Вкус к жизни (СИ) - Флёри Юлия

– Признаваться в любви к другой женщине в моём присутствии – это как минимум неприлично! – не позволила я продолжить, но Женька этого, ожидаемо, не заметил, а потом посмотрел на меня очень внимательно.

– Всё изменилось в момент, когда мы узнали о беременности, – с воодушевлением и трепетом доверил мне Женька пока ещё тайну… общую для них двоих…

Я задержала дыхание и всмотрелась в его сияющие счастьем глаза.

– Я стану отцом, Юль, представляешь?!

– Жень, прости, я ещё никак не смирюсь с мыслью, что ты мне не принадлежишь, а тут это! – скорбно пожаловалась я, но мысленно примерялась к его новому статусу будущего отца. – Я рада за тебя, честно! – пришлось признаться, и потому мои объятия вышли до нелепого искренние. – Ты, правда, настолько любишь свою Нику?

– Я уже и забыл, как это: её не любить, – рассмеялся Женька моей благосклонности и с усердием старшего брата затянул кокон из одеяла туже.

– Раз уж пошла такая песня, я тебе тоже кое в чём признаюсь, – шмыгнув носом, потупила я взор и на время замолчала.

Оказывается, раскрывать душу куда сложнее, чем болтать без умолку о пустом.

– Я влюбилась! – доложила я Женьке доверительным шёпотом и замерла, словно в ожидании приговора.

Мой друг только озадаченно округлил глаза, но так и не успел выдать ни единого предположения – я продолжила.

– Честно, влюбилась! С первого взгляда! – заявила я так, словно у Женьки был повод усомниться в моих словах. – Понятия не имею, кто он. А ещё всё больше кажется, что это даже не человек, а плод моего воображения, – проронила я и по Женькиному лицу поняла, что он не верит ни единому слову.

– И где ты нашла этот «плод»? – перешёл друг к наводящим вопросам.

Я чувствовала, как глупая улыбка растягивает губы, как вдохновение расправляет грудь, заставляя её принять в себя как можно больше воздуха.

– Он был на яхте! – вспыхнула я внезапным смущением. – Мы разминулись несколько минут назад.

Женька фыркнул в сторону:

– Что, реально, нашёлся ещё один дурак, который рискнул запустить яхту в ноябре? – произнёс он так, будто всё это выдумка.

– Ну… – уже не очень уверенно потянула я.

– Давай-ка ты лучше отдохнёшь! – покачал Женька головой и я сдулась, так и не определившись с ощущениями.

– А ты будешь сторожить мой сон? – потянула я с надеждой.

Женька, помогая мне устроиться, категорично качнул головой:

– Не хочу тебя компрометировать.

В неравной борьбе с закрывающимися, как по команде, веками, я сделала попытку возмутиться:

– Вот ещё! Это не я, между прочим, замуж выхожу, а ты женишься! Так и скажи, что боишься влюбиться!

– И это тоже, – только из желания угомонить меня побыстрее, согласился Женька, и я провалилась в сон.

Глава 11

Для меня, как и для большинства пострадавших после вчерашней попойки, утро наступило очень быстро. Мужчины маялись с похмелья и прикладывались то к минералке, то к порции крепкого кофе. Спасением стал ящик пива, подготовленный заранее и спрятанный на «чёрный день». Ребята как-то сразу повеселели и выразили готовность к новым приключениям.

Яхта уже давно стояла на приколе, ожидая очередного боевого клича вожака. Видневшиеся на берегу развалины меня лично не воодушевляли, потому ни малейшего интереса к грядущим подвигам я не проявляла. Колода карт, как способ разогнать тоску, устроила большинство присутствующих. Пользуясь предвзятым отношениям к «девочкам», я ловко провернула дельце и обзавелась тремя наручными часами. Водрузив на запястье все трофеи разом, я с азартом тасовала колоду для очередного раунда. Вот тогда-то и появился Астафьев.

Он вошёл в кают-компанию последним. Какой-то помятый и явно не выспавшийся. Для тяжёлого, судя по его виду, утра, он выбрал мягкие спортивные штаны и футболку. Глядя на всё это великолепие, я лишь вздохнула: даже в самой растянутой майке Астафьев останется наследным принцем и будет нести себя в серые массы, преисполненный достоинства.

