Алиби для Коня - Людмила Герасимова

В общем, сыграли мы свадьбу и стали с ней жить душа в душу. Я пошёл на стройку работать каменщиком, зарабатывал по тем временам совсем неплохо. Она училась в художественном училище, потому что очень хорошо рисовала. Вскоре у нас родилась дочь Танечка. Мы тогда уже от родителей жены в новую квартиру переехали — мне от нашего треста дали. Моя Лиля работала художником-оформителем в кинотеатре, я стал прорабом, а моей дочке шёл третий год, когда наша семейное счастье разбилось на мелкие осколки.

Вначале погибли её родители в автокатастрофе, затем умерла моя мать. Говорят, беда одна не приходит. А тут бы и начнись светлая полоса! Так нет! Не думал я, не гадал, как попал в следственный изолятор. Потом состоялся суд, и меня осудили на пять лет. Адвокат у меня был никудышный — нам его назначили, потому что я запретил моей Лиле влезать в долги и нанимать защитника за деньги. Я по наивности думал, что и так дадут самое большее — несколько лет условно. А повернулось всё совсем иной стороной.

Мужчина замолчал, видимо, заново переживая те далёкие события, полез в карман, достал пачку сигарет и, выбив одну ударом пальца по донышку, задымил, потом, спохватившись, спросил, можно ли курить.

— Да! Пожалуйста! Скажите, а за что же вас осудили, что вы такое совершили? — вернула Петра к воспоминаниям Таня.

— Я уже говорил, что работал прорабом на стройке. Однажды к нам поступил на работу парень после армии, он мне тогда сразу не понравился. Даже непонятно, почему я чувствовал глухое раздражение, когда его видел. И надо сказать, что не я один сторонился его. А он как чувствовал такую враждебность с стороны бригады и старался подлить масла в огонь: в каждом находил какую-то неприятную черту и начинал обидно насмехаться. Не раз доходило до драки. Я как старший на стройке постоянно разнимал сцепившихся, разводил по углам, хотя сам хотел надавать тумаков этому зарвавшемуся выскочке.

И вот однажды возникла драка, зачинщиком которой был, как всегда, этот хмырь. Мне в очередной раз пришлось растаскивать дерущихся. И так мне до одури это надоело! В общем, тряханул я этого гада от души, то есть что есть силы, и оттолкнул от себя. Тот не удержался на ногах и полетел с третьего этажа стройки. Упал он на гору кирпичей, сломал позвоночник и повредил свою дурную голову. В больнице он умер, не приходя в сознание, — врачи сказали, что осколок черепа пронзил ему мозг. В общем, меня обвинили в причинении смерти по неосторожности плюс нарушении правил безопасности на стройке. Так я попал в колонию общего режима.

Через пять месяцев моего пребывания на зоне мне пришло письмо от жены. Она писала, что их выселили из ведомственной квартиры буквально на улицу, что ей невыносимо тяжело стало жить одной с дочерью, хоть в петлю лезь. Она просила меня: если я её по-настоящему люблю, дать ей развод, чтобы она попыталась устроить свою жизнь. Я её действительно любил и, как мне не было больно, дал ей своё согласие, но при условии, что она оставит мою фамилию. Я надеялся её найти после отсидки.

Мне не пришлось отбывать весь срок: меня выпустили раньше за хорошее поведение. Я вернулся почти через три с половиной года. В нашей квартире жили чужие люди. Наши бывшие соседи сказали мне, что Лиля жила у них некоторое время, пока не сняла угол у какой-то старушки. Больше её они не видели. Я обратился в адресное бюро, чтобы найти жену и дочь, но мне дали справку, что их в городе нет.

Я долго не мог устроиться на работу, пока меня не взял в свою бригаду один предприниматель. Мы строили частные дома и дачи. Жил я вначале в конторе, пока не познакомился с молодой женщиной. Она работала продавцом в магазине, куда я ходил за продуктами. Была она одинока. Муж бросил ее из-за того, что она не могла родить. Варя жила одна в двухкомнатной квартире своих родителей. Те были уже на пенсии и жили на даче. Я долго приглядывался к ней, потом пригласил встретиться после работы. Мы погуляли, сходили в кино. Я сразу рассказал ей о своей судимости. Потом мы встречались ещё несколько раз, пока она не пригласила меня жить вместе с ней, если я испытываю какие-нибудь чувства к ней. Стыдно сказать, но я, мечтавший всё-таки найти свою семью, переселился к Варе, взвесив все за и против, не испытывая к ней ни капли того чувства, которое ещё мучило меня. Я тайно от Вари пытался разыскать Лилю с Танечкой через милицию, но там надо мной посмеялись:

— Нам преступников некогда ловить, не то что заниматься розыском добропорядочных граждан, — и ещё добавили: — Может, она специально от тебя скрывается.

