Институт реабилитации в Российском законодательстве. Возникновение, развитие, понятие, перспективы - Александр Стуканов

Право, в соответствии с теорией, представляет собой систему общеобязательных, формально определенных юридических норм, выражающих общественную, классовую волю, устанавливаемых и обеспечиваемых государством и направленных на урегулирование общественных отношений.

Очевидно, такие принципы права, как справедливость, гуманизм, равенство граждан перед законом и судом, составляют его суть, а соблюдение этих принципов обеспечивается средствами государственного принуждения. Однако вовлечение в данные отношения совершенно постороннего человека, к которому необоснованно применяются меры принуждения, является негативным обстоятельством, выходящим за рамки нормальных общественных отношений.

В таком случае лицу необходима законодательно установленная возможность восстановления его прав и возмещения причиненного ущерба, которая станет средством исправления последствий, вызванных применением государством мер принуждения в процессуальных отношениях.

В настоящее время вопрос этот разработан слабо. Процессуальное законодательство, за исключением уголовного, не знает ни термина «реабилитация», ни большинства положений данного правового института, при этом, по нашему мнению, особое внимание исследователей и законодателя должно быть уделено вопросу внедрения института реабилитации в производство по делам об административных правонарушениях, которое по своему характеру является весьма жестким и императивным для некоторых участников данного вида производства, в частности для лиц, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении.

Так, основные положения производства по делам об административных правонарушениях изложены в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях[119], где в ст. 27.1 перечислены следующие меры обеспечения производства по делу, применяемые в целях пресечения административного правонарушения, установления личности нарушителя, составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, обеспечения своевременного и правильного рассмотрения дела об административном правонарушении и исполнения принятого по делу постановления:

1) доставление;

2) административное задержание;

3) личный досмотр, досмотр вещей, досмотр транспортного средства, находящихся при физическом лице; осмотр принадлежащих юридическому лицу помещений, территорий, находящихся там вещей и документов;

4) изъятие вещей и документов;

5) отстранение от управления транспортным средством соответствующего вида;

6) медицинское освидетельствование на состояние опьянения;

7) задержание транспортного средства, запрещение его эксплуатации;

8) арест товаров, транспортных средств и иных вещей;

9) привод;

10) временный запрет деятельности.

Несомненно, применение к лицу указанных мер существенно ограничивает его права, свободы, а также причиняет имущественный и моральный вред, однако надлежащее применение данных мер соответствует задачам законодательства об административных правонарушениях. Если же меры эти применяются к лицу незаконно или необоснованно, то ситуация приобретает совершенно иной характер. Лицо, сталкиваясь с государственной машиной, нуждается в гарантиях восстановления своих прав, свобод и возмещения вреда в полном объеме.

Гарантии возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, содержатся в ч. 2 ст. 27.1 КоАП РФ, в соответствии с которой такой вред подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством.

Вот и все гарантии предоставленные лицу, вовлеченному в производство по делу об административном правонарушении. Более в статьях КоАП РФ мы не находим ни одной нормы.

Как отмечает Пленум Верховного Суда РФ, требования о возмещении материального и морального вреда, причиненного незаконным применением мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении (ч. 2 ст. 27.1 КоАП РФ) и незаконным привлечением к административной ответственности, подлежат рассмотрению в соответствии с гражданским законодательством в порядке гражданского судопроизводства[120].

Между тем предметом правового регулирования административного права выступают отношения, возникающие в сфере государственного управления, правовое регулирование здесь осуществляется с помощью императивного метода, что придает данной отрасли права публичный характер, а нормы и институты, содержащиеся в КоАП РФ, по своей процессуальной природе приближают его к уголовно-процессуальному праву.

Анализ Особенной части КоАП РФ, содержащей составы различных административных правонарушений, показывает, что задачами административного законодательства являются регулирование общественных отношений и недопущение каких-либо социальных отклонений.

Общеизвестно, что социальные отклонения в поведении – выражение негативного отношения индивида или социальной группы к соблюдению действующих законов и норм морали, сложившихся в обществе.

Социальные отклонения можно классифицировать по ряду оснований. Наиболее распространено их деление в зависимости от вида нарушаемой нормы: на преступления и правонарушения (административные, гражданские, трудовые и пр.), а также аморальные проступки.

На наш взгляд, деление социальных отклонений на административные правонарушения и преступления весьма условно. Об этом говорит как современная правоприменительная практика, так и мировой опыт[121].

Уголовное и административное право устанавливают ответственность за нарушение норм различных отраслей права. Единство материальной природы объекта преступлений и административных правонарушений ставит перед законодателем проблему разграничения преступлений и административных правонарушений и, прежде всего, их смежных составов. В КоАП РФ и Уголовном кодексе Российской Федерации[122] содержится около 100 таких «пограничных» составов[123].

Сказанное подчеркивает сходство административного права с уголовным и уголовно-процессуальным.

По данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, масштабы роста регистрируемых в стране административных правонарушений таковы, что в 1996 г. только по инициативе милицейских служб привлечен к ответственности каждый третий гражданин России[124].

Согласно статистическим данным Министерства внутренних дел РФ, в 2003 г. органами внутренних дел было зарегистрировано 2 млн 756 тыс. преступлений, в 2004 г. – 2 млн 894 тыс., в 2005 г. – 3 млн 555 тыс.[125]

По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2003 г. мировыми и районными судами было рассмотрено 3 млн 273 тыс. дел об административных правонарушениях, в 2004 г. – 3 млн 798 тыс., в 2005 г. – 4 млн 287 тыс.[126]

Однако, государственные органы и должностные лица, уполномоченные рассматривать дела об административных правонарушениях, как показывает судебная и прокурорская практика последних лет, не всегда правильно применяют административное законодательство, что служит причиной вовлечения в производство по делам об административных нарушениях непричастных к ним лиц.

Так, постановлением судьи Октябрьского районного суда от 16 ноября 1994 г. гражданка А. была привлечена к административной ответственности по ч. 1 ст. 150 КоАП РСФСР и подвергнута штрафу в размере 10 250 рублей.

Гражданка А. признана виновной в том, что 15 ноября 1994 г. в 12 часов на Сенной площади в Санкт-Петербурге торговала с рук в неустановленном месте парой сапог.

Заместитель прокурора Санкт-Петербурга в протесте поставил вопрос об отмене судебного постановления в отношении гражданки А. и о прекращении административного производства по следующим основаниям. В соответствии со ст. 20 КоАП РСФСР не подлежит административной ответственности лицо, которое во время совершения противоправного действия или бездействия находилось в состоянии невменяемости.

Проверкой, проведенной прокуратурой Санкт-Петербурга, установлено, что гражданка А. состоит на учете в ПНД с диагнозом «шизофрения» и является инвалидом 2-й группы.

Вопрос о вменяемости гражданки А. в момент инкриминируемого ей административного правонарушения в ходе производства по делу об административном правонарушении не исследовался.

Постановлением председателя Санкт-Петербургского городского суда от 16 ноября 1995 г. протест прокурора удовлетворен, производство по административному делу в отношении гражданки А. прекращено[127].

Недавняя история показывает, что в Санкт-Петербурге 1/3 органов, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях, ежегодно привлекали к административной ответственности граждан больше, чем жителей города, достигших возраста, с которого наступает административная ответственность[128].