днем.

Чем дольше они были вместе, тем чаще Алексу приходилось быть свидетелем перепадов настроения Шэннан – она могла быть веселой и радостной, и тут же, буквально в одну секунду, выходила из себя. Особенно грустной она становилась, когда разговор заходил о ее детстве. Она рассказывала Алексу, что жила в приемных семьях, в то время как ее сестры росли дома. Она говорила, что чувствовала себя вечно скитающейся бродяжкой. Если же он спрашивал, почему так произошло, она отвечала, что, может быть, ребенком она была такой оторвой, что у родителей на нее не нашлось управы. Алексу в это не особенно верилось, но о других причинах он так ничего и не узнал. Зато он узнал, что ее триггерит[15]. Она взрывалась, когда считала, что ей солгали, или когда ей казалось, что кончаются деньги, или у нее какой-то конфликт с матерью и сестрами. Иногда Шэннан могла почувствовать себя отверженной только потому, что Мэри или Шерри не взяли трубку, когда она им звонит.

Работа в эскорт-агентстве была для нее палкой о двух концах. Она приносила Шэннан достаточно денег, чтобы сделать ее главной финансовой благодетельницей своих близких, но, как ей казалось, дает им еще дополнительный повод относиться к ней неуважительно. Это угнетало Шэннан. Споры с матерью и сестрами заканчивались ее рыданиями. Алекс пытался успокоить ее: «Да наплюй ты на них, на своих сестер». К его удивлению, иногда это срабатывало. Девушка моментально успокаивалось, как будто никакой истерики не было и в помине, и они шли в кино.

Алексу никогда не приходило в голову, что Мэри и сестрам может быть трудно иметь дело с настолько неуравновешенным человеком, как Шэннан. Он был по уши в своих фантазиях о том, как помогает ей. И ему начинало казаться, что их общее жилье стало для Шэннан первым в ее жизни настоящим домом и она дорожит их отношениями.

Приезжая погостить в Элленвилл, Шэннан становилась совершенно другой – не такой агрессивной, более уверенной в себе. Раньше она обвиняла Мэри за то, что всегда чувствовала себя отвергнутой, а теперь вела свою маму в парикмахерскую делать прическу. Она привозила подарки на все дни рождения и праздники, готовила на всех и делала сестрам макияж. За один уик-энд Шэннан с легкостью тратила по 900–1000 долларов на своих родных. «Никто такого и близко позволить себе не мог», – вспоминала Шерри.

Шэннан не делала тайны из того, чем занимается, но и подробностями своей работы не делилась. Впрочем, она охотно говорила о своих заработках. «Ты не представляешь, какие у меня клиенты – сплошные богачи. Мне и делать-то особо ничего не нужно, а они знай себе платят!» – хвасталась она как-то раз Мэри.

С точки зрения своих родных, Шэннан жила настолько далекой, чуждой им жизнью, что задавать ей вопросы казалось бессмысленным. Она досрочно получила школьный аттестат, следовательно, с головой у нее было все в порядке. А наличие денег доказывало ее способность жить самостоятельно. Таким образом, они хоть и скрепя сердце, но смирились с ее образом жизни. Чего не скажешь о старых элленвиллских друзьях Шэннан. Позвонивший ей как-то вечером школьный приятель Энтони Симс едва не оторопел, когда она ему поведала, чем занимается в Нью-Джерси. «А твои родные знают?» – спросил он. «Ну да. Они дают мне жить моей жизнью». Он не нашелся что сказать. Если бы его дочка сказала, что она проститутка, Энтони сразу же посадил бы ее под домашний арест и держал под замком, пока не поумнеет. «Я занимаюсь этим только временно, пока не окончу учебу», – успокоила его Шэннан. Он подумал, что дело не только в этом. Наверняка есть какая-то причина, по которой Мэри и сестры не предпринимают шагов, чтобы заставить Шэннан образумиться. На взгляд Энтони, причина была вполне очевидной: она присылала семье огромные деньги. «Если я когда и видел Шэннан в хороших отношениях с ее мамой,