Угроза для бизнеса - Рекс Стаут

Однако Филип Тингли, которого он рассчитывал застать в конторе «Труденег», здесь так и не появился. Тут по-прежнему трудился не покладая рук субъект, который жаловался, что приходится перекусывать на ходу, да еще двое возились с книгами, но Фила не было.

Детектив объявил, что хочет повидаться с мистером Тингли: мисс Адамс уверяла, что тот может содействовать дальнейшему просвещению новообращенного. Однако ему было сказано, что Тингли давно отсутствует и не давал о себе знать.

Сыщик вышел, отыскал телефонную будку и позвонил в особняк покойного Артура Тингли. Экономка сообщила ему, что Филипа Тингли нет и, где он, ей неизвестно.

После этого Фокс отправился на Сорок первую улицу, осторожно маневрируя между тесно припаркованными машинами, отъехал от тротуара и покатил на Восточную Двадцать девятую улицу, к дому девятьсот четырнадцать.

Это унылое здание всем своим видом взывало к коренным преобразованиям мировой экономики, если не в глобальном масштабе, то хотя бы в данном, отдельно взятом месте.

Вспомнив наставления Филипа: «С черного хода, пятый этаж» – и обнаружив, что дверь подъезда не заперта, Фокс отмахал пешком пять маршей вверх по вонючей лестнице. Звонка рядом с дверью квартиры не отыскалось, пришлось постучать, но ответа не последовало. Фокс подождал пару минут, пока не оставил всякую надежду, вышел на улицу и сел в машину.

Несколько секунд он раздумывал, куда направиться, решил, что пора наведаться домой, и покатил в направлении Вестсайдского шоссе. В десять двадцать он въехал в свои владения, пересек мостик, который сам соорудил над ручьем, и вырулил к окруженному деревьями белому дому на холме, получившему у соседей прозвище «Зоопарк».

Дома он чмокнул в щечку миссис Тримбл, справился у Сэма, опрыскивал ли тот деревья, уладил спор между Покорным и Элом Крокером, которые не сошлись во мнениях по вопросу о температуре тела впавшего в спячку сурка, заглянул в подвал проверить, не прорезались ли глазки у котят Кассандры, около часа развлекался гитарными дуэтами с Джо Сорренто и, наконец, отправился спать.

На следующий день, в четверг, в девять тридцать утра, Фокс снова находился в Нью-Йорке, оккупировав телефонную кабинку в парикмахерской на Сорок второй улице. Он уже сделал четыре звонка. Первый – в контору Ната Коллинза: ничего нового. Второй – в квартиру Эми Дункан: то же самое. Третий – в особняк Тингли: похороны, как и планировалось, должны состояться в десять часов, поэтому поговорить с Филипом Тингли удастся только после обеда. Четвертый звонок был сделан в штаб-квартиру «Пи энд би»: мистер Клифф на совещании, освободится позднее.

Теперь Фокс, держа в руке раскрытую записную книжку, разговаривал с неким Рэем. «Вот это настоящая услуга!.. Конечно, я подожду». Он ждал несколько минут. Когда же на другом конце провода заговорили, внимательно все выслушал, после чего сказал: «Пожалуй, я перезвоню им, чтобы удостовериться. Итак, номера „джи-джей-один-один, – два-два, – три-три, – четыре-четыре, – пять-пять, – шесть-шесть, – семь-семь и – восемь-восемь“ числятся за Гатри Джаддом. Целых восемь машин? Зато какая экономия на обуви! Я твой должник, Рэй. Загляни ко мне как-нибудь, я покажу тебе свой новый трактор».

Он вышел из парикмахерской, прошагал до Центрального вокзала и сел на поезд до Уолл-стрит.

Здание банка «Метрополитен траст» представляло собой микрокосм, крепость, поле брани, пиратский корвет – в зависимости от избранной вами точки зрения. Одних лифтов тут насчитывалось четыре десятка, а вице-президентов – целых тридцать восемь, почти поровну.

Но какие-то там вице-президенты, хотя бы и самый главный из них, Фокса не интересовали. Он поднялся на лифте на самый верх и немедленно повел атаку на «линию Мажино»[5], сооруженную на подступах к его цели.

Единственным снарядом, имевшимся у него на вооружении, был запечатанный конверт. В конверте лежала его визитка, на которой он приписал: «Срочно. Относительно визита мистера Брауна к мистеру Т. во вторник, в десять часов утра».

Главная сложность заключалась в том, чтобы снаряд поразил цель. Девица за стойкой в приемной снизошла до того, что сняла трубку и кому-то позвонила. Появился учтивый молодой человек, попросивший отдать ему конверт, но так его и не получивший.

