Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности - Василий Звягинцев

Позволить механическому существу, ничем не рискующему, безнаказанно рвать на куски живых людей! Это же варварство запредельное! Ни с какими конвенциями о культурном ведении боевых действий не согласующееся. И снова контрдовод: а танк — не механическое устройство? Давит гусеницами живую силу противника именно он, человек только за рычаги дергает.

Молодцы евреи, подумал Новиков. Они этот наш отвратительный, по сути, процесс рефлексий и саморефлексий вывели за пределы обыденной жизни. В синагогах две тысячи лет только и делают, что обсуждают утонченнейшие проблемы вероучения и правила устройства личной жизни. Доводы реббе из Кордовы VIII века воспринимаются на равных с построениями мудрецов XX, ибо лежат в одной плоскости. А за дверями той же синагоги живут применительно к текущим обстоятельствам. А мы все пытаемся совместить духовное и земное.

Еще два дня они спокойно ехали по вельду на восток. Не спеша, потому что спешить было совершенно некуда. Фургоны по мягкой рыжей земле катились мягко. Лошадям хватало корма. Желающие развлечься охотой, как видом спорта, и принести к общему столу какую-нибудь вкусную дичь далеко отъезжали в стороны, не по одному, конечно. И всегда возвращались с добычей. Пару раз у горизонта появлялись группы слонов, но как дичь они никого не интересовали, а попадаться им на пути было просто неразумно. Разъезжались без ненужных столкновений.

Только вот радио почему-то совсем перестало работать. Несколько попыток выйти на связь закончились ничем. Сплошной вой и свист в эфире, и ничего больше.

— У нас неполадки или у них? — спросил Новиков Левашова после очередной попытки.

В этот раз они привал устроили на опушке леса, чтобы закинуть антенну на самое высокое из деревьев.

— Был бы я такой умный… — скривился Олег. — Судя по звукам — обычное непрохождение волн. Очень сильный грозовой фронт поперек или магнитная буря. Мы же на КВ работаем. Сам должен понимать…

— Не нравится мне это. Подозрительно как-то. Может, мы опять — того… Провалились вниз еще на одну геологическую эпоху.

— Типун тебе на язык. Буду пытаться выходить на связь каждый час.

Тут и загудело с западных четвертей горизонта.

Лариса вдруг вздрогнула, побледнела, как-то сжалась.

— Это — тот самый звук. Это опять они летят.

Кто именно — спрашивать не было необходимости.

Выходит, Новиков, поверивший словам Удолина, переданным Сашкой, снова ошибся. Дуггуры не уничтожены и не деморализованы, они очень быстро пришли в себя после разгрома и подняли в воздух свои летающие тарелки. О которых друзья в победной эйфории как-то совершенно забыли. Что само по себе странно. Такое впечатление, будто очередной мо́рок на них наслали. Лариса очень подробно рассказала об этих летательных аппаратах, даже назвала их точное количество, а во время штурма станции и допроса пленного Сашка с профессором отчего-то не заинтересовались, где сейчас находятся эти устройства, каковы их ТТХ и кто ими управляет. Словно память именно об этом существенном факте была у них заблокирована.

Но рассуждать и выяснять, как такое могло случиться и какие из этого следуют выводы, сейчас было некогда.

Андрей совсем забыл, что ни Шульгин, ни Удолин о «тарелках» ничего конкретного не знали, это только ему и девушкам Лариса о них рассказала. После возвращения. Так что удивляться было нечему и винить некого. Он сам должен был, когда прискакал за друзьями к дуггурской станции, поднять эту тему. Так и ему было совсем не до того.

Если удастся выжить, тогда можно будет вернуться к этому любопытному вопросу.

С «медузами» большинству присутствующих сталкиваться приходилось, и хотя их истинные боевые возможности остались неизвестными, главное было ясно — противостоять ни стрелковому оружию землян, ни гравитационному аггров они не в состоянии. Так то «медузы», а летательные аппараты, с которыми имела дело Лариса, выглядели и функционировали совсем иначе. Однако, по ее же словам, впечатления сверхзащищенных «летающих крепостей» они явно не производили.

