Амстердамский крушитель - А. Баантье

Через несколько минут женщина, лежащая на кровати, начала беспокойно вертеться, как будто почувствовав, что кто-то находится в комнате. Она внезапно села и уставилась на Декока безумными глазами.

— Кто, кто вы такой? Как вы сюда попали? Что вы здесь делаете?

Декок одарил ее своей самой приятной улыбкой.

— Слишком много вопросов, — весело сказал он. — Сразу три. — Он наклонился и протянул руку женщине. — Меня зовут Декок, два «к» через «о». Я офицер полиции.

Инга взяла его руку и быстро пожала. Затем снова упала на подушку.

— Легавый, — произнесла она. Вроде как с разочарованием. — Я уже доложилась. Я сказала, что вовсе не терялась.

Декок покачал головой:

— Я здесь по другому поводу.

Она снова села, продемонстрировав голую грудь.

— Так чего вы хотите?

Декок одобрительно взглянул на нее:

— Для Немки Инги вы прекрасно говорите на голландском.

Она пожала плечами:

— Моя мать… моя мать голландка из Шевенингена. — Она рассмеялась: — Что скажете по поводу моего «ш»?

Как и любой голландец, Декок знал, что иностранцам практически невозможно правильно произнести звук «ш».

— Очень хорошо, — похвалил Декок. Он бросил ей трусики и лифчик. — Оденьте что-нибудь — простудитесь.

Она поймала белье на лету.

— Вы точно как мой дедушка, — проворчала она. — Он всегда орал на меня, когда видел голой.

— Наверное, одетая Ингеборг нравилась ему больше, чем голая Инга, — улыбнулся Декок.

Она задумалась над его словами. Затем ласково ему улыбнулась:

— А вы ничего… для легавого.

Декок спокойно воспринял комплимент. Он смотрел, как она надевает бюстгальтер, потом под одеялом натягивает трусики. Затем она встала с кровати. Декок увидел, как она прекрасна: высокая, стройная, обладающая кошачьей грацией. Когда она надевала блузку, инспектор разглядел следы уколов на ее руке.

Их взгляды встретились.

— Давно сидишь на героине?

— Два года.

— Ты подсела из-за Игоря?

Инга покачала головой и натянула джинсы на длинные ноги.

— Когда я встретила Игоря, я уже употребляла.

— Ты его видела? В смысле, после возвращения из Германии?

— Нет.

— Он о тебе расспрашивал.

— Я слышала.

— Он знает, что ты здесь? — спросил Декок, обводя рукой комнату.

— Да.

— Откуда?

Она печально улыбнулась:

— От Игоря ничего не скроешь. Я всего час как вернулась, а он уже звонил по телефону.

Декок испытующе посмотрел на нее:

— Ты знаешь, где он?

Немка Инга вдруг напряглась. Взяла сигарету из открытой пачки на столике и начала крутить ее в руках.

— Я не знаю, где он, — нерешительно сказала она. — Я всегда мало знала. Иногда он заходил… оставался на ночь. — Она показала на телефон: — Но чаще он просто звонил.

— Когда?

Опять грустная, усталая улыбка.

— Ночью… всегда ночью… чтобы спросить, сколько я заработала.

— А прошлой ночью?

— Что вы хотите этим сказать?

— Тебе Игорь звонил прошлой ночью?

— Да.

— Когда?

— В половине второго… в два. Что-то около того.

— Исаак был еще здесь?

Женщина прикурила сигарету от зажигалки и глубоко затянулась. Она с подозрением взглянула на инспектора сквозь дым:

— Вы об этом знаете?

Декок кивнул:

— Я был снаружи. Видел, как Исаак зашел и вышел.

— Почему вы сидели снаружи и… следили?

— Я хотел узнать, действительно ли ты вернулась.

Инга покачала головой:

— Пожалуйста, не морочьте мне голову. Вы пришли не за тем, чтобы узнать, вернулась ли я. Я сама была в участке. Из списка пропавших меня уже несколько часов как вычеркнули. — Она помахала сигаретой. — Вы здесь выслеживали Игоря или следили за Исааком.

Декок даже слегка смутился. Инга с готовностью отвечала на все вопросы, к тому же она явно не была тупой. Не следовало ее недооценивать и лгать ей.

— Ты права, Инга, — сказал он. — Я надеялся поймать Игоря и просто оторопел, когда увидел, что к тебе пришел Исаак Бюилдайк. — Он потер шею. — Скажи, Исаак — один из… твоих постоянных клиентов?

— Нет.

— В самом деле? Странно. Тогда зачем он приходил? Что он здесь делал?

Она встала с кровати и отошла от нее, остановившись в нескольких футах от Декока, спиной к нему.

Инспектор не стал на нее давить. Он немного подождал, потом повторил вопрос более дружелюбным тоном:

— Что он здесь делал?

— Он ждал.

— Чего?

— Звонка Игоря.

Декок с трудом скрыл свое изумление. Он встал со стула и подошел к девушке. Он, что называется, усиленно шевелил мозгами.

— Исаак разговаривал с Игорем?

— Да.

— О чем?

Она внезапно повернулась. На ее глазах стояли слезы.

— Спросите Исаака, — огрызнулась она.

— Исаак мертв, — прямо сказал он.

— Мертв? — тихо прошептала она.

Декок утвердительно кивнул.

Казалось, еще немного, и девушка упадет в обморок. Она качнулась, но устояла, только закрыла лицо руками.

— НЕТ… НЕТ… НЕТ! — вскрикнула она.

В комнату вошел Фледдер. Он был бледен.

— В чем дело? — спросил он.

Декок отмахнулся, не соблаговолив ответить. Инспектор взял Ингу за плечи и легонько встряхнул:

— О чем говорили Игорь и Исаак?

Она закричала снова, на этот раз громче:

— НЕТ… НЕТ!

Декок встряхнул ее посильнее. Затем взял за запястья и отвел ее руки от лица. Он дружелюбно взглянул на нее.

— Это очень важно, Инга, — прошептал он, — очень важно.

Она уже только тихо рыдала. Декок достал из своего кармана чистый носовой платок и вытер ее мокрое лицо. Затем обнял и подвел к кровати. Осторожно посадил. Она прислонилась к нему.

— Ты же слышала, о чем они говорили, верно?

Она неуверенно кивнула.

— Расскажи мне.

— Они говорили о наследстве…

— Понятно.

— Это было наследство Исаака. Игорь собирался получить часть его.

— Когда?

Девушка проглотила комок в горле.

— Как только… как только… как только Игорь убьет его богатую тетю.

13

У Декока устали ноги — именно так он говорил о своем заболевании. Но это была не просто усталость. Боль зарождалась в пальцах, захватывала щиколотки и наполняла икры. Ощущение было такое, будто тысяча дьяволят тычут в него маленькими, раскаленными добела вилами. Декок понимал, что боль эта психосоматическая, но оттого она не становилась менее ощутимой и изматывающей. Он знал, что означает эта боль. Расследование шло через пень-колоду. Инспектору все еще казалось, что он потерял чувство верного направления. Как иногда случалось, решение все отдалялось и отдалялось. Об этом ему напомнили ноги. Самое противное заключалось в том, что ни один врач не сумел определить физическую причину его заболевания. Никакие способы уменьшить боль не помогали. В теле этой боли не существовало — она гнездилась в его мозгу.

Со страдальческой гримасой Декок осторожно поднял ноги и мягко положил их на край письменного стола. Стало немного легче, но он вздохнул, зная, что ненадолго.

Фледдер сильно переживал. Он был хорошо знаком с необычным недугом своего напарника. Знал он и то, что означает такой приступ. За годы совместной работы Фледдер предлагал десятки различных способов вылечиться. Но теперь он уже сознавал, что помочь может только резкий поворот в нужную сторону в деле, которым они в данный момент занимались.

— Снова болит? — сочувственно спросил Фледдер.

Декок кивнул, осторожно растирая икры. Наверное, это немного помогло, потому что через некоторое время он со вздохом откинулся на спинку кресла.

— Ингу очень жалко, — сказал он после долгого молчания. — Мне она понравилась. Жаль, что мне пришлось так сурово с ней обойтись. Она была очень расстроена. Только успокоится, как снова начинает трястись от страха. Она совершенно справедливо беспокоится по поводу того, что будет, проведай Игорь, что она разговаривала со мной.

— Мы знаем Игоря, — согласился Фледдер. — Ей вполне может угрожать серьезная опасность.

Декок задумчиво кивнул:

— Я дал ей торжественную клятву, что ее показания никогда не войдут ни в один официальный отчет.

— Иногда я отказываюсь вас понимать. Вы получили эти показания законным образом. Это же улики.

— Эти улики не доказывают убийства.

— Но Игорь сговаривался с Исааком убить Изольду!

— Прежде всего, я не уверен в законности всех наших действий. Ты что, забыл, как мы вошли в дом? Кроме того, все это простые россказни и… Исаак мертв.

— Зато Игорь жив.

— Но он не убил Изольду Бюилдайк.

— Вы хотите сказать, что он отказал Исааку?

— Вот именно.

На лице Фледдера появилось упрямое выражение, и он недовольно покачал головой.