Искатель. 1983. Выпуск №6 - Прокопий Явтысый

Ухватившись за ручку дверцы, он с силой рванул ее. К его удивлению, дверца беззвучно распахнулась. Внутри на двух полках лежали стопки пухлых папок. На верхней — пожелтевшие, на нижней — более свежие.

В каждый свой приезд Учитель отпирал шкаф, доставал одну или сразу несколько пожелтевших папок и подолгу сидел над ними. Потом снова все раскладывал по местам… По какой-то нелепой случайности шкаф оказался открытым.

С чего начать? Поколебавшись, Гроэр взял одну из старых папок, прочитал заглавие на обложке, нетерпеливо перелистал страницы. И потекли часы. Вечер сменился ночью. Долгая ночь пролетела как один миг. Рассвет застал Гроэра за чтением.

Нужно было спешить. Сегодня приедет Учитель и закроет шкаф. А он должен прочесть все до единой страницы. Обязательно должен.

— Гро? — Под шаркающими шагами Гарри застонали ступеньки. Скорее! Гроэр едва успел сунуть последнюю папку в шкаф и захлопнуть дверцы.

— Ты уже встал, мой мальчик? Что так рано? — Гарри зябко кутался в халат.

— Не спится что-то. Болит голова, — солгал Гроэр.

— Голова? Уж не простудился ли? — забеспокоился Гарри.

— Я лягу и еще раз попробую заснуть.

Гроэр укрылся от назойливой опеки в своей комнате и действительно лег в постель. Но заснуть так и не смог.

Учитель приехал в полдень. Гарри и Гроэр были в саду. Оба одновременно услышали шум мотора. Обычно они, толкая друг друга, бежали к воротам и, затаив дыхание, ждали, как волшебства, того короткого мгновения, когда ворота бесшумно разъедутся сами собой.

Сегодня Гроэр не бросился к воротам. Он ждал Учителя Каждой клеточкой своего естества, но старался не выдать обуревавших его чувств.

От Учителя, конечно, не ускользнуло, что Гроэр не встречает его, как обычно, у ворот.

Вместо приветствия он коротко спросил Гарри: — Как он?

Гарри знал, что Учитель всегда спешит и не любит терять времени на пустословие. Что визиты его, давно превратившегося в какой-то неотвратимый, строго регламентированный ритуал, носят весьма деловой характер. Что Учителя интересует только здоровье и душевное состояние юноши. И еще Гарри знал, что для того, чтобы посетить их виллу, ему приходится покрывать большие расстояния. Однако не было за последний год случая, чтобы он согласился отдохнуть с дороги, освежиться, наконец, разделить с ними трапезу.

— Все в порядке, мистер Гроссе! — отчеканил Гарри. — Здоровье, аппетит, психика — все в норме. Только вот… — он запнулся.

— Что только? — нетерпеливо переспросил Учитель.

— Он стал слишком много думать и слишком много задавать вопросов. Мне становится с ним все труднее.

Они говорили о юноше, ничуть не стесняясь его присутствия, будто он все еще ребенок или… неразумное подопытное животное.

— Потерпи немного. Уже скоро… — Голос Гроссе прозвучал резко и сухо.

Наконец Учитель соблаговолил заметить Гроэра. Подошел, пристально вгляделся.

«Господи! До чего похожи, — в который раз думал Гарри, украдкой разглядывая обоих. — Одно лицо, одна фигура, одни манеры, мимика. Если бы не разница в возрасте, близнецы, да и только! Поразительно, непостижимо».

— Как чувствуешь себя, Гроэр? — подозрительно прищурясь, осведомился Гроссе.

— Отлично, Учитель.

— Как спалось?

Юноша смешался. Лихорадочный блеск обведенных синевой глаз выдавал его ночные бдения.

— Меня тревожат странные сны. Я вижу людей. Много людей. Только все они похожи на нас с вами. На них белые халаты, а в руках длинные тонкие ножи…

Гроссе нахмурился. Некоторое время они пристально смотрели друг другу в глаза. Это было похоже на поединок. Один пытался угадать, что скрывается за высказанным вслух, другой наслаждался неведением и тревогой своего хладнокровного покровителя.

Гроэр некоторое время молчал понурясь. Потом с неистовой горячностью прошептал:

— Хочу к людям! Задыхаюсь здесь!

— Если книги так будоражат твое воображение, я запрещу тебе читать.

— Только не это! Прошу вас, — взмолился юноша. — Без книг я сойду с ума.

— Тогда успокойся и жди. Скоро… очень скоро твоя жизнь изменится.

— Это правда, Учитель?! — Лицо юноши озарилось внезапно вспыхнувшей надеждой.

Гроссе внимательно посмотрел на него.

— Да. Жди. А сейчас я пойду в библиотеку. Хочу немного поработать.

Гроэр, затаив дыхание, наблюдал за Учителем, не спеша поднимавшимся по скрипучей винтовой лестнице. Прислушивался: слабо хлопнула дверь наверху. Он уже там. Направляется к черному шкафу… Вот сейчас…

В несколько прыжков Гроэр взлетел наверх, ворвался в библиотеку. Гроссе обернулся.

— В чем дело? — Он строго сдвинул брови.

Гроэр топтался в дверях, виновато опустив голову.

— Хочешь что-то сказать?

— Да.

— Хорошо. Сядем. Слушаю тебя.

— Хочу быть врачом. Ученым. Хирургом. Как вы, — скороговоркой выпалил Гроэр.

Гроссе побледнел.

— Учитель… — Гроэр запнулся. — Все равно скажу. Вы забыли запереть свой шкаф. Но даже если бы он был заперт, я взломал бы его.

— Дальше? — Гроссе начинал понимать, чем вызваны перемены в поведении Гроэра.

— Я прочел все, что нашел на полках.

— И что же?

— Я получил огромное удовольствие.

— Вот как! — Гроссе со всевозрастающим интересом наблюдал за Гроэром. Это был интерес врача-психиатра, изучающего своего пациента, и одновременно интерес человека, разглядывающего себя в зеркале.

— Но ведь там описаны опыты над людьми.

— Что из этого? — наивно возразил юноша.

— Тебя это не смутило?

— Нисколько. Как же без опытного подтверждения делать научные открытия?

— Логично. Молодец, юноша, — задумчиво проговорил Гроссе. — Ты мог бы далеко пойти…

Гроэр не понял скрытого смысла этих слов, но похвала ему польстила.

— Учитель, кто такой Макс Гросс? На всех папках верхней полки проставлено: «Доктор Макс Гросс».

— Ты же сам сказал: доктор, — уклончиво ответил Гроссе.

— Папки второй полки принадлежат вам, это я понял. А Макс Гросс — ваш отец?

— Да, мой отец, — нехотя подтвердил тот.

— Он жив?

Гроссе медлил. Прошлое шевельнулось в памяти болезненно и страшно, мраком спустилось на глаза.

— Они повесили его. Как бешеную собаку. Неблагодарные.

— За что? — удивился Гроэр.

— За опыты над людьми.

— Разве за это вешают?

— Там, куда ты так стремишься, — да. Жалкие, ничтожные людишки. Казалось, Гроссе забыл о присутствии юноши. — Им не дано было понять величия происходящих событий. Отец исполнял свой долг. Такие, как он, ценой нечеловеческих усилий способствовали осуществлению идеи биологической мутации расы, расчищали путь грядущему сверхчеловечеству. Но им помешали довести начатое до конца.