Возвращение в Африку - Дмитрий Горюнов

— Скажите, Джон, что случилось бы, если бы мы остались здесь без машин и воды?

— Через сутки погибли. Если бы вы попытались выбираться отсюда пешком, то смерть наступила бы часов через двенадцать, а если бы пришлось еще и вытаскивать застрявшие машины, то вы свалились бы через три-четыре часа и умерли часов через восемь.

— А вы?

— Ну, я протянул бы несколько дольше, но не настолько, чтобы успеть вас похоронить. Разве что по обычаю здешних племен мог бы слегка завалить ваши тела камнями.

— Спасибо и на этом.

Черный наш юмор основывался на реальных фактах. В этих местах дневные температуры достигают 38—60 градусов по Цельсию, и люди, привычные к более умеренному климату, нуждаются в трех литрах воды в сутки лишь для того, чтобы выжить. Для нормальной жизнедеятельности требуется воды как минимум вдвое больше.

Поворот, еще поворот, и глазам открылась бирюзовая полоса озера, ошеломляюще контрастирующая с черными берегами. Добрались-таки! Скорее к воде! Дорога пошла под уклон, мы ехали уже по дну озера, которое в далекие времена занимало в два раза большую площадь, чем сейчас. Но, увы… По дороге навстречу машинам, вытянувшись на добрый километр, не спеша, под низкий звук вырезанных из дерева колокольчиков двигался караван верблюдов, груженных огромными калебасами и бурдюками с водой. Возглавлял караван сухопарый мускулистый африканец средних лет, в сандалиях из автомобильной покрышки, набедренной повязке из вылинявшего красного лоскута. На голове его каким-то чудом держалась крошечная глиняная шапочка, увенчанная роскошным страусовым пером. Преградив путь копьем, он сказал Джону, что мы должны подождать, пока он выведет верблюдов на обочину. Объехать караван мы не могли из-за камней. Тем временем подбежал, прыгая с камня на камень, замыкавший караван подросток. Вдвоем они осторожно «вытягивали» верблюдов с дороги; процедура заняла чуть больше часа, показавшегося нам вечностью. Освободив дорогу, африканцы за руку поздоровались с каждым из нас и поинтересовались, кто мы и откуда. Ни о Болгарии, ни о Советском Союзе они ничего не слышали. Мы для них были просто белые люди, как все европейцы — ни хорошие, ни плохие. Колонизаторы здесь не задерживались и в силу этого не посеяли неприязни к белому человеку, как это случилось в центральных районах страны. Сами они из племени рендилле. В сухой сезон раз в неделю приводят караван к озеру. Двое суток до озера, сутки на озере, двое суток от озера до деревни. И так почти круглый год. Можно представить, как рендилле ценят воду!

Оказывается, что на одного жителя планеты расходуется около тысячи тонн воды в год. В тысячу раз больше, чем топлива, и в 10 тысяч раз — чем металлов. Каково это соотношение у рендилле и других народностей севера Кении? Понятно, что воды они тратят в сотни раз меньше — всего три литра в день! Кран в квартире — великое благо, но он в то же время и беспечный расточитель; люди перестают беречь воду, которая достается им с такой легкостью. Далеко не все знают, что, несмотря на то, что большая часть поверхности планеты Земля покрыта водой, пресные воды составляют лишь два процента всех водных запасов. Сегодня проблема пресной воды — острейшая в мире. Подумать только, существуют проекты «перегона» антарктических айсбергов к берегам Австралии. Можно представить, сколько труда и средств потребует осуществление этого замысла! К тому же еще неизвестно, не нарушится ли экологическая система Южного океана, если человечество «выпьет» Антарктиду. Тут мне невольно вспомнился двадцатилетней давности разговор со знаменитым французским океанологом Жаком Ивом Кусто в его институте в Монте-Карло. Уже тогда ученый с тревогой говорил о нехватке пресной воды. Указывая через окно на плывущее по морю судно, он сказал:

— Нас, жителей Земли, можно сравнить с пассажирами корабля, которым дан определенный запас воды. Но пассажиры судна могут рассчитывать, что в случае нехватки воды какое-то другое судно окажет помощь. Мы же во Вселенной одиноки совсем, одиноки с нашим небольшим запасом воды, необходимой для жизни.

Топлива, в современном понимании этого термина (нефть, газ, каменный уголь, горючие сланцы, уран), рендилле не тратят совсем. А металлов? Наконечники для копья и стрел, мотыга, один-два котла для приготовления пищи на большую семью — вот, пожалуй, и все. Необходимых в каждой европейской семье вещей из металла — мясорубок, скороварок, кофейников, холодильников, пылесосов, стиральных машин, магнитофонов, миксеров и еще десятков менее нужных, а главным образом ненужных вещей, которыми обрастает человек, как днище корабля ракушками, само собой разумеется, у кочевников нет. Они живут «налегке», не обремененные вещами.

Выходит, что в представлениях этих народов о жизни, о бедности и богатстве, о счастье и несчастье вещи играют ничтожно малую роль. Выходит, их психология, моральные и нравственные критерии свободны от культа вещей, бытовых удобств, от всех богов и дьяволов общества потребления. Выходит, что они свободнее, а потому и счастливее современного человека, живущего, по образному выражению Ю. Бондарева, в условиях машинно-стеклянно-бетонной цивилизации, где асфальт, пластик, двуокись серы заменяют нам или уже почти заменили прекрасную естественность земли, воды, воздуха… Но существует ли единое для всех народов представление о счастье, смысле жизни, добре и зле, правде и лжи? Мужчины из племени рендилле вырезают из дерева изящные легкие скамеечки, которые носят всегда с собой и на которых любят сидеть. Иногда сидят целыми часами, о чем-то размышляя. Может быть, они ищут ответы на все эти «вечные» вопросы?..

Вот и берег озера, с которого открывается безбрежная ширь желтовато-зеленой воды с отчетливо различимым черным островом, напоминающим очертаниями спящую женщину. Возможно, потому, что озеро лежит в каменной чаще посреди раскаленной лавовой пустыни и путь к нему труден и изнурителен из-за жары, бездорожья, а на последнем этапе и полного отсутствия растительности, на которой хоть на мгновение могли бы отдохнуть глаза от слепящего блеска солнца и лавы, водная гладь, сливающаяся на горизонте с белесо-голубым небом, воспринимается как чудо, как феномен природы. Когда открывшие в 1888 году озеро венгерские исследователи Ш. Телеки и Л. Хенель увидели его, Хенель записал:

«Долгое время мы смотрели в безмолвном восхищении; мы были ошеломлены прекрасной картиной, открывшейся перед нами».

Можно только удивляться, что за миллионы лет озеро не испарилось от ежедневной работы солнца и иссушающего дыхания пустыни, а по-прежнему, хотя и заметно мелея и становясь все солонее, колышет свои зеленые воды в обрамлении черных берегов, поддерживая жизнь в этих скудных и неласковых местах.