Окинув поверхностным взглядом присутствующих, Павел тут же направился ко мне. Приблизившись, мужчина обнял меня и коснулся щеки крайне деликатным поцелуем. Ситуация вышла неловкая, и я тут же прочистила горло, в котором как-то молниеносно свил гнёздышко тугой непроходимый ком.

– Могла бы и разбудить, – мягко попенял Астафьев.

Разогнувшись, он бросил короткий взгляд на стол, но пиво не воодушевило. Павел направился к кофеварке и, в отличие от большинства, без особых затруднений получил свой бодрящий «эспрессо».

Пользуясь моментом, Женька скользнул ко мне и подленько хихикнул:

– Я знаю, о чём ты думаешь сейчас… О том, как хорошо, что мы не поспорили! – насмешливо хмыкнул он и снова потёр ладонь о бедро. В этот раз демонстративно.

– Нет тела – нет дела! – фыркнула я, не теряя самообладание, хотя и сама пребывала в лёгком шоке от поступка Астафьева. – Что ты хочешь мне предъявить? – возмутилась я и толкнула друга плечом. – Играешь? – предложила партейку.

Женька не унимался:

– Неожиданный поворот, правда? Ты бы видела своё лицо! – бросил он напоследок, а вот сесть за один игровой стол отказался – его часы уже мерно тикали на моём запястье.

– Учишь жизни этих бродяг? – полюбопытствовал Астафьев, глядя на колоду «Уно» в моих руках. Я с независимым видом передёрнула плечами.

– Удача сегодня на моей стороне.

– Почему ты ушла утром? – спросил он в лоб и смотрел при этом прямо на меня.

Мужчины затихли, и только Макс нагло фыркнул.

– Чтобы потом с видом довольной кошки появиться из Женькиной каюты! – вызывающе заявил он, некрасиво умолчав, что пребывала я там в гордом одиночестве. – Лажанул ты, видно, по-крупному, Стаф! – сочувственно хлопнул он друга по плечу и прыснул от смеха: – Так что зачехляй свои органы движения и размножения – смотрины продолжаются!

Ребята неприлично заржали, хотя могли бы и воодушевиться «шансом» проявить себя. Дотянувшись до Макса, я от души щёлкнула его по лбу колодой карт. Астафьев же деликатно улыбнулся: он был из тех, кто умеет держать удар и готов к любому повороту. И… он не злился. Боюсь, что мой такой маневр был безжалостно просчитан его аналитическим центром и оказался воспринят как лёгкое отклонение от нормы.

– Присматриваешься к следующему кандидату? – без доли ревности уточнил Павел.

Я вздохнула и пожаловалась:

– Никак не отойду от разрыва с мужем… Меня невозможно тянет на приключения!

– Ждёшь от отношений чего-то конкретного?

– Чуткости, любви и понимания, – ответственно и обдуманно заявила я, но должного уважения не заработала.

– С чуткостью у Стафа беда, – подтвердил догадки Толик и перехватил из моих рук колоду, чтобы перетасовать её, пожалуй, в сотый, но точно окончательный раз.

Дальше игра не пошла. Никак не удавалось сосредоточиться и спустя два часа мне пришлось расстаться со всеми трофеями. Ждать, пока меня «обуют» или уж, если быть точной, то разденут до трусов, я не стала. С гордым видом фыркнула на этих шулеров и возмутилась отсутствию развлечений.

– Я вам тут не занималась! – раздосадовано буркнула я и уставилась на Женьку требовательным взглядом.

Любимый друг сориентировался мгновенно и решительно хлопнул в ладоши, азартно растёр их.

– А не пора ли нам размяться? Кто не против пострелять? – прозвучало заманчивое предложение.

Мужики дружно заохали, я же воспротивилась и скрестила руки под грудью.

– Я пас! Охота, рыбалка… – это всё не для меня! Убивать «живое» из прихоти – жестоко!

Лёня среагировал первый и оттеснил меня в дальний угол, после чего агрессивно ткнул пальцем себе в лоб.

– А если это будет не какое-то там животное, а самый настоящий жеребец?! – сделал он предложение, от которого попробуй ещё отказаться.

Я выглянула из-за могучего плеча, коротко посмотрела на Женьку и вернулась взглядом к Лысому.

– Бешеный жеребец? – уточнила на всякий случай, оценивая мишень.