Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри! (СИ) - Супрунов Дмитрий

— Так, а что там за масти? Чисто для интереса, — вклинился в разговор Андрон.

— Фигня фентезийная. Масти — гномы, орки, люди, эльфы, гоблины, тролли, скелетоны, какая-то хрень типа русалок. Ну и старшие карты — Рыцари, Прекрасные Дамы, Шуты, Короли, Повелители, Жрецы, и еще чудики какие-то в коротких штанишках. Шапки еще у них, как каски у фашистов.

— Незнакомая игра с неизвестно кем. Пролетишь, Сашка, — подытожил разговор Андрон.

— Вам чё, деньги лишние? — не унимался Сашка. — Я, между прочим, в матшколе учусь, и память у меня сумасшедшая! Все расклады враз посчитаю и запомню. Ставка нужна. Ну?!

— Ладно, — проворчал Андрон, доставая из своей олимпийки мелодично звякнувший мешочек. — Но, смотри у меня, просвистишь добычу, не обижайся тогда…

— Вот ты жадина. Не ожидал я такого, если честно… Все будет типа-топ, — рассмеялся Сашка и, ухватив мешочек, двинул в сторону игрового стола.

— Деньги, Сашка, счет любят. За них драться приходится. Кровь проливать, — вздохнул Андрон и потер затылок.

За столом сидели потертые песочком, пылью и солью с перцем, мужики, и один, такой же, потертый и бородатый, но орчина. Левый клык ему кто-то отломил, а правый глаз немного косил налево и был лиловым от природы. Орк и заправлял в этой шайке-лейке.

Сашка положил несколько монет из мешочка на центр стола и схватил колоду карт. Виртуозно перемешал. Карты были засалены до невозможности распознавания рубашки на них, но Сашку это не смущало, тасовал он не глядя, как и раскидывал.

Мужики хмурились и смотрели исподлобья на его манипуляции с картами и на настороженных Сашкиных друзей у него за спиной. Орчина отхлебнул из большой кружки, закинулся какими-то листьями из тарелки, смачно все переживал и сплюнул под лавку. А потом лениво взял лежащие перед ним карты.

— Добавляю, — сказал он хрипло и подвинул на центр стола пару потемневших серебряных монет.

— Поддерживаю, — ответил Сашка.

Мужчины переглянулись и сбросили свои карты. Кривой задумчиво посмотрел на Сашку и еще раз отхлебнул из кружки.

— Еще по одной, — прохрипел он и стукнул рукой по столу. Два раза.

Сашка раскинул еще по одной.

— Добавляю, — процедил орк, не открывая свою новую карту.

К кучке монет добавилось еще две серебряных.

— Поддерживаю, — повторил свою фразу Сашка и тоже новую карту открывать не стал.

Добавил в банк уже со своей стороны.

— Вскрываемся, — поразмыслив, проговорил орк задумчиво и настороженно.

Карты легли на стол. У орка оказалось две Дамы, два Повелителя и десятка орков. Кривой медленно перевернул свою последнюю карту рубашкой вниз и осклабился. Последней его картой оказался Повелитель орков. Сашка не торопясь стал выкладывать свои карты по одной, приговаривая после каждой выложенной карты.

— Четыре скелета, три скелета, два скелета, это, это и вот это! — этим, этим и вот этим оказались пять скелетов и два шута.

— Стрит-флешь! — торжествующе провозгласил Сашка и потянулся на середину стола, чтобы забрать выигрыш. — Банк наш!

— Не трогай чужое, мальчик, — проворчал орчина, хватая Сашку за руки и придавливая их всей массой своего тела к столу. — Не твоя эта банка. Мой раскладка лучше, чем твой.

— Лучше, намного лучше, — прогудели тертые мужики.

— Малая орда орков легко кроет всех твоих шкелетов. На раз. Не говоря уже о Повелителях и Ведьмах. Шуты твои — парни серьезные, но для выигрыша у тебя их немного не хватает. Было бы их штук десять — и забрал бы банка. А так, банка — моя!

— Дядя! Руки убери! Отхватишь пи*дюлей за здорово живешь… Ну?!

Из другого, куда более темного угла трактира, послышался надсадный кашель и звонкий, мелодичный смех. Все — и тертые мужики, и парни, и тертый орчина синхронно повернули головы в ту сторону, откуда слышались громкий смех и смущенное покашливание.

