Представитель - Алекс Орлов

– Что за работа?

– Работа вам знакомая. Я заинтересован в том, чтобы перегонять туков через соляные долины стало совершенно невозможно.

– Та-ак, – протянул Лозмар и, поднявшись с дивана, начал застегивать свои кожаные штаны, которые до этого момента были не совсем в порядке. Затем он подобрал с пола куртку и, надев ее на голое тело, почувствовал себя вполне уверенно.

– Та-ак, – повторил Дьюк и снова сел на диван. Его огромные ладони сцепились в замок, и это говорило о напряженном мыслительном процессе, которому подвергал себя предводитель «собак». – Поговорим конкретнее. Какие деньги и за что?

Незнакомец положил ногу на ногу и, коротко улыбнувшись, сказал:

– Раз уж у нас все так налаживается и вы сразу не выставили меня вон, давайте познакомимся. Как вас зовут, я уже выяснил от ваших бойцов, а мое имя – Кит Карсон.

– Окей, Кит. Теперь к делу.

– Собственно, нам бы хотелось, чтобы вы не только не допускали туков в Ларбени или Куцак, но и способствовали тому, чтобы фермеры покидали освоенные территории и устраивали бы свою жизнь где-то в других местах.

– То есть лучше всего, если их прямо на месте пускать в расход? – уточнил Лозмар.

– Я вам этого не говорил, – Карсон защитился ладошкой, будто боясь испачкаться. – Для меня будет достаточно, если они не будут жить на холмах, а остальное ваше дело.

– Понятно. Сколько вы заплатите за каждую освобожденную от хозяев ферму?

– Если вы ее просто сожжете, вместе с людьми и скотом, я смогу дать только десять тысяч кредитов... А если поголовье туков будет сохранено, я стану выплачивать вам по сорок тысяч.

Суммы приятно удивили Дьюка. Раньше он убивал людей просто за гроши или вообще бесплатно, а тут предлагалась оплата, как квалифицированным наемникам.

– А захваченных туков я должен отдавать вам? – поинтересовался Лозмар.

– Нет, можете делать с ними что хотите, только не забивать на мясо. Мы заинтересованы в поддержании поголовья этих животных.

– Чтобы потом захапать все? – попытался угадать Дьюк.

– Может быть, – неопределенно ответил Кит и покосился на выглядывавшее из-под одеяла обнаженное бедро девушки. Воображение у Кита было развито очень хорошо, и он невольно домыслил недостающие фрагменты, а домыслив, вздрогнул, настолько понравилась ему эта девочка. Да, именно девочка, Карсон даже сам не понимал, почему его воображение упорно рисовало слегка угловатую и оттого еще более желанную девичью фигурку.

Заметив косой взгляд гостя, Дьюк обернулся и поправил одеяло.

– Ваша дочь? – намеренно поддел Кит Лозмара.

– Нет, жена, – не слишком уверенно соврал Дьюк и, чтобы вернуться к деловой части разговора, сказал: – Все, что вы говорили мне, мистер Карсон, очень хорошо выглядит на словах. Но где гарантии, что вы не растворитесь, как мираж в долине, едва я вляпаюсь в это дело? Я уже сжег ферму Нанта Каспара и продал на рынке всех его туков – давайте заплатите мне за эту работу.

Дьюк ожидал, что этот лощеный господин начнет возражать, однако он молча достал из кармана пачку крупных банкнот и отсчитал сорок тысяч. А затем запросто положил их на колченогий столик.

Лозмар сглотнул слюну. Вид денег всегда вызывал в нем особое волнение. И еще он заметил, что в кармане Карсона осталось не менее ста тысяч, а значит, если достать пистолет...

– Стоит ли пачкаться из-за какой-то сотни тысяч, мистер Лозмар, если вы можете заработать миллионы, – напомнил Кит, легко догадавшись о терзавших Дьюка переживаниях.

– Откуда миллионы? – недоверчиво спросил тот. – Я хоть и не учился в школе, но понимаю, что не найду на холмах столько фермеров.

– Ликвидация фермерских хозяйств, мистер Лозмар, – это только начало. А основная работа ждет нас позднее, и именно в будущем вы встретитесь со своими миллионами...

Голос Кита звучал из полумрака, точно сопроводительный текст, и Лозмар ощутил в руках безмерное количество новеньких хрустящих банкнот, которые открывали перед ним целый мир.

– Мои деньги... – прошептал он и вернулся к реальности, где заметил, что Карсон снова смотрит на Мэнди. – Ну что, думаю, мы все обсудили, – сказал Дьюк и поднялся.

– Пожалуй, что так, – кивнул Кит и тоже поднялся, с неохотой отрывая взгляд от угадывающегося под одеялом манящего силуэта.

– Как мы будем связываться?

– Оставляйте записки на мое имя в отеле «Хризантема». Излагайте коротко: где, когда и сколько. И называйте место, где я буду передавать вам деньги...