Молодой человек исчез, вместо него вышел мужчина постарше и помрачнее. Он проводил Фокса по широкому, устеленному коврами коридору в какой-то кабинет, где за столом сидел худощавый, средних лет клерк в окружении двух стенографисток.

Этому Фокс согласился-таки доверить конверт. Худощавый мужчина вышел, а угрюмый остался стеречь посетителя. Через пять минут худощавый вернулся, поманил Фокса и провел через еще одну комнату в просторный кабинет, отделанный с подлинной, хотя и несколько помпезной роскошью.

Восседавший за огромным письменным столом из дорогой бразильской древесины, на котором не было ничего, кроме газеты, человек лет шестидесяти произнес:

– Хорошо, Эйкен, спасибо.

Худощавый скрылся за дверью. Фокс приблизился к столу и спросил:

– Мистер Джадд?

– Да. – Голос этот поразил Фокса: в нем странным образом сплавлялись воедино сталь и шелк. – Пожалуйста, объясните, что́ вам угодно.

Глава десятая

Фокс предъявил права на десятую часть стола, куда сложил свои пальто и шляпу, а также на кресло, в которое уселся сам. Сейчас привычная улыбка отсутствовала на его лице.

– Итак, – произнес он, – я детектив.

– Я знаю, кто вы. Что вам угодно?

– Я как раз собирался объяснить. Детективы, как и все остальные люди, со временем обзаводятся множеством забавных привычек. К примеру, когда во вторник утром я остановил свою машину перед фабрикой Тингли, рядом был припаркован большой лимузин «сэкетт», за рулем которого сидел шофер в униформе. Я запомнил номер – «джи-джей-восемь-восемь», – а записал его чуть позже, наверху, в приемной, когда мимо меня прошел хорошо одетый господин, направлявшийся к выходу. На следующий день, когда смерть, настигшая Тингли во вторник вечером, заставила меня, как, впрочем, и многих других, всерьез заинтересоваться его делами, мне сообщили фамилию высокого, хорошо одетого господина, приходившего во вторник утром. Браун. Но Браунов на свете пруд пруди. Я справился в Автомобильном бюро о номерном знаке «джи-джей-восемь-восемь» и установил, что машина, которой, судя по всему, воспользовался мистер Браун, принадлежит Гатри Джадду. Мне пришло в голову выяснить, сделал ли он это с вашего ведома и согласия, но сейчас, при нашей встрече, я признал в вас того самого человека, что приходил на фабрику утром. Вне всякого сомнения, секретарь и остальные, кто там присутствовал, тоже вас опознают. Буду весьма признателен, если вы поведаете мне, о чем говорили с Тингли, когда посещали его позавчера под именем Брауна.

Ни один мускул не дрогнул на лице Гатри Джадда, пока он внимал этому точному и ясному рассказу, лишь в глазах зажегся огонек, отливавший скорее сталью, чем шелком. Не меняя тона, он осведомился:

– Что еще я должен вам поведать?

– Пока все, а там будет видно…

– Ничего не будет видно. Уходите! Через ту дверь, пожалуйста… – Джадд пальцем указал на дверь.

Фокс не шелохнулся.

– Прошу вас хорошенько подумать, мистер Джадд. Как бы вам не пришлось отвечать на расспросы полиции. Может статься, они доставят куда больше хлопот, чем я. Неужели вы предпочтете, чтобы я поделился своими сведениями с полицией?

– Я бы предпочел, чтобы на этот счет меня вовсе не беспокоили. – То ли злоба, то ли насмешка чуть заметно искривила его рот. – Если полицейские зададут мне такой вопрос, я, разумеется, отвечу. Прошу вас, выйдите через ту дверь.

– Вы понимаете, что дело об убийстве – это не игрушки?

– Да.

– Но вас это не волнует?

– Послушайте, мистер Фокс…

Фокс встал, взял со стола пальто и шляпу и вышел через дверь, на которую ему указали. Дожидаясь в коридоре возле лифта, он бормотал себе под нос нечто невразумительное. А когда очутился на дне каменного ущелья Уолл-стрит, снова отыскал станцию подземки, вернулся к Центральному вокзалу и вышел на Парк-авеню.

В офисе корпорации «Пи энд би» царил дух десятилетия, ставившего во главу угла связи с общественностью. Просьба передать записку мистеру Клиффу никоим образом не оскорбила секретаршу, сдержанную, но вполне любезную. Да и молодой человек, проводивший Фокса и открывший перед ним дверь, держался с безупречной доброжелательностью.

– Присаживайтесь, – предложил Леонард Клифф. – Я по уши в делах, но передышки все равно не предвидится, так что… – Вид у него и в самом деле был измученный, осунувшийся. – Я рад, что вы пришли. Хочу поблагодарить за вчерашнее… Вы так удачно избавили… э… мисс Дункан от сомнений.

– Не стоит благодарности.