Из темноты на тусклый трактирный свет выступила долговязая фигура. С головы этого весельчака упал глухой капюшон, являя миру удлиненное лошадиное лицо. С гладкой кожей, миндалевидными глазами и пухлыми губами, кривящимися в насмешливой улыбке, и ушастое. Форма ушей весельчака была похожа на ослиную, но ослы с таким количеством сережек в ухе в живой природе не встречаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А ведь мальчик прав, — веско проговорил стройный, высокий эльф и показал длинный язык с приколотым к нему фиолетовым камешком, размером с лесной орех. — Ты, Кривой, пролетел с Ведьмами, потому что сегодня пятница. И с Повелителями, потому что число сегодня тринадцатое. А что может сделать твоя малая орда орков с парой Шутов в полнолуние? Только жиденько сходить и сбежать куда подальше, пока не пришибли!

— Убью-ю, шлюха лесная! — зарычал орк. При этом он продолжал прижимать руки Сашки к столу.

Тертые мужики достали большие раскладные ножи, но тоже не сдвинулись со своего места. Лишь многозначительно переглянулись между собой.

— Вы, урки, только со скелетами в этих своих прериях и горазды воевать. Ну, и глаза еще пучить умеете, — неприятно осклабился эльф.

— А вы…

— А мы, эльфы, всегда отменно стреляем. Из всего, что стреляет, Кривой. Хочешь покажу? — с ехидной ухмылкой проворковал эльф ушастый, доставая длинный, изогнутый лук.

— Ща будет… — начал говорить Андрон, одновременно с этим закатывая рукава своей куртки.

Но договорить ему не дали. Ушастый щелкнул пальцами, и Андрон застыл над столом, его одежда стала стремительно покрываться инеем, а на носу повисла белая сосулька.

— Эх, сейчас бы лучемет какой завалящий, — вздохнул огорченно Димка. — Или калаш, на худой конец.

— Димка! Андрона по голове-е… отоварь… — проорал Сашка, которого протащили за руки по всему игровому столу и уронили головой вниз.

Со стола посыпались монеты, кружки, тарелка с салатиком. Веером разлетелись во все стороны засаленные карты. Вскочившие со своего места тертые мужики уронили лавку, на которой сидели. Стол массивно и медленно накренился и перевернулся, чтобы долбануть по хребтине Сашку, завозившегося на дощатом полу и глухо матерящегося на двух языках сразу. Он возмущенно орал, громко и с выражением декламируя:

— Дима-а!!! Ёхарный барбыхан якша секыр мать его!

В этот момент Димка с натугой поднимал трактирную лавку и примеривался, как бы половчее стукнуть ею по голове Андрона.

«А вдруг я ему башку проломлю?»

Он на мгновение застыл вместе с задранной вверх лавкой. И тут его накрыло удушливым зеленым облаком. Откуда прилетел пузырек с вонючим и ядовитым содержимым — никто из присутствующих так и не понял. Да и какая разница.

Эльф с удовольствием комментировал каждую свою стрелу, выпуская их со скоростью картечницы Гатлинга в сторону орка.

Тот одной рукой душил извивающегося на полу Сашку, а другой удерживал стол в вертикальном положении. Он низко пригибал свою голову всякий раз, когда стрелы эльфа с громким стуком втыкались в старое дерево, пробивая его насквозь.

Сашка рычал и пинался, как жук-носорог, пришпиленный к сырой земле, пытаясь оторвать орочьи пальцы от своего горла. Сходство усиливалось из-за листьев салата, живописно разбросанных вокруг борцовского круга. Орк орал что-то непереводимое на обычный человеческий язык.

В общем, все были заняты своим делом.

Две молчаливые статуи таращили глаза. Заиндевевшая — все также закатывала рукава. Но статуя зеленого Димки, с занесенной над головой Андрона скамейкой, медленно шевелила зелеными губами и один раз моргнула левым глазом. Эту мощную, богатырскую фигуру окутывал большой пузырь зеленоватого газа, от которого за километр пахло активным хлором и тухлыми яйцами.

Бармен лихорадочно щелкал ставнями, закрывая толстыми досками, собранными в небольшие щиты, дорогостоящее содержимое разномастных бутылок. И как только он со вздохом облегчения поставил на место последний щит, раздался громогласный вопль всеобщего ужаса и единичный хриплый вздох восхищения. Зеленая статуя вошла в стадию неконтролируемого роста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С громким скрипом сухожилий и быстрыми щелчками костей, выворачиваемых под невообразимыми углами, и резкими движениями конечностей фигура Димки быстро налилась мощью и первобытной дикостью. Мышцы распухли, как тесто на живых дрожжах, вздуваясь гротескными буграми и кубиками. Димка уже уперся головой в потолок зала и неудержимо пёр в высь, пробивая перекрытия навылет, как баллистическая ракета.