У хороших девочек нет клыков (ЛП) - Молли Харпер

- Незнакомка оставляет искусственную кровь на пороге твоего дома, и ты собираешься ее выпить? – спросила Джетти. - Я думала, что у нас был долгий и обстоятельный разговор об угрозах со стороны незнакомцев, когда тебе было семь.

- Пломба не сорвана. - Я подняла бутылку, чтобы продемонстрировать. - Или это, или мне придется охотиться на путешествующих автостопом, чтобы утолить голод.

Джетти прижала ладонь к глазам, хотя она все еще могла видеть происходящее сквозь собственные руки. Меня определенно не прельщала перспектива подкрепиться кровью, эквивалентной «Чизу-Уизу»[5], но к ней нужно было привыкать. Никоим образом я не собиралась переходить на регулярное питание от живых существ. При жизни я и мысли-то не могла вынести об охоте. Очевидно, это было, своего рода, жестоким смутным сверхъестественным предзнаменованием.

Какого черта. Если на вкус окажется стремной, у меня всегда есть печенье с начинкой и сливочной помадкой, которым можно посыпать сырой гамбургер из холодильника.

Искусственная кровь первой группы разливалась в небольшие пластмассовые емкости, напоминающие мне бутылки из-под молока. Я открутила крышку и принюхалась. Неплохо, слегка пенистая и солоноватая. Джетти придвинулась, чтобы рассмотреть получше.

- Есть возражения? – спросила я, когда она подняла карандаш и ткнула им в мой правый верхний клык. Поднеся бутылку к губам, я зажала нос и сделала глоток. Кровь потекла по моим губам, густая и равномерная. Меня не вырвало, что показалось хорошим знаком.

- Ну как? - спросила Джетти.

- Неплохо, - ответила я, чувствуя, как по языку стекают остатки. – Обладает, как будто остаточным привкусом диетической колы, искусственным и крепким.

- Из твоих уст это звучит почти как деликатес, - фыркнула Джетти, пока я продолжала опустошать бутылку. Вытерев рот, я бросила бутылку в мусорное ведро.

- Итак, ты мертва, - констатировала я. – Вчера вечером я была слегка не в себе и не спросила, чем конкретно ты занимаешься целыми днями? Кроме того, что прячешь мои ключи.

- Я прослушиваю твои телефонные звонки. Заставляю тебя чувствовать себя так, словно за тобой наблюдают. Перемещаю вещи. Воздействую на холодовые точки[6]. – При этих словах я впивалась в нее взглядом. Оставаясь неподвижной, она подняла мое блюдо с «Поцелучиками»[7] лишь для того, чтобы продемонстрировать свои способности. - Иногда я вижусь с другими призраками в городе. Ты ни за что не поверишь, насколько привлекателен для них Холлоу.

- О, думаю, мой разум готов для новых открытий, - сухо сказала я. - Приведешь пример?

- Хорошо, поле для гольфа. Если бы люди знали, сколько мертвецов в уродливых штанах там ошивается, то даже близко бы туда не подошли, - ответила она, ухмыляясь как кошка из пословицы про канарейку и/или сливки. - Включая твоего дедушку Фреда.

- Ах, я любила дедушку Фреда, - вздохнула я, надув губы, что было довольно сложно сделать при наличии клыков. - Очень не хочется думать, что он обречен вечность блуждать по земле одетым в шотландку из полиэстра.

- О, он в порядке, милая, – махнула рукой Джетти. - Счастлив как ребенок. И еще счастливее теперь, когда мы встречаемся.

- Ты имеешь в виду, «встречаетесь» в смысле свиданий? Если честно, то не знаю, что на это ответить, - покачала я головой.

- Я ничего не могу поделать, если твоя бабушка повыскакивала замуж за всех красавчиков в городе. Наши пути просто обязаны были когда-нибудь пересечься, - сказала Джетти, пожимая плечами.

В ее словах был резон. Чтобы в памяти всплыли детские воспоминания о моей бабушке, мне не нужен запах овсяного печенья или мыла «Айвори», достаточно аромата липовых «Шанель №5» и произнесенной вслух фразы: «Дорогая, я встретила самого замечательного мужчину на свете». Бабушка Рути была замужем четырежды, достаточно много, чтобы я начала называть дедушкой каждого встреченного в продуктовом магазине старика. Мама положила этому конец после Фреда - дедушки номер четыре. Он был хорошим человеком. Тем досаднее вспоминать о том ударе молнии.

Все мужья бабушки Рути умерли при невероятных стечениях обстоятельств. Грузовик с молоком сбил Джона, моего настоящего дедушку, в те далекие дни, когда этот продукт еще доставлялся прямо к дверям. У дедушки Тома обнаружилась прежде не наблюдаемая у него аллергия на ревень и случилась анафилактическая реакция на бабушкин знаменитый землянично-ревеневый пирог. Дедушка Джимми скончался от яда коричневого паука-отшельника[8], укусившего внутреннюю стенку его горла. Статья его доктора по поводу маловероятности такого укуса была опубликована в нескольких медицинских журналах. И бедный Фред, поджаренный разрядом молнии у двенадцатой лунки Хаф-Мун Холлоуского общественного поля для гольфа. Удивительно, почему бабушка не попала под подозрение полиции или, хотя бы, почему не получила крутое прозвище типа «Черной Вдовы».

Хотя, конечно, такое прозвище, вероятно, было бы дурного толка, учитывая то, что случилось с дедушкой Джимми.

Вот почему мне разрешили пойти в аквапарк «Улетные Горки» с Рей Саммеролл в день похорон Джимми. Очевидно, мама, наконец, поняла, что не нормально для маленькой девочки иметь специальное платье для похорон. После Фреда она заявила бабушке, что пришло время притормозить ее подзатянувшийся свадебный марш смерти. Бабушка встречается с очень хорошим человеком по имени Боб на протяжении вот уже пяти лет. Четыре с половиной из которых они помолвлены.

Боб стал доказательством того, что медицинская наука может удержать на этом свете практически любого. Его желчный пузырь, одно легкое, часть поджелудочной железы, и простата были удалены. Он провел больше времени в больнице, чем вне ее. Так почему же этот милый человек обручился с моей бабушкой? Могу только предположить, что он на самом деле хотел умереть, и брак с ней казался ему единственным выходом.

- Пока Рути продолжает убивать мужей, мне гарантирована социально-активная загробная жизнь, – заявила Джетти, прихорашиваясь.

- Звучит довольно вульгарно, - поежилась я. – Хотя, может быть, твой неблаговидный посмертный адюльтер отвлечет маму и папу от моего новоиспеченного экстравагантного ночного образа жизни.

Джетти побледнела.

- Твои родители приедут сюда? Сейчас? О, милая, это добром не кончится.

- Спасибо за поддержку, - сказала я ей, выбрасывая розовый бант и целлофан в мусорку. – Ставлю десять баксов, что мама принесет пирог в горшочке.

Мамин практически-самодельный куриный пирог в горшочке при жизни был моей любимой едой. Весь покрытый корочкой снаружи и с сочным куриным великолепием внутри. Я уже по нему скучала, несмотря на то, что в моей морозилке их уже штук семь хранилось. Мама вела себя так, словно мне было восемь, и я не в состоянии позаботиться о своем пропитании. Для нее физически невозможно переступить порог моего дома, не принеся с собой еды. Как-то раз она пыталась всучить мне сырные крекеры из своей сумочки, пока мы стояли посреди моей кухни.