Глава 5

Капитан парохода «Царица» Челноков, принявший на борт Кирсанова, Давыдова и Эльснера, рассчитал так, что траверз мыса Доброй Надежды миновали в десятом часу вечера, когда уже окончательно стемнело, да и небо, как по заказу, затянули плотные тучи. Высадка на берег в таких условиях была задачей достаточно рискованной, однако карта глубин не сулила неожиданных мелей и рифов, да и капитан ходил здесь не один десяток раз, зрительно представлял очертания побережья в окрестностях Кейптауна. Английская лоция тоже была достаточно надежной: колонизаторы за семьдесят лет со свойственной им тщательностью произвели все гидрографические и картографические работы от устья Оранжевой реки до границы с Мозамбиком.

Во всем полагаясь на капитана, который считал задачу выполнимой и даже не очень трудной, Кирсанов все же испытывал естественное беспокойство человека, не имеющего возможности активно влиять на обстоятельства. В морских делах он разбирался слабо, да и капитан не позволял кому-либо вмешиваться в собственные прерогативы. Согласился помочь в рискованном деле — и на том спасибо.

За ужином Челноков как бы между прочим сообщил пассажирам первого класса, что входить в порт ночью считает не совсем безопасным по навигационным, а также и политическим причинам. Война все-таки, и можно наткнуться на английские сторожевые корабли, а что им может прийти в голову — неизвестно. Так что он решил отойти мористее и положить пароход в дрейф, а уже с рассветом продолжить путь.

— Посему спокойно отдыхайте, господа, а утром увидите Столовую гору во всей ее красе. — Капитан допил свой чай и откланялся.

Несколько позже Кирсанов вслед за ним поднялся на мостик.

— У вас все готово, Геннадий Арсеньевич?

Челноков молча кивнул, обводя биноклем море вокруг и невидимую береговую линию. Нигде ни огонька до самого горизонта. А даже свет обычного костра, не говоря уже о судовых навигационных огнях, был бы заметен на десяток миль.

Пароход, неторопливо подрабатывая машинами, продвигался вперед. Когда, по счислению, до заранее намеченной укромной бухты оставалось около двух миль, капитан приказал застопорить машину.

— Я, прошу прощения, немного все ж таки опасаюсь, — вновь нарушил молчание Кирсанов. — Ваши люди… В Кейптауне никто не проболтается? Так, случайно, в трактире, например? Без всякого злого умысла.

— Не извольте беспокоиться, — ответил Челноков. У них с Кирсановым уже был разговор на эту тему, когда они обсуждали и прорабатывали план выгрузки. Тогда полковник выспросил у капитана подробности биографии и службы всех его людей, и рядовых матросов, и комсостава. Наличие среди них английских шпионов он, конечно, не предполагал, не то пока еще время, но опыт подсказывал, что совсем не так редко среди вполне обычных людей встречаются личности с разного рода «завихрениями», и мало-помалу их становится все больше. Соразмерны ли, к примеру, были причины и последствия мятежа на «Потемкине»? Или на «Очакове»?

Пусть на «Царице» нет тайных социал-демократов или анархистов, так могут оказаться «искатели приключений», готовые сбежать с корабля в чужом порту. Сколько раз такое случалось. А уж если сбежит, так наверняка, чтобы заручиться благосклонностью местных властей, донесет о странных пассажирах и тайной разгрузке неизвестных вещей поблизости от порта.

Однако капитан заверил, что всех своих людей знает лично, случайных среди них нет, плавают с ним не первый рейс и ни в чем предосудительном не замечены.

— И болтунов у меня не водится, были случаи убедиться. Если все обойдется, кое-какое вознаграждение людям не помешает, это уж как водится. Оно, конечно, можно и подписки о неразглашении государственной тайны взять, с соответствующим предостережением, но если располагаете суммой на такого рода расходы — лучше будет. В остальном положитесь на меня.

— Это вне всякого сомнения. А для надежности, скажем, сегодня же, как дело сделаем, — каждому матросу я вручу по десять рублей золотом, офицерам — в размере месячного оклада. И сообщу, что при возвращении в Россию вы от моего имени выплатите им еще столько же.

— Это даже щедровато получится, — ответил капитан.

— Ничего, казна не обеднеет. Зато гарантия. Вы тоже будете вознаграждены двойным жалованьем за весь рейс. И, как я обещал, в нужном месте замолвлю за вас словечко. Глядишь, да и пригодится. Мы надежных людей ценим…

Один из вельботов был заранее загружен сундуками с оружием и прочими предметами, могущими пригодиться в глубоком тылу противника. В том числе и такими, о которых нынешняя цивилизация понятия не имела.