Вот так я и остался у Вари. Её родители призвали меня к ответу, мол, что дуришь нашей дочери мозги: или женись, или уходи с жилплощади. А я уже и привык к доброй и тихой Варе. Так я женился во второй раз. Ну а сейчас у меня уже маленький бизнес, и моя жена выполняет функции бухгалтера, ведёт всю документацию. Есть у нас и три работника: два продавца — грузчика и водитель грузовика. Получаем неплохую прибыль. Сейчас многие строят дачи — вот среди дачников мы особенно популярны: доставляем им на их загородные участки стройматериалы.

Пётр замолчал и выжидающе посмотрел на Таню — та, разгорячённая, с пылающими щеками, подозвала официантку и заказала три рюмки коньяку.

— Мне зачем? — возразила Зина. — Да и вам в такую жару не надо бы.

— Надо! Обязательно надо! Иначе можно умом помешаться, — проговорила Таня.

— Почему? — удивился Пётр. — Вас так расстроила моя история?

— И это тоже, — ответила девушка, подвигая к мужчине рюмку. — Пейте! Можете и вторую!

— Вы меня спаиваете? Зачем? — не понял Пётр.

— Теперь послушайте меня. Я расскажу продолжение вашей истории, которое вы ещё не знаете и вряд ли бы узнали, если бы не подошли ко мне и у вас бы не украли документ, — на одном дыхании проговорила Татьяна.

Пётр глядел на неё исподлобья, крутя между пальцами пустую рюмку.

Таня продолжила:

— Не смотрите на меня такими глазами, сейчас вы всё поймёте. Итак, слушайте теперь мою историю.

Много лет назад в этот южный городок приехал некий Умрихин Андрей Павлович с женой и трёхлетней падчерицей. Он купил здесь участок земли со старыми строениями, которые сдавал отдыхающим. Все свои сбережения, выручку от сдачи внаём комнат для отдыхающих, деньги от продажи большой квартиры, взятый в банке кредит он вложил в строительство гостиницы на берегу моря. И вот, когда его мечта готова была сбыться и белая, как лайнер, гостиница на берегу моря готова была распахнуть свои двери для гостей приморского городка, преступники похитили любимую жену Андрея Павловича и потребовали выкуп. Сумма была слишком большой, и бедный муж не смог собрать её к указанному сроку. Тогда ему пришлось обратиться за помощью в милицию. Но операция, проведённая доблестными защитниками прав и жизни простых граждан, оказалась неудачной. Преступники скрылись, а тело бедной женщины нашли рыбаки спустя некоторое время. Оплакав любимую жену, Умрихин Андрей Павлович всю свою заботу и тепло отдал дочери Лилии — Танечке. Постоянно мучаясь угрызениями совести, что не смог спасти мать девочки, он разрешал ей всё, баловал её как мог.

Пётр, не смотря на изрядную порцию выпитого пива и коньяка, казался вполне трезвым и внимательным. В конце грустной истории он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.

— Боже мой! — прошептала Зина. — Надо было его как-то подготовить. Что будем делать?

— Как тут подготовишь? — пожала плечами Таня. — Я и так пустила в ход всё своё красноречие, чтобы смягчить удар. Петя! Не убивайтесь вы так! Это судьба!

Девушка коснулась пальцами головы мужчины, тот поднял на неё красные влажные глаза и хрипло спросил:

— А дочь жива?

— Жива! Ещё как жива! Живее не бывает! — не зная, как успокоить плачущего мужчину, городила ерунду Татьяна.

— Я могу её увидеть? — закашлялся Пётр.

— В принципе да! Только надо подумать, как деликатнее это сделать. Скорее всего, она ничего не знает о родном отце. Хотя фамилия у неё материна… Могла ведь и поинтересоваться, почему это так.

— Я хочу её увидеть! Умоляю! Устройте мне эту встречу! — горячо попросил мужчина.

— Пётр! Я, конечно, это вам организую! Но должна вас предупредить: девочка с характером, причём с каким — то криминальным уклоном. Она склонна к разным авантюрам и непредсказуемым поступкам, причём обладает изобретательной фантазией. Даже не могу предположить, обрадует или расстроит её то, что объявится её родной отец, и нужно ли ей об этом знать. Вдруг она так обозлится, что забросит вас куда-нибудь на необитаемый остров!

— Ну, вы и хватили! — грустно улыбнулся мужчина и опрокинул в себя вторую, Зинину, рюмку коньяку.

— Ничего не хватили! Сами на собственной шкуре испытали то, о чём сейчас вам сказала! — округлив от перенесённых переживаний глаза, серьёзно заверила Таня. — Причём не далее, как вчера. Хорошо, дикарей встретили, и они нас любезно доставили на пляж.