Он любил вас. Девушка из Пантикапея (сборник). - Исай Давыдов

Наконец Витька выкидывает на траву два одеяла, подушку и старый ватник, который должен сегодня служить подушкой кому-то из нас. Выбравшись из машины, Витька говорит мне:

— Тащи ее сюда.

Я встаю и жестом приглашаю Корнелию к машине. Девушка поднимается и идет рядом со мной. Она идет вроде спокойно. Но я чувствую, что вся она напряжена и чего-то боится. Она почему-то не верит нам, хотя, видимо, и хочет и старается верить. Несмотря на то, что она с самого начала назвала нас друзьями, мне кажется, она все время ждет от нас какого-то подвоха, какого-то коварства. Но она явно не хочет показывать нам это свое недоверие. Видимо, понимает, что оно не заслужено и потому — обидно.

Мы подходим к машине. Витька уже откинул переднее сиденье, и в машине сейчас широкая, удобная кровать. Сзади, в углу, лежит подушка. Витька показывает Корнелии на эту кровать, объясняет жестами, как открываются и закрываются дверцы.

Корнелия забирается в машину, открывает и закрывает дверцы сама. Она все поняла и благодарит нас улыбкой и коротким, звучным словом «grato».

Мы с Витькой отходим от машины, и Корнелия сама захлопывает дверцу. Мы расстилаем одеяла возле покрывающихся пеплом головешек костра, и я сворачиваю себе под голову стеганку. Затем мы долго лежим молча и курим. И стараемся не смотреть в сторону машины. Мы смотрим на звезды, и я снова вижу, как одна из них неторопливо и прямо движется среди других. Конечно, это может быть наш или американский спутник. Но это может быть и корабль, на котором остались друзья Корнелии, Кто они? Откуда? Почему они не спустились вместе с ней на Землю? Неужели завтра мы узнаем все это?

В конце концов, если мы не найдем в Симферополе латиниста, я куплю словари и учебник по латыни и сам выспрошу обо всем Корнелию. Ради того, чтобы нормально поговорить с ней, стоит выучить латынь. Эх, учил бы я ее, когда мне положено было это делать! Может, уже сейчас я знал бы то, чего не знает еще ни один человек на земле!..

2

И вот мы уже мчимся по шоссе к Симферополю. Корнелия сидит рядом с Витькой и жадно глядит вперед и по сторонам. Я сижу сзади. На коленях у Корнелии небольшой белый ящичек с мягкой ручкой и закругленными углами. Он похож на пластмассовый. В нем нет ни трещинки, ни щели. Непонятно, как он открывается и открывается ли вообще. Этого ящичка не было у Корнелии, когда она подошла к нашему костру. У нее ничего тогда не было в руках. Видимо, она оставляла его где-то на поле с кукурузой. Видимо, она выходила за ним ночью из машины, когда мы с Витькой спали. Что может быть в этом ящичке? Должно быть, об этом думаю не только я. Витька тоже несколько раз искоса поглядывает на этот белый ящичек. В небольшом зеркальце, которое прикреплено над ветровым стеклом машины, мне хорошо видны чуть усмехающиеся карие Витькины глаза. Мы иногда обмениваемся с ним взглядами, пользуясь этим зеркальцем.

Корнелия не замечает нашего немого разговора. Она удивленно и жадно смотрит на серую ленту шоссе, на встречные и попутные машины, на поля и дома, которые проносятся мимо. Неожиданно она поворачивается ко мне и спрашивает:

— Quo vehimus?

«Qui pro quo», — вспоминаю я. — Кто куда. Значит — куда… Наверно, едем… Как ответить ей? В город? «Urbs, urbis…» Отсюда и «урбанизм»…

— Pro urbe, — отвечаю я.

Видимо, я опять что-то напутал, потому что Корнелия чуть заметно усмехается. Но все-таки она понимает. И благодарит своим коротким «grato». Машина несется дальше, обгоняя грузовики и автобусы, и солнце яростными лучами бьет в нас слева, и Корнелия жадно глядит вперед, а я почти неотрывно гляжу на Корнелию. Она очень нравится мне, эта девчонка, прилетевшая к нам не то из космоса, не то из древнего Боспорского царства. Кто бы она ни была, откуда бы она ни явилась — она очень нравится мне!

Теперь, при свете дня, я вижу, что у нее голубые глаза. Вчера, у костра, они казались темными.

Это очень редко бывает — черные волосы и голубые глаза. Может, именно поэтому Корнелия так необычно красива?

Мы завтракаем в небольшом еще почти пустом пригородном кафе и снова садимся в машину и едем теперь уже не спеша, останавливаясь почти у каждого большого перекрестка и расспрашивая, как добраться до пединститута.

Пединститут гудит. Идут приемные экзамены. У подъезда и в коридорах полно молодежи. Я вижу, как любопытно и удивленно глядит Корнелия на всех этих озабоченных мальчиков и девочек с книгами. Она хочет понять, где мы находимся, и коротко спрашивает меня:

— Schola est?[14]

— Supera schola est[15], — отвечаю я. Эти слова мне, слава аллаху, знакомы. В них не запутаешься.

Я замечаю, что мальчики и девочки в коридорах глядят нам вслед. Вернее, не нам, а Корнелии. Мы с Витькой им неинтересны. А в Корнелии они инстинктивно чувствуют какую-то необычность.

Мы, наконец, находим канцелярию и у задерганной секретарши пытаемся выяснить, есть ли в институте латинист и как его найти.

Секретарша даже не сразу понимает, что нам надо. Она отвечает, что вступительных экзаменов по латыни в институте нет.

Витька хохочет. Мне почему-то не до смеха, и я невольно тянусь в карман за сигаретами.

— Вы успокойтесь, — миролюбиво говорит Витька. — Поглядите на нас. Мы ведь не похожи на абитуриентов. Нам нужно только узнать, где живет ваш преподаватель латинского языка, его адрес. Только адрес!

Секретарша ошалело смотрит на нас. Вернее, не столько на нас, сколько на Корнелию. И даже точнее — на ее необычный спортивный костюм.

— Где вы брали этот костюм? — спрашивает она. Корнелия молчит. Она, видимо, даже не понимает, что вопрос относится к ней.

— Где, спрашиваю, этот костюм покупали? — снова произносит секретарша, подходит к Корнелии и щупает рукав ее костюма.

— Non intellego, — отвечает Корнелия и вежливо улыбается.

— Где-где? — переспрашивает секретарша.

— Она говорит, что не понимает вас, — вступаю в разговор я. — Она не знает русского. Она иностранка.

— Я так и подумала, — говорит секретарша. — Разве у нас достанешь настоящие вещи?.. Так чего же вы хотите?

— Адрес вашего преподавателя латинского языка.

Меня уже начинает бесить эта секретарша.

— А его нет в городе, — говорит она. — Он в отпуске. Уехал куда-то в Сибирь. А вы что — его друзья?

— Нет, мы не его друзья, — мрачно отвечает Витька. — Мы чужие друзья… Нам просто нужен человек, хорошо знающий латынь. Понимаете — очень нужен!

— Тогда, может, вы съездите к Алексею Семеновичу? Он, правда, на пенсии, но раньше он у нас преподавал латинский язык.

— Съездим! С удовольствием! — торопливо говорит Витька. Давайте его адрес!