Поняв, что говорить больше не о чем, Кит направился к двери, однако у порога он повернулся и спросил:

– И все-таки, мистер Лозмар, кто эта девушка? Дьюк ответил не сразу, собираясь с силами, чтобы сдержать приступ бешенства.

– Я очень люблю деньги, мистер Карсон, но еще больше я люблю себя и все, что принадлежит мне... Только мне, вам понятно?

– Да, Дьюк. Извините.

30

За деланным равнодушием Алонсо Моргана скрывалась радость, что его люди невредимыми вернулись из города. А уж то, что они привезли припасы да еще невиданную сумму денег, привело его в настоящий восторг.

По такому случаю он разрешил откопать один из бочонков с тыквенным вином, которые прятались таким образом от падких на алкоголь членов банды. Украсть вино из погреба мог любой, а вот выкопать его с трехметровой глубины, да еще рядом с резиденцией предводителя, не решался никто.

Понаблюдав за торжественными приготовлениями и проверив, как идет откалывание бочонка, Морган отправился в свой домик, прихватив с собой Шило и Майка.

– Присаживайтесь, господа негоцианты, у меня к вам накопилось множество вопросов, – сказал Алонсо, пряча привезенные деньги в сейф.

Закрыв тяжелую дверцу и повернув ключ в замке, Морган сунул ключ в карман и сел за стол, заваленный разным ненужным барахлом.

Здесь были костяные статуэтки с отломанными фрагментами, куски кожаных ремней, рассыпанные патроны и несколько замшевых тряпочек для протирания пенсне.

Морган взял одну из них и, сняв пенсне, стал протирать его хрупкие стеклышки.

Закончив эту тонкую операцию, он водрузил пенсне на нос, а свой меховой цилиндр, напротив, снял и положил на стол. Только после этого он поднял глаза на присутствующих и сказал:

– Начнем с тебя, Шило. Не видел ли ты в городе «собак» и если да, то что они там делали?

– Продавали скот с фермы Каспара. А потом на эти деньги нанимали новых бойцов, – ответил Шило.

– Вот как? – удивился Морган и, видимо забыв, что уже протирал пенсне, сделал это еще раз.

– Значит, не одни вы преуспели там в коммерции?

– Они взяли полторы сотни тысяч, – угрюмо кивнул Шило. Незажившая рана не давала ему покоя, и он выглядел измученным.

– Еще пять минут, и я тебя отпущу, – заметив его состояние, пообещал Морган. – Что еще интересного было в городе?

– Мы стали свидетелями того, как «голубые либеры» пытались атаковать город.

– Пытались атаковать Ларбени? И что же, у них получилось?

– Нет. – Шило позволил себя слабую улыбку. – Военные сожгли их каким-то страшным оружием... Всех до единого.

– На то и войска, чтобы пресекать подобные выходки, – нравоучительным тоном заметил Морган. – Я понял это давно, еще в те времена, когда на некоторых островах в долине стояли форты. Я понял это и сберег жизни очень многих людей, в то время как глупые «собаки» постоянно попадали по артиллерийский обстрел... Шило здесь давно, он помнит, а вот ты, Майк, должен знать, что когда-то «собаки» насчитывали семь сотен бойцов, «барсуки» же – едва две сотни. Потом здесь появились солдаты, и мы решили помериться с ними силами... – Алонсо Морган грустно улыбнулся и, дотронувшись до своего мехового головного убора, добавил: – Дураки, конечно, были, но не такие, как «собаки». Те потеряли почти все. – И, снова посмотрев на Шило, Алонсо сказал: – Ладно, иди отдыхай, а мы с Майком поговорим о планах.

– Да, сэр, – кивнул Шило. Он с трудом поднялся со стула и вышел, стараясь ступать ровно и твердо.

– Обрати внимание, Майк, как ведет себя Шило. Будь ему и трижды плохо, он умер бы прямо здесь, но не признался бы, что едва держится на ногах. О чем это говорит?

– О том, что он сильный и мужественный боец, сэр.

– Нет, Майк. Можно сказать проще и точнее – он человек долга. Он переносит боль и страдания не потому, что желает выглядеть очень крутым, – нет. Просто это его образ жизни. К сожалению, не все «барсуки» так же хороши, как Шило, но все равно, один наш боец стоит двух, а то и трех «собак». Вот поэтому они нас еще не перерезали – боятся, что сами же все и полягут. Теперь понял?

– Теперь понял, – кивнул Майк.

– А теперь о наших реформах. Рассказывай, что удалось сделать и как ты своевольничал, не спросясь сэра Алонсо Моргана.

Морган спрятал глаза за бликами стеклышек пенсне, и Майк не мог понять, сердится тот или шутит.

– Я вроде бы ничего такого не делал, сэр.

– Но хотел?