Рынок тщеславия - Максим Милованов

Убийство на перспективу

Трехмиллиметровый в диаметре металлический шарик на широкой ладони капитана Панфилова казался совсем крошечным. Что это за шарик, Валентине Глушенковой было ясно. Не вполне понятна была радость, с которой Анатолий его демонстрировал. Можно подумать, что с помощью этого кусочка свинца Панфилову удалось схватить убийцу или как минимум определить мотивы преступления.

– Вот в нем-то все и дело!

– Я почти не сомневалась, – сказала Валентина. – И где же ты его нашел?

– Под подкладкой пиджака Елены Самохиной! Правда, входное отверстие обнаружить не удалось – пиджак на спине в нескольких местах порван…

– Так, может, этот шарик вовсе и не пистолетный, – засомневалась Глушенкова. – Может, это деталь от какого-то развалившегося подшипника и за подкладку она залетела уже после падения Самохиной с платформы?

– Нет, нет, нет! – стоял на своем Анатолий. – Это свинцовый шарик для пневматического пистолета марки «Кольт» или «Смит-Вессон». Жаль, что баллистической экспертизы для пневматического оружия еще не изобретено и определить с точностью, из какого именно ствола стреляли, невозможно!..

– А насчет того, кто именно нажал на курок, у тебя есть какие-нибудь соображения? – поинтересовалась Валентина.

– С точки зрения законов физики, – спрятав шарик в пакетик и в карман, рассудительно заметил Панфилов, – сделать это могли четыре человека: пенсионерка Капитолина Дмитриевна Звягинцева, кто-то из молодоженов Стариковых и тот неизвестный, который стоял в метре от них и невозмутимо читал детектив.

– В убийцу-пенсионерку мне что-то не верится. Молодожены, пожалуй, больше подходят, да и позиция для стрельбы у них была идеальная. Впрочем, как и у того неизвестного… Кто-нибудь из свидетелей успел его рассмотреть?

Лицо Анатолия расплылось в довольной ухмылке.

– Приметы этого человека тебе знакомы: черные джинсы, черная рубашка с длинными рукавами, кучерявые волосы, кавказский тип лица, мощное телосложение и огромный рост.

– «Человек-гора»?!

– Судя по всему, да!

– Вот так сюрпри-из… – протянула Глушенкова. – Но что-то уж больно все складно получается.

– Для того чтобы все так сложилось, мы неплохо потрудились, – назидательно изрек Анатолий и тут же поправился: – Точнее сказать, ты потрудилась.

– Не время еще пожинать лавры. Надо искать незнакомца. Мне кажется, что проще всего выйти на него через больницу. Наверняка там есть человек, который его знает. Собственно, я уже давно веду своего рода разведку. По моей просьбе Аркадий собирает все больничные слухи и сплетни, а вечерами подробно мне докладывает. На основе его рассказов я уже определила для себя круг подозреваемых. Их трое: две медсестры и один врач. Сегодня я намерена поговорить с ними. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Есть еще один любопытный факт, над которым я все время думаю, – сказал Панфилов. – Машинист злополучного электропоезда говорил, что до того, как он увидел упавшую на рельсы женщину, ему показалось, что между рельсами лежал какой-то предмет, на который она и прыгнула. Нечто, похожее на большую тряпку ярко-лилового цвета. Но говорил он об этом безо всякой уверенности: то ли было, то ли не было…

– А среди вещдоков есть нечто подобное? – спросила Валентина.

– Нет. Ничего, кроме той тряпицы, которую я нашел во время следственного эксперимента. Она скорее фиолетовая, чем лиловая. Маленький лоскут, который и заметить-то с большого расстояния невозможно. А машинист говорил о крупном предмете… Как думаешь, ему померещилось?..

– Могло и померещиться, – неуверенно сказала Валентина. – Но вполне возможно, что он видел какой-то полиэтиленовый пакет, который унесло с рельс на большое расстояние приближающимся поездом.

– Это возможно.

Анатолий встал из-за своего рабочего стола и принялся расхаживать взад-вперед по кабинету, что, по его мнению, способствовало мыслительному процессу.

– Картина преступления вырисовывается довольно четко и выглядит следующим образом: некто, пока нам неизвестный, звонит Елене Самохиной на работу и сообщает что-то такое, из-за чего та, сославшись на недомогание, убегает с работы, ловит машину и мчится на платформу «Вознесенская». Там ей назначена встреча. И не где попало, а в каком-то определенном месте: скажем, возле последнего фонарного столба или напротив рекламного щита, которые висят на заборе.

– Поэтому она бродила по платформе, словно искала, где бы свести счеты с жизнью?

– Совершенно верно! Однако вовсе не она искала себе место для смерти. Его выбрал для нее убийца. Я очень долго думал, что именно может заставить, спокойную и уравновешенную женщину, каковой, со слов окружающих, была Елена Самохина, обмануть коллег, бросить работу и помчаться сломя голову к кому-то на свидание. Первой мыслью, конечно же, был мужчина! Бурный роман, сильные чувства и, соответственно, неадекватные действия! Неплохое объяснение для странного поступка, правда? Однако и подруги Елены Самохиной, и ее сослуживцы в один голос утверждали, что в последнее время Елена Васильевна ни с кем не встречалась. И вот тогда я понял: единственным поводом для неординарных действий могла быть ее дочь! А точнее, угроза Настиной жизни!

На лице инспектора Глушенковой выразилось изумление.

– Этот вывод я сделал не на пустом месте. Еще во время первого разговора с заведующей детским садом «Ласточка» я обратил внимание на одну вещь. Заведующая пожаловалась мне, что примерно с обеда в детском саду не работал телефон. Как потом оказалось, какие-то хулиганы обрезали провод. Сейчас мне кажется, что это было отнюдь не хулиганство!

– Перед тем, как отправиться на встречу, Самохина несколько раз куда-то звонила, но без толку! – вспомнила Валентина. – Думаешь, она пыталась дозвониться до детского сада?

– Почти уверен!.. Представь себе ситуацию: Елена Самохина снимает трубку и слышит примерно следующее: «Ваша дочь похищена. Ждем вас там-то и там-то не позднее чем через двадцать минут, иначе…» Что сделает в такой ситуации любая женщина?

– Позвонит в детский сад, чтобы узнать, где сейчас ее дочь!..

– Но туда, как нам известно, дозвониться было невозможно, – продолжил Анатолий. – Поэтому