Эльминстер. Рождение Мага - Эд Гринвуд

Хелм кивнул:

– Отлично сказано: «Они должны умереть, чтобы Аталантар жил!» Отличный боевой клич, при случае, пожалуй, воспользуюсь им.

Эльминстер улыбнулся:

– Только сначала проверь, понимают ли слышащие его, кто такие эти «они».

Хелм криво усмехнулся в ответ:

– Немало народу сталкивается с этой задачкой вот уже на протяжении многих лет.

Блеснув темными глазами, лис, несколько миль преследовавший Эльминстера, в последний раз взглянул на него и стремглав побежал через заснеженные папоротники. Прислушиваясь к его бегу, Эл задавался вопросом, не шпионил ли этот лис для какого-нибудь Верховного Чародея, но что-то подсказывало ему, что нет, не шпионил.

Постояв еще какое-то время, после того как зверь исчез из виду, юноша как можно тише стал пробираться среди деревьев позади постоялого двора.

«Ищи лаз, через который подают в конюшню сено»,– говорил ему Хелм, и действительно, как раз у задней стены конюшни под длинным покосившимся навесом лежало сено. Навес защищал его от снега и держался на столбах, которые весьма приблизительно были знакомы со словом «прямой».

Все как и описывал Хелм: черный ход на постоялый двор «Лесная осока».

Эльминстер подошел ближе, надеясь, что собаки не проснутся и не перебудят всю округу. Поблизости не было ни одной. Эльминстер мысленно поблагодарил богов, перелез через низенькую калитку на задний двор, проскользнул за стог сена и нашел лаз. Ему даже не понадобилось вынимать меч, чтобы открыть прикрывающую лаз заслонку: она просто, без всяких запоров, была приставлена.

Эл забрался внутрь и прикрыл за собой заслонку. В конюшне было очень тихо и гораздо теплее, чем ночь снаружи. Лошадь переступала с ноги на ногу и била копытом в стенку стойла. Оглядевшись, Эльминстер обошел всю конюшню и обнаружил два свободных стойла. В одном из них были сложены лопаты, грабли, ведра, на стенке висела свернутая упряжь, в другом же – только сено и солома. Вложив меч в ножны и взяв вилы с длинными тонкими зубцами, Эл хорошенько потыкал в солому и, не обнаружив ничего, что могло бы проснуться или всхрапнуть, поднял деревянную защелку и вошел внутрь.

Всего несколько мгновений ушло на то, чтобы закопаться в солому, прикрывшись сверху от чужих глаз и от холода толстым одеялом из сена. Расслабившись, Эльминстер позволил себе уплыть в тот дивный мир шепчущих голосов... чтобы погрузиться в белое сияние и спать... спать... спать...

Солома зашуршала, царапая руки, и посыпалась с него. Юноша широко распахнул глаза. Он буквально поднимался вверх – просто летел! Голова больно ударилась о потолочную балку.

– Прошу прощения, принц, – раздался знакомый равнодушный голос, – боюсь, что разбудил тебя.

Эльминстер почувствовал, как его развернуло в воздухе лицом к зловеще улыбающемуся чародею, стоящему в проходе между стойлами. Голубоватое магическое сияние ярко трепетало вокруг рук этого человека и окружало медальон у него на груди.

Злость закипела внутри Эльминстера, когда он хотел дотянуться до Меча Льва, но обнаружил, что не может пошевелиться. Он полностью был во власти этого Верховного Чародея! Он попробовал заговорить, и это ему удалось.

– Кто ты? – спросил он, еле ворочая языком. Колдун отвесил учтивый поклон и любезно ответил:

– Каладар Тефин, к твоим услугам. Эльминстер почувствовал, что его потащило вперед, и в то же время увидел, как прислоненные к стене вилы взлетели вверх и повисли, нацелив один из зубцов прямо ему в левый глаз. Медленно, очень медленно они поплыли к нему.

Не глядя на приближающиеся вилы, Эльминстер устремил взгляд на волшебника, пытаясь проглотить подступивший к горлу ком.

– Не очень-то честный способ избрал ты для битвы, колдун, – холодно произнес он.

Чародей рассмеялся:

– Сколько ты уже живешь, принц, – шестнадцать зим? И ты все еще веришь в честность? Да ты просто болван... – Он противно захихикал. – Ты воображаешь себя воином и сражаешься заостренными кусками металла... ну что же, а я маг и сражаюсь заклинаниями. Что же в этом нечестного?

Голубоватое магическое сияние сильнее затрепетало вокруг рук Верховного Чародея, и вилы подплыли ближе. В горле у Эльминстера сделалось невыносимо сухо, и он непроизвольно сглотнул.

Чародей снова рассмеялся:

– О, мы уже не так храбры, как раньше? Скажи-ка мне, принц Аталантара, что ты согласен сделать для меня, чтобы я пощадил твою жизнь?

– О какой жизни ты говоришь, колдун? Почему бы тебе не убить меня сразу? Я знаю, ты не против, – ответил Эльминстер, пожалуй, с чуть большей храбростью, чем он чувствовал на самом деле.

– «Другие Верховные Чародеи пусть живут как хотят», – с издевкой процитировал он слова Эла. Он холодно усмехнулся: – Как принц Аталантара, ты обладаешь большой ценностью. Если что-нибудь случится с Белором – а сейчас как раз и назревает такая необходимость, чтобы с ним что-нибудь случилось, – было бы весьма удобно иметь под рукой спрятанного где-нибудь отпрыска королевских кровей, чтобы воспользоваться... гм, то есть для гарантии. – (Вилы подплыли чуть ближе.) – Конечно, слепота не помешает тебе, когда я превращу тебя в... ну, скажем, в черепаху или слизняка. А еще лучше в личинку мухи! Тогда ты сможешь питаться на трупах своих друзей-разбойников, когда мы убьем их. Ну а если нам не удастся добраться до них, что ж, придется остаться голодным...

Язвительный голос колдуна оборвался равнодушным смешком. Эльминстер почувствовал, что его тело покрылось холодным липким потом, когда страх подступил к самому горлу. Он повис в воздухе, внутренне дрожа от беспомощности, и закрыл глаза.

И в тот же миг Эл почувствовал, как неведомая сила заставляет глаза широко открыться, а сами глазные яблоки поворачивались до тех пор, пока не стали смотреть в упор на колдуна. При этом он обнаружил, что больше не может говорить и вообще издавать хоть какие звуки.

– Это чтобы ты не кричал, – упиваясь своей властью, пояснил колдун. – Мы же не хотим перебудить весь народ на постоялом дворе, но я хочу видеть твое лицо, когда в него вонзятся вилы.

Эльминстеру ничего не оставалось делать как только с ужасом смотреть на острие приближающихся вил...

Позади чародея бесшумно открылась боковая дверь, и крепкий человек с вьющимися усами бесшумно проскользнул в конюшню, держа в руках поднятый топор, который немедля с силой обрушил на колдуна. Глухой удар, и срубленная ненавистная голова покатилась в сторону. Потекла кровь. И Эльминстер, и вилы тут же упали на пол.

В то же мгновение юноша вскочил на ноги, сжимая в руке Меч Льва...

– Назад, мой принц! – взревел человек, выбрасывая вперед могучую руку, чтобы отстранить его. – У него могут быть заклинания на случай смерти.