Голоса мертвых - Роман Сергеевич Афанасьев

Она обеспечивала прямую связь мозга с коммуникатором — улавливая все сигналы мозга, и позволяла управлять аппаратом. Именно благодаря ней при разговоре не нужно было произносить слова вслух. Управление мыслями — очень удобно. Если знать меру. Корсо припомнил, как давно, когда он был еще ребенком, была предпринята очередная попытка приспособить эту технологию к управлению кораблем. Кончилось, как и в прошлый раз, плачевно. Для управления чем либо сложнее телефона, требовалась максимальная концентрация и ясность мысли. Такая, какой не бывает у обычных людей. Хороший Искусственный Интеллект, ИИ уровня пятого, справлялся с подобными задачами без проблем. Но человеку, чтобы достичь такой точности, требовалось самому стать наполовину роботом, а этого никто не хотел. Нет, ну в этой области тоже пытались покопаться, на окраинах, говорят, до сих пор есть колонии киборгов. Время от времени эти ребята даже появляются на других планетах. Но в Союзе, Минджу, и соседних крупных республиках попытки кибернизации и бесконтрольного развития Искусственных Интеллектов быстро пресекались. С момента последнего бунта ИИ прошло без малого тыща лет, но воспоминания до сих пор свежи. Собственно, на обломках той эпохи и возник современный мир, в котором запрещено использовать системы с мощным искусственным интеллектом.

Коммуникатор тихонько дрогнул и Корсо быстро проверил вызовы. Да, он раскинул свои сети не так уж давно — пару часов назад. Вряд ли кто-то из старичков так быстро отзовется на его запросы, но рискнуть стоило. В конце концов, время идет. Они быстро добрались до планеты, но судя по поведению Вакки и его команды, за последние сутки им так ничего и не удалось добиться.

Корсо не участвовал в официальных переговорах — он водила, а не дипломат, не член делегации. Да особо и не стремился — был уверен, что затея глупая и бесполезная. Минджу не помогут Союзу встретиться с Атаахуанцами. Просто не смогут. Атаахуанцы, если прилетают, сидят на экваторе в самом теплом месте, и в городе почти не бывают. Общаться с ними удается единицам. О, конечно, Минджу усеяли весь тот квадрат следящими устройствами, но судя по слухам, ничего не добились. Единственные настоящие контакты, известные Корсо, были у Атаахуанцев с парой местных воротил. Они кое-что доставали для гостей. Или пытались достать. Вот на этих больших боссов Флин и пытался сейчас выйти. В конце концов, он обещал способствовать налаживанию контактов, это входило в его договор. Кроме того…

Поморщившись, Корсо сделал еще один глоток, покатал на языке холодную каплю модного варева. Легкое девчачье пойло. Для хорошего настроения. А оно сейчас не помешало бы, поскольку, чем больше Корсо думал обо всей этой хренотене с нашествием, тем страшнее ему становилось. Все случилось как-то очень быстро. В окружающем мире пока не заметно перемен. Вокруг капитана Флина по-старому. Пока. Но он чувствовал, всем своим существом, как накатывает волна изменений. Мир больше не будет прежним. Выиграет эту войну Союз, или проиграет — неважно. Все меняется. Границы будут пересмотрены. Экономика — перелопачена. Какие-то миры окраин возвысятся, какие-то центральные планеты падут. Тут, в этом медвежьем углу, может, мало что изменится. Но Минджу тоже не останется в стороне. Этого еще не видно, но Империя уже обратила свои взоры на Союз. Она не упустит своего шанса чуть приподняться за счет проблем соседа. А сам этот сосед, хрупкое равновесие из шести государств, останется ли он прежним? А надо ли, чтобы он оставался этим старомодным объединением независимых систем? Переживет ли идея объединения таких разных миров подступающую волну изменений?

Лучше бы пережил — решил Корсо, делая новый глоток. Союз Систем должен ему денег. Много денег. И когда их выплатят, пусть будет место, где кредиты можно потратить с толком. Пока деньжата Союза еще в ходу. Новости только начали расползаться по системам. Даже здесь, на краю цивилизованного мира, каналы верещат о том, что на Союз Систем напали соседи. Или сам Союз напал на соседей. А может, не напал, а сделал вид, может это провокация. В общем, кто-то на кого-то напал, или не напал, но что-то происходит.

Пока здесь не осознали, что именно. А Корсо — осознал. Ведь он собственными глазами видел, как враг рвал в клочья систему обороны Прайма, не смотря на все его силы, технологии и обученных спецов. Из тьмы окраин поднялась новая сила. Это объединение мелких планет вроде Закари и Окры, или что-то другое — сейчас и не важно. Важно то, что равновесие нарушено. Башня привычного мира шатается, и скоро вниз полетят кубики, из которых она сложена. И тогда многие, очень многие кубики помельче полетят вслед за ними. Вниз.

Флин резко отстранил стакан от губ, прищурился, внимательно разглядывая содержимое. Что за хрень они туда кладут? Еще никогда его так не пробирало. Слишком ясная голова, слишком тяжелые мысли. Неужели это фиолетовая дрянь так разгоняет мозги?

Нет. Опуская стакан на стол, Корсо признался самому себе, что все это дерьмо начало беспокоить его намного раньше визита в Приют. Такие мыслишки крутились в голове и во время бегства с Прайма, и во время дальнего прыжка к Красному Лотосу. Просто только сейчас выдалось свободное время, когда не надо никуда бежать, а можно спокойно посидеть и подумать, разглядывая стакан.

Краем глаза он заметил, как привычное хаотичное мельтешение темных фигур невдалеке от его столика чуть изменилось. Что-то двигалось в толпе, направляясь от центра к стене, как раз в его сторону.

Корсо не изменил позы, но левая рука осторожно скользнула в карман куртки. Нет, он не прятал там никаких огромных бластеров или хромированных излучателей плазмы. Обычный магнитный пистоль бесшумно разгоняющий железные шары. Его вполне достаточно, чтобы здесь, на планете, устроить кипишь. Тяжелого и мощного оружия тут не требовалось, ни у кого на поверхности нет серьезной брони и тяжелой военной техники. Нет, ну, у Минджу, конечно, она есть, но если ты пальнешь из бластера в гвардейцев Минджу с тяжелой броней, то, считай, заслужил незамедлительную кремацию ответным огнем, причем возможно с орбиты, с одного из катеров охраны.

Из толпы вынырнула хрупкая фигурка и двинулась к столу Флина. Невысокая, укутанная в мятый балахон до колен, переливающийся всеми цветами радуги, в огромных черных ботах с пряжками в духе планетарных поселенцев. На голове капюшон с дырками, из них согласно местной моде торчат разноцветные пучки волос, лицо прикрыто, но видно, что одна щека белая, другая черная.

Отпустив рукоять пистолета, Флин откинулся назад, склонил голову набок. Он узнал эти быстрые четкие движения раньше, чем разобрал черты