Жемчужина в мутной воде - Марина Серова

— Кто такая Карина?

— Какая Карина?

— Со студии. — Я припомнила ту девушку, которая, со слов коллег по цеху, готовится к роли женщины-вамп и, входя в образ, конфликтует со всеми.

— А, эта. — Света поморщилась и махнула рукой. — Дуреха одна, уже полгода у нас работает. Но она не из постоянных, так, приходящая. А почему ты о ней спросила?

— Она тебя недолюбливает.

— Тоже мне, удивила, — рассмеялась Мордакина. — Она, как дикарка, себе на уме. С ней мало кто общается. Дикарка и есть дикарка.

— У тебя с ней были конфликты?

— Нет, мне с ней нечего делить.

— А Павлуша?

— Павлуша? Ну, это просто кадр. Он так себя любит, так любит. — Мордакина обхватила себя за плечи, демонстрируя всю безграничность любви Павлуши к самому себе. — Тебе он понравился, что ли?

— Не мой тип, — сухо ответила я и покачала головой.

— И не мой. Тряпка мужик, на подвиги не готов. Вот принять от кого-нибудь жертву — это всегда пожалуйста. А так… Настоящее дерьмо. Но в постели работает хорошо, — Света даже причмокнула, а я невольно поморщилась.

В непринужденном разговоре мы обсудили еще нескольких сотрудников студии, и актеров, и охранников. Отдельно поговорили о славном прошлом Кутепова Льва Петровича и о его нынешнем положении, вспомнили даже уборщицу, Света подтвердила слова Захаровны о том, что тетка она принципиальная, осторожная и в отсутствие актеров в гримерки их не заходит, убирается только тогда, когда хозяева на месте.

— Ты о Захаровне плохо не думай, — защищала уборщицу Светлана. — Она тетка хорошая, понимающая. У меня с ней сложились доверительные отношения, так что она мне плохого не сделает, в ней я уверена.

— Свет, расскажи мне еще о Зерновой. — Выяснив все, что хотела о настоящем Мордакиной, я стала плавно перемещаться к прошлому.

Но Светлана повторила все то, что уже говорила о своей старой знакомой в машине: снималась, дружила, любила, забыла.

— Вы с ней были очень близки?

— В физическом плане да, очень. — Света лукаво улыбнулась. — А чисто по-человечески… — она на секунду задумалась, — в нашем непростом деле трудно дружить. Отношения хорошие, можем вместе погулять, потрещать о своем, о женском. Но говорить о преданной дружбе на век не приходится. Просто хорошие отношения. Приятельские.

— А другие девчонки? Вы ведь не вдвоем снимались? Какие отношения у тебя были с остальными?

— Такие же, — она пожала плечами, — а почему ты спрашиваешь?

— Я пытаюсь разобраться в происходящем, потому и расспрашиваю тебя о прошлом. Кто знает, может, причина кроется там.

— Нет, не думаю. Я уже почти год как уехала из Михайловского, ни с кем отношения не поддерживаю.

Я поняла, что таким путем вывести Мордакину на погибшую Ольшанскую мне не удастся, поэтому задала вопрос в лоб:

— А я вот слышала, есть такая актриса, твоя коллега, Ольшанская ее фамилия.

— Ольшанская? — Светлана задумалась. — Нет, не знаю такой. Первый раз слышу.

— Понятно. — Признаться, я была разочарована, услышав такой ответ.

— А ты же говорила, что не смотришь порнушки. — И снова лукавая улыбка застыла на лице Мордакиной. — А про какую-то Ольшанскую слышала. Ага, попалась? Значит, все-таки смотришь, даже фамилии актрис запоминаешь. — Она была искренне рада, поймав меня, как ей показалось, на обмане.

— Порошин рассказывал про нее, сама я Ольшанскую в глаза не видела.

— Не надо, вот отпираться не надо. — Она не хотела сдаваться, не веря моим словам. — Смотришь и смотришь, что тут такого? Все смотрят.

— Я не собираюсь что-то тебе доказывать…

— И не нужно. Это очень личное, интимное. — Света с пониманием закивала. — Все понимаю, умолкаю.

Минут на пять мы обе умолкли. Я размышляла об Ольшанской. Тот факт, что Светлана с ней не знакома, ломал все планы и разрушал уже наметившуюся схему происходящего. Карточный домик, ловко выстроенный в моем сознании, рушился на глазах.

Мордакина зевнула и посмотрела на часы. Ее спокойствию можно было только позавидовать. Девушку преследует какой-то извращенец, еще несколько часов назад она задыхалась в дыму пожара, сейчас мы сидим и наблюдаем за ее квартирой в ожидании непрошеного гостя, а ей все нипочем. Ни страха, ни волнения, абсолютное спокойствие и вполне естественное желание поспать. Она уже почти задремала, когда я задала очередной вопрос:

— Света, а все-таки, почему ты выбрала такую профессию для себя?

— И ты туда же? — Она как будто обиделась. — Ну почему вы не хотите понять, что роль актера такая же сложная и выматывающая, как, скажем, шофера или учителя. — Это странное сравнение показалось мне неуместным. — Ты пробовала у того же учителя спрашивать, почему он выбрал такую странную профессию?

— Ну почему же, этот вопрос можно задать человеку любой профессии, и он спокойно ответит на него, без этих вздохов и причитаний. И все потому, что ему не стыдно за свой выбор.

— Так и мне не стыдно. Мне нравится моя профессия, я делаю это с удовольствием, а не ради денег, как думают многие.

— Почему-то мне на ум приходит только эта причина. — Я легко присоединилась к большинству.

— Мне обидно. — Света тяжело вздохнула и отвернулась к стенке. — Мне очень обидно слышать это от тебя, я думала, ты меня понимаешь.

— Я многое способна понять, и это в том числе. Просто ты меня не убедила.

— Жаль. — Она свернулась калачиком, прикрыла босые ноги краем широких мужских брюк и тихо спросила: — Можно, я посплю?

— Спи.

Светлана еще долго не могла заснуть, хотя упорно делала вид, что спит. Я уже не донимала ее вопросами, молча сидела перед монитором и ждала. У меня на коленях лежал пистолет Макарова. Я заранее проверила его и убедилась, что он на предохранителе. В комнате повисла угнетающая, тяжелая тишина, слышалась только ровное дыхание Светланы и тиканье настенных часов. Казалось, все вокруг замерло в ожидании.

На часах было начало четвертого утра, Мордакина уже давно спала, вздрагивая во сне. Хозяйка квартиры примерно до часу ночи крутилась под дверью комнаты, в которой мы сидели, но заглянуть так и не решилась, ушла к себе. Я потерла красные от напряжения глаза, опустила веки и легко надавила на них ладонями. Когда снова посмотрела на монитор ноутбука, увидела тонкую полоску света на полу в прихожей Светиной квартиры. Началось!

Усталость в одно мгновение исчезла, сон как рукой сняло. В напряжении я наблюдала за тем, что происходит в квартире Мордакиной. Ночной визитер действовал осторожно и очень медленно. Аккуратно ступая, он шел вдоль стены, заглядывая во все комнаты. Плавные, скользящие движения, как у кошки, охотящейся на мышь. Незнакомец был в узких брюках, обтягивающей водолазке, трикотажной безрукавке с капюшоном и в кроссовках. Похоже, этот человек готовился к бегству в случае необходимости, потому и оделся так легко и по-спортивному. В руке он держал небольшой сверток, наверное, принес очередную порцию куриной крови, промелькнуло в голове. Когда мужчина добрался до спальни Светланы, я решила, что настало время действовать.

Я быстро поднялась с кровати, убрала пистолет за пояс. Мордакина сразу же отреагировала на мои резкие движения и открыла глаза.

— Что случилось? — спросила она, прищуриваясь.

— У тебя дома гости. Пойду знакомиться. А ты сиди здесь и не высовывайся.

— Как гости? — Вот и ее сон как рукой сняло. Она подскочила и уставилась в монитор. — Какая гадость, что он делает?

— Вот, смотри на него, может, узнаешь, а я пошла.

Мою стремительность значительно затормозил выход из квартиры. Три старых скрипучих замка и металлическая цепочка бережно охраняли нас от посторонних, а заодно препятствовали быстрому выходу из квартиры. Моя возня у двери разбудила хозяйку, спросонья она выскочила в коридор, сжимая в руках сломанную ножку от стула.

— Стоять, убью, — кричала бдительная женщина.

— Срочно открывайте дверь, — рявкнула я. К тетке, похоже, вернулась память, она вспомнила, что в квартире у нее засада.

— Батюшки, уже поймали? Бандита?

— Если я сейчас же не выйду отсюда…

— Открываю. — Отработанными движениями бабка лихо открыла все замки (два из них открывались в противоположную сторону), сняла цепочку и выпустила меня. — Подкрепление вызывать? — шепнула она мне вслед.

— Можно, — кивнула я и стала медленно подниматься наверх.

Дверь в квартиру Светланы была прикрыта. Я осторожно надавила на ручку и быстро проскользнула внутрь. Потом так же осторожно, чтобы не выдать себя раньше времени, закрыла дверь и замерла, прислушиваясь. Тишина, никакого движения, даже дыхания не слышно, как будто квартира по-прежнему пуста. Но я-то знала, что там, в спальне, находится незваный гость. Я стала медленно пробираться к нужной комнате, прижимаясь спиной к стене. Хотя расстояние между мной и спальней Светланы сокращалось, я все еще не слышала никаких признаков присутствия в квартире постороннего. На мгновение даже подумала, что он успел уйти, пока я вырывалась из квартиры соседки снизу. Наконец-то добралась… Дверь в комнату открыта, но я не захожу туда, выжидаю, снова прислушиваюсь. Только сейчас почувствовала, он здесь. Я еще не вижу его, не слышу, но ощущаю: он здесь и он в напряжении. Теперь главное — эффект неожиданности. Лучший вариант, конечно, войти и сразу включить свет. Это всегда действует безотказно. Даже сильный противник в такие моменты теряет несколько драгоценных секунд, которых мне вполне достаточно, чтобы нанести первый удар. Но Светлана предупреждала меня, что в ее спальне включатель находится далеко от двери, ошибка строителей, так что такого неожиданного эффекта у меня не получится. Я сжала в ладони пистолет и осторожно заглянула в комнату. В свете луны мужчину было хорошо видно, он замер над постелью Мордакиной. Стоял спиной ко мне, склонив голову, как будто медитировал. Вытянув руку с оружием, я сделала шаг вперед, потом еще один, с губ почти сорвалось угрожающее «руки подними», когда неожиданная догадка пронзила мое сознание. Я угадала его первое движение, рывок… и он как волчок раскручивается и отрывается от пола. Я успела отскочить назад, его нога скользнула прямо перед моим лицом, сотрясая воздух. Будь тут больше света, я смогла бы даже прочитать, что написано на подошве его кроссовок. Он мягко приземлился и тут же повторил атаку, снова поворот и прыжок, на этот раз не такой высокий. Его нога упирается мне в грудь, я успеваю схватить ее за щиколотку, выворачиваю, но он легко выкручивается, вынуждая меня ослабить хватку, и тут же наносит скользящий удар по руке, пистолет падает на пол. Чтобы не потерять контроль над ситуацией, тоже атакую, от пола я умею отрываться не хуже его, рывок, и мой удар, увы, не достигает цели, мужчина отскочил от меня, как мячик от стенки. Я не сдаюсь и опять делаю шаг вперед, еще один выпад, и снова мимо. Он хорошо ориентируется в пространстве, чувствует, когда позади препятствие, даже через кровать перепрыгнул легко, мягко. Мы стоим теперь по разные стороны «баррикад». Он ждет, когда я предприму что-либо, но я не собираюсь пока ничего предпринимать, занимаю выгодную позицию. Он пробирается к выходу, я перекрываю ему путь. И тут он отступает, делает несколько шагов назад — подготовка к разбегу. Я готова к атаке, сконцентрировалась. Прыжок, снова выпад ногой, я успеваю присесть и нанести болезненный удар в пах. Он приземляется уже не так мягко, как прежде, но контроль над собой не теряет. Сразу же разворачивается и рукой наносит мне удар в грудь. Я ожидала такого удара, даже приготовилась произвести захват, но… В глазах потемнело, стало тяжело дышать… Последнее, что я видела, размытый силуэт незнакомца, потом все, сплошная пелена. Последнее, что я почувствовала, боль в спине, я упала на что-то острое. И я отключилась.