Лёха - Николай Берг

— Слушайте — тут Лёха замялся, но потом все — таки закончил — а не покажете, как она управляется. Эта машинка в смысле.

— Почему нет — пожал плечами Спесивцев и аккуратно разгладил усы.

— Что-нибудь водили? Из техники? — заинтересовался высунувшийся с водительского места Логинов.

— Мне давали поводить — начал Лёха, тоскливо понимая, что его сейчас пошлют наф. Да еще и посмеются. Да, в общем, и поделом, потому как водить ему давали только скутер да старый Жигуль, который было совсем не жалко. Свои таланты в плане вождения Лёха оценивал трезво.

— Отлично! — почему-то воодушевился экипаж недотанка. Логинов довольно шустро вылез из тесной утробы Т-38 и сделал широкий приглашающий жест:

— Можете сделать залезантий! Только аккуратно, танк не поломайте!

Опасливо глянув в проем узкого люка, Лёха неловко вперед ногами стал забираться в танк. Больно ушибся задницей, как оказалось — о складную спинку водительского сидения, потом пришлось покорячиться, ставя ее на место — схлопнулась она от веса Лёхи и пришлось ее выковыривать из — под себя. Наконец сел, чувствуя себя шпротой в банке — жутко тесно и вокруг все в масле.

— Ну вот, значится, гляди — стал тыкать пальцем из люка мамлей — вот это стекло — триплекс наблюдения, смотришь сюда глазами. Чтоб не задавить кого, когда поедешь. Или не уехать куда не надо. Это — ключ зажигания. Ручку пока не дергай, коробка переключения скоростей это. Смотри дальше…

Триплекс представлял собой узкую стеклянную полосочку в металлической рамке. Стеклышко было мутновато, но определенно толсто. Как в него смотреть и что при этом увидишь — неясно. Тут же висел ящичек с несколькими циферблатами, которые все отличались по внешнему виду и производили впечатление кустарно приляпанных на металлическую плату, какими-то смешными рычажками с черными шариками на концах ручка справа и пара педалей под ногами. В этой теснотище все выглядело каким-то невсамделишным, стимпанковым, какие-то механизмы, занимавшие почти все пространство внутри, здоровенный шланг слева, там, где стояло старое мотоциклетное треугольное сидение, видимо служившее насестом для стрелка башнера. Непонятная железяка черного блестящего вида к которой была приделана рукоять вроде как годная для оружия, потому как рядом с нею был недвусмысленный спусковой крючок, но что это за железяка, Лёха понятия не имел. Странные стойки с черноблестящими цилиндрами. В общем, такого Лёха в жизни не видал. Никогда. И выглядело это так, что в кошмарном сне не представишь. Логинов, не обращая внимания на то, что ученик как-то затих, продолжал бодрым учительским голосом растолковывать предназначение тысячи и одной штуковины, окружавшей Лёху.

— А аптечка и огнетушитель тут есть? — невпопад спросил Лёха, чтобы хоть как-то уменьшить поток сыпавшихся на него сокровенных знаний.

— Это у вас, у летунов такое все цивильное, тут это не предусмотрено. Огнетушитель вроде должен быть, но тут дело такое — как считаешь, сможешь тут напялить на себя противогаз? — спросил Логинов.

— Зачем противогаз-то? — жалобно протянул ученик, слабо себе представлявший как этот противогаз надевать и вообще. Не, в игрушке «Метро» там такое было, и его персонаж в противогазах бегал постоянно. Но сама процедура там была никак не показана — рраз — и на морде у тебя резиновая маска и глядишь в два стеклышка.

— Так значится очень все просто — менторски заявил профессор в чине младшего лейтенанта — тушащий реагент в огнетушителях тетрахлорид углерода, а при его попадании на горячие поверхности, что неминуемо при любом пожаре, происходит химическая реакция окисления с образованием фосгена. А фосген у нас что? (И сам себе ответил, окончательно войдя в роль преподавателя) А фосген у нас — сильнодействующее отравляющее вещество удушающего действия.

— Ничего себе у вас огнетушители — пробормотал ошарашенный Лёха.

— Какие есть. Понятно вам в авиацию что получше, ну а нам что осталось — кивнул головой Логинов. И тут же продолжил бодро лекцию о свойстве этого чертового танка.

Сменив Жанаева, боец уютно устроился в кустах и задумался, внимательно при том оглядывая окрестности. Опять был выбор — идти самостоятельно или все же пристроится к танкистам. Они ведь тоже к своим двигаются и вполне уверенно. К тому же у них техника, а ко всякой технике Семенов испытывал самое настоящее уважение с капелькой суеверного страха. Все, что нельзя было сделать в деревенской кузне, его всерьез впечатляло своей мощью и невиданными для деревни возможностями. Конечно, злило, что все девки на деревне млели перед теми же шоферами и трактористами, а о летчиках и мечтать не могли, хотя мечтали. Вон как на потомка, к примеру, таращились. А всего-то городская одежда и летная курица на рукаве. Сам Семенов и представить себе не мог, чтобы вести машину или трактор, это казалось ему совсем нечеловеческим умением. Правда в армии, разобравшись, наконец, с тем, как работает его пулемет и, поняв смысл хитрой механики, боец себя зауважал и подумал, что вообще-то может и он смог бы потом как-нибудь — а научиться и проехать хотя бы на велосипеде. Но все равно было страшновато как-то. Вот с лошадями Семенов знал все досконально, что надо делать, а с машинами — робел. То, как опасливо относились к корове Зорьке Петров и потомок — Семенова забавляло. Оно бы конечно поучиться бы еще, все-таки пять классов — это для деревни много, а городские вишь ученее куда как. Вон в последнем призыве — у половины было даже семь классов и они важничали поэтому. Умственность, одно слово. Впрочем, дальше учиться не получится — жена, дочка, их кормить надо. А когда учишься — самому бы прокормиться. Не, вряд ли выйдет.

От этих мыслей отвлек Петров, припершийся не то поболтать, не то сменить. Токаря озаботило то, что потомок залез в танк и эти двое ухарей взялись делать из него танкиста.

— Танк-то они что, починили? — спросил Семенов.

— Вроде да. Слыхал — мотор рычал? — ответил Петров.

— Слыхал. Что дальше делать будем?

— Слыхал. Что дальше делать будем? Сам ты как думаешь? — спросил Семенов.

— Горючки у них мало. Совсем. И взять можно только у немцев. Значит, они опять поедут немецкий грузовик ловить. А там бабка надвое сказала. Мы им, конечно, помочь можем, только толку от нас маловато будет. Говоришь гансы колоннами прут? — уточнил Петров.

— Не все. Мотоциклисты и поодиночке сигают. Но в основном — колонны, да. Длиннющие.

— Сам суди — колонну мы сможем одолеть? — задал риторический вопрос токарь.

— Нет. Не те силы. Получается — нет смысла с ними. А с нами они не хотят. Им видишь танк жалко бросать. Ну, значит, как встретились, так и разойдемся. Пулемет бы нам пригодился, да вряд ли отдадут.

— Крабы эти ничего, годные в пищу. Нам бы тоже пригодились. И патроны нужны, они толковали, что у них много — напомнил токарь.

— Нам им взамен дать нечего.

— У них часов нет — отметил Петров.

— Ага, сейчас. Перетопчутся они без часов.

— Может им лётную шапку подарить? Все меньше башкой об свои железяки биться будут. Парашют-то им точно без надобности — быстро произвел инвентаризацию вещей в обменном фонде токарь.

— Вот это да, можно. Опять же нам эта шапка без надобности, в общем. Ладно, ты пока покарауль, а я пойду, поговорю.

Разговаривать получилось не сразу — проехавший все же по полянке Лёха ухитрился разуть танкетку и ближайшие полчаса ушло на то, чтобы старательно все компанией слетевшую гусеницу поставить на место. Потомок старался больше всех, и имел при этом виноватый вид.

— Бывает — утешил его Логинов — резко поворачивать нельзя. Лёха старательно закивал головой и покраснел.

— Ездит. И это — хорошо — весомо заявил усатый и, вытирая руки, спросил у Семенова, глядя прямо в глаза:

— Ну, так как, поехали с нами?

— И далеко уедем? — осведомился в ответ Семенов.

— Бензин раздобудем — так далеко.

— А не раздобудем? — уловил нить разговора Петров, которого тоже позвали гусеницу натягивать.

— Тогда пойдем пешком — невозмутимо ответил кавалерист.

— Нам надо летуна целым доставить. А бензин мы ведь без боя не добудем? — уточнил Семенов.

— Вероятно, но может и повезти.

— А не повезет?

— Не повезет — так не повезет — решительно заявил Логинов.

— Тогда не годится. Были бы мы сами по себе — пошли бы вместе. Гурьбой и батьку бить веселее. А так — приказ есть приказ — подвел итог боец. По лужайке холодком подуло. Мужики стояли и смотрели друг на друга. Кавалерист задумчиво гладил усы, Логинов покраснел и имел злой вид, Лёха виновато вертел головой.

— Патронов дадите? — спросил, нарушая молчание, Петров.

— С чего бы вдруг? — картинно удивился мамлей, подняв брови домиком.

— Да ладно, насильно мил не будешь. А патронов у нас и так с походом — образумил его башнер.