Дайвинг для крокодила - Дарья Калинина

– Хорошо! Сделаем, как ты хочешь. Только встань!

Нинусик мигом прекратила истерику. Поднялась на ноги, деловито отряхнулась и посмотрела на подруг:

– Так что? Я могу быть спокойна? Вы найдете убийцу моего мужа?

– Попытаемся! – буркнула Кира.

– Тогда я вам скажу, к кому надо обратиться, чтобы начать поиски!

И Нинусик подскочила к столу.

– Ой, а что это вы такое вкусное едите?

– Кашу. Рисовую. Будешь?

– Да! Два дня во рту маковой росинки не было!

Баба Клава плюхнула ей на тарелку внушительную порцию каши. Но подруги заметили, что ни орехов, ни изюма почти не добавила. Хотя подругам положила в избытке. Этим она хотела выразить свое отношение к Нинусику. Мол, накормить голодного – это ее долг. И она его выполнит, потому что совесть имеет. Но вот баловать вкусностями неприятную ей бабенку, пусть даже та и вдова и нуждается в сочувствии, баба Клава не собирается. Это уж дудки!

Но Нинусик ничего не заметила. И с аппетитом принялась наворачивать кашу. По мере того как тарелка пустела, Нинусик веселела и розовела.

– Вкуснятина! Оказывается, я была просто голодная. А думала, что умираю от горя!

Дождавшись, когда Нинусик утолит свой голод, подруги приступили к ней с расспросами.

– Что ты знаешь о случившемся?

– Ничего!

– Хм. А как же ты хочешь, чтобы мы нашли убийцу Федора?

– Но я знаю, кто может об этом что-то знать!

– И кто?

– Анатолий Артемович!

– Кто это?

– Отец.

– Чей отец?

– Федора.

– Другими словами, твой свекор?

– Ну да.

Слова приходилось вытягивать из Нинусика чуть ли не клещами. И подруги на нее за это даже рассердились. Является к ним, просит о помощи. А сама!

– Ни мычишь ни телишься! Ничего не рассказываешь!

– Девочки, просто у меня с Анатолием Артемовичем не очень хорошие отношения, – залепетала Ниночка. – Даже совсем нехорошие. А попросту говоря, мы друг друга терпеть не можем!

– Это еще почему?

– Почему он меня ненавидит, я не знаю. А я его не люблю, потому что он жадина, хам и сквалыга.

– Так уж?

– А вот представьте себе! Живет себе бирюком один-одинешенек, ни жены у него, ни других расходов. Богатый, одним словом, ужасно. И все равно квартиру в городе сдает, а сыну жить негде.

– Совсем негде?

– Мы с Федором как поженились, так все время у меня жили!

– Но у тебя же три комнаты!

– Ну и что? – пожала плечами Ниночка. – Мы бы мою квартиру сдать тоже могли. И отлично бы жили в квартире Федора! А те денежки мне бы и самой пригодились. Очень мне нужно, чтобы их Анатолий Артемович себе присвоил.

Вспомнив про обиду, Ниночка всерьез завелась. У нее даже щеки покраснели. Подруги и раньше знали, что Ниночка немножко, как бы это помягче сказать, сребролюбива. И единственное, что могло задеть ее до слез, были материальные потери. Все остальное в жизни она воспринимала довольно легко.

Но, выслушав Ниночку, подруги решили оставить эту квартирную склоку между Ниночкой и ее свекром на совести этих двоих. Вряд ли, что из-за нее убили Федора. Вместо этого Кира спросила:

– А сам Федор отца любил?

Нинусик фыркнула:

– Скажешь тоже! Любил! Да они виделись раз в три года. Разговаривали на Новый год или день рождения. И если разговор длился дольше минуты, то обязательно ругались.

– Но если отец и сын не слишком ладили, вряд ли этот Анатолий Артемович может знать, почему убили сына.

– Знает он! Знает!

– Почему ты так решила?

– Потому что это именно отец и посоветовал Федору клад у деда Лаврентия в доме поискать!

– А он-то откуда узнал? – ахнула баба Клава, внимательно слушавшая Нинусика.

– Вроде бы сам дед Лаврентий ему проболтался.

– Да ты что?

– Ну да, – кивнула Нинусик. – Анатолий Артемович где-то с дедом Лаврентием случайно встретился. То да се, зашли они в кабачок и выпили там за встречу.

– И что?

– Дед Лаврентий сразу твоему свекру принялся рассказывать, где маску спрятал? – недоверчиво переспросила баба Клава.

Ниночка очень удивилась.

– Маску? Какую маску?

– Как это – какую? Ту самую! Клад!

Нинусик изумленно пожала плечами. И перевела взгляд на подруг.

– О чем она говорит?

– О маске!! – хором воскликнули девушки.

– Впервые слышу!

– Как? Ты не…

Но Лесе договорить не удалось. Ее перебил громкий голос бабы Клавы:

– Минуточку! Так что же вы с мужем тогда в доме у Лавра искали?

– Клад!

– Но маска – это и есть клад!

– Впервые слышу про какую-то там маску! – не без раздражения ответила Ниночка. – Впрочем, спорить не буду. Видимо, вы лучше меня осведомлены. Возможно, среди прочих сокровищ имеется и маска. Она что, золотая?

– Будто бы ты не знаешь! Золотая!

– Вот! – обрадовалась Нинусик. – Значит, все правильно. Где-то в доме есть клад. А в нем есть и маска.

– Нет! Не правильно!

– Клад – это и есть маска. Одна-единственная!

Нинусик явно растерялась.

– Одна-единственная маска? И все? Не может быть! Вы меня дурите!

– Вот еще! Как есть, так и говорим!

– Нет, нет! Федор не мог ошибиться! И мне он рассказал совершенно точно, его отец говорил про клад! Не про какую-то там одну-единственную маску. А про настоящий клад! С золотом, ювелирными украшениями и всеми прочими прибамбасами!

– Это откуда же у моего брата такие ценности вдруг взялись?

– Скопил! За долгую жизнь скопил.

– Чушь мелешь! Единственное, что Лавр приобрел в своей жизни, – это вот этот самый дом! И то, по современным меркам, не больно-то большая ценность выходит. Не из камня, из дерева. Вода и туалет на улице. Кому такое добро нужно? Нынче все поголовно хотят коттеджи.

– Дом! Вы бы еще баню или сарай вспомнили!

Нинусик презрительно фыркнула. И сказала бабе Клаве прямо в глаза:

– Вот и видно, что вы про своего брата совсем плохо знаете!

– Это я-то?

– Вы!

– Я своего брата знала отлично!

– Много вы там из своей Тулы знать про него могли!

– Мы общались!

– Ага! По телефону!

– Ну и что?

– А то! То, что жизни его тогдашней вы знать не знали.

– Почему же? Все про него знала! Скромно он жил!

– А вас не удивляло, что директор довольно крупного мясного магазина живет так бедно?

– Нормально Лавр жил. Как все остальные. Не воровал, не спекулировал, не мошенничал! Откуда же барышам взяться было? На зарплату и жил!

Баба Клава закончила. А Нинусик снова фыркнула:

– Вот я и говорю, что брата своего вы совсем не знали! Не воровал он! Конечно, сам не воровал, зато продавцы в его магазине покупателей так обвешивали, что тем от каждого килограмма от силы граммов семьсот оставалось. И все контрольные весы в его магазине тоже были заряжены! Пойдет покупатель перевешивать, все вроде бы верно! Идет домой, а там поди докажи, что по дороге ты кусок от колбасы не отрезал и не схомячил на свежем воздухе.

– Вранье! Лавр был честным человеком!

– Только продавцы ему в конце каждого дня мзду в кабинет несли. Им Лаврентий десятую часть от обвеса оставлял. А все остальное себе брал.

– Не может этого быть!

– А уж как они второй сорт за первоклассное парное мясо доверчивым простакам втюхивали, да как из просроченного мяса купаты и фарш мололи – это дело известное. И как по накладным один вес числился, а прибывал совсем другой. Да там, если хотите знать, целая преступная сеть была задействована. И директор бойни, и начальник мясокомбината, и даже председатели совхозов, откуда мясо в магазин поступало.

Слушая все это, баба Клава поджимала губы. Пока они не превратились у нее в одну тонкую нитку. И тогда она яростно выпалила:

– Брехня все это!

Подруги ожидали, что Нинусик сейчас кинется отстаивать свое мнение. Но она, похоже, утомилась. И лишь пробормотала устало:

– За что купила, за то и продаю. И не мои это слова, а свекра моего. А ему сам дед Лаврентий хвастался.

– С чего бы это? – ядовито поинтересовалась баба Клава. – Вроде бы не приятельствовали они. Если и виделись, то всего несколько раз в жизни.

– Выпили они в тот раз, вот деда с пьяных глаз на откровенность и потянуло.

И с неожиданным ехидством Нинусик добавила:

– Еще скажете, что и водки ваш брат в жизни в рот не брал!

Совесть у бабы Клавы была в порядке. И она признала:

– Почему же не пил! Бывало, что и выпивал. Как все мужики. А когда грустно ему было или, наоборот, весело, мог и изрядно накушаться.

И тут же поспешно воскликнула:

– Но всегда вел себя прилично! Разговоры разные умные разговаривал. В драку не лез. И к женщинам не приставал. Не то что другие!

– Вижу, что вы на моего мужа намекаете! Только он тут и не виноват вовсе. Федора его собственный отец на этот дедов клад науськал.

– Как?

– А так!

И Нинусик поведала историю на удивление странного разговора между отцом и сыном. Между Федором и Анатолием Артемовичем. Странного потому, что отец с сыном обычно совсем не общались. И всегда, не сговариваясь, стремились сократить общение до минимума. А в тот раз беседа заняла около получаса. Что было своего рода личным рекордом Анатолия Артемовича. Так долго он не общался с сыном, даже когда тот был еще ребенком.