Продавец «кондитерки» 2 - Вячеслав Юшкин

руку и часть рангоута. Пока плотник и его команда чинила рангоут, и матросы ставили запасные паруса, мы с мостика смотрели как гибнет вражеский фрегат и его многочисленная команда. Команда фрегата примерно четыреста человек у нас на борту меньше сотни. Трюмы забиты зерном. пассажиров брать некуда. Но и спасать уже некого.

В море-океане есть одна милая рыбка. Называется белая акула. Кровь чует за много километров. Наука считает, что белая акула живет в теплых водах. Эти белые акулы были неграмотные и не знали, что должны жить в теплом море. Люди с тонущего фрегата пытались спастись и вылезли из воды на днище перевернувшегося фрегата и пытались там спастись от белых акул. Но акулы устроили себе развлечение. Акула разгоняется и прыгает через полузатонувший фрегат и в прыжке хватает пастью матроса, который попадается на траектории прыжка. Твари развлекались, и мы нечего сделать не могли.

Уже и опасность захвата нашего судна спасенными матросами с французского фрегата отошла на второй план. Мы просто не успели подойти к тонущим людям и спасти их от акул. Из морских глубин поднялись ещё более страшные твари и мы вообще затихли в ужасе. Это были тоже акулы, но размеры поражали они были размерами не менее пятнадцати — двадцати метров в длину и не просто глотали людей они стали крушить корпус фрегата и топить корабль.

Мы поставили паруса и стали отходить в сторону моля бога — дать нам спастись от этого первобытного ужаса. Морские и океанские глубины и в 21 веке исследованы менее чем 10 процентов. Сейчас в 19 веке можно сказать морские глубины не исследованы вовсе. Пока мы видели место кораблекрушения мы видели эти дьявольские создания, которые ели моряков, но идти на помощь мы уже не рисковали.

Мое решение спасаться самим и не спасать французов было полностью и горячо одобрено всем экипажем нашего судна. И дальше наше плавание проходило хоть и спокойно, но в полной депрессии. Та легкость, с которой акулы крушили корпус французского фрегата повергла в мучительные раздумья каждого моряка на нашем судне. Каждого мучил только один вопрос — стоит ли продолжать карьеру моряка или лучше списаться на берег и уже на суше добывать себе хлеб наш насущный. По трезвому из трюма матросы отказывались выходить. Только выдача рома и позволяла поднять на палубу и мачты матросов. Депрессия продолжалась два дня. На третий день, когда матросы стали ныть и просить рома для снятия стресса и страха перед морскими чудовищами — капитан пообещал выпороть каждого такого матроса, который мучается от депрессии. Зная, характер капитана и то, что он не бросает слов на ветер, матросы перестали изображать страх и уныние, и стали выполнять свои служебные обязанности без дополнительной винной порции.

Офицеры корабля всё же продолжили заливать страх перед морскими чудовищами, но на вахты выходили исправно. Капитан не пил ему было некогда. Мне он по секрету сказал— видел он и крупнее селедок и рассказал историю о морском змее. Байка или нет. Не знаю. Но в моем будущем таких морских змеев видели в Средиземном и Черном морях. почему бы таким же тварям не водиться в теплых экваториальных водах. Тем более капитан наблюдал таких змеев у бортов кораблей перевозящих черных рабов из Африки в Америку. Змеев он наблюдал, когда выбрасывали за борт умерших в плавании черных рабов. Прикормили этих первобытных чудовищ на маршрутах перевозки невольников. Вот эти морские змеи и шлялись там за бесплатной закуской.

Постепенно все успокоились, и служба пришла в норму. Матросы стали жалеть о том, что им никто не поверит, когда они в пабах расскажут о своих приключениях. Пришлось проводить разъяснительную работу в коллективе. О том, куда мы ходили и что с нами приключалось нельзя разглашать под страхом физических санкций. С трудом, но вбили в головы экипажа — рейс у нас секретный. Дошло, но не до всех. тех выпороли и тогда дошло и до них.

Рейс уже продолжался почти неделю после эпического сражения и наблюдения за морскими чудовищами. Рутинные занятия и никакого экстрима.

Экстрим все равно нас догнал. Ночь и вся команда кроме вахты уже спала.

Глухой удар по днищу корабля и все спящие полетели с коек и рундуков. Затем еще удар и доклад в трюме вода. Что за беда опять пришла к нам. В темноте ничего не было видно. Зажгли факелы и сбросили несколько бочек с горящими внутри факелами и стали наблюдать за окружающим нас морем. один из моряков закричал— кашалот. Вот не было у нас забот так повстречался кашалот. Эта морская скотина развлекалась и била своей тупой головой в наше днище стараясь потопить. Почему он так развлекался — кто его кашалотскую душу поймет. Только размерами этот придурок такими, что нам не поздоровиться, если так всё пойдет и дальше мы пойдем на встречу к французам.

У нас же есть ещё дома дела. Стали ставить ещё паруса и наращивая скорость пытались оторваться от этого безумного кита. Не очень получалось. Тогда решили пугануть этого игривого кита из пушки. Зарядили орудия и поймав момент, когда кашалот вынырнул посмотреть на нас — дали залп из трех орудий. Удары в днище прекратились и теперь кит решил изображать из себя дельфина и стал плескаться у нашего борта. то у одного борта вынырнет то у другого. так стало ещё страшнее. Но к нашему счастью, киту быстро всё это надоело, и кашалот нырнул в океан и уплыл по своим делам. Мы же до рассвета просидели на палубе ожидаю новых приступов китовой игромании.

Глава 9

Этот игривый кашалот взбодрил команду и теперь наблюдатели не ловили чаек они внимательно до рези в глазах всматривались в море, которое было то черным то серым, то зеленым и при этом разлеглось от горизонта до горизонта. Я стоял на мостике и ждал доклада что в трюме наконец то ликвидировали поступление воды. Пробоин как таковых не было просто разошлись крепления, и вода просачивалась в трюм. Вот так стоял и внезапно вспомнилась Москва и почему-то вспомнилось как мне удалось получить повышение до старшего продавца /менеджера/ это была занимательная история.

У нас в компании было четкое разделение на «продавцов» и «производственников» — одна часть компании принадлежала одной группе людей, и они продавали продукт, другая часть компании принадлежала тем, кто в свое время подсуетился и приватизировал несколько цехов по производству кондитерских изделий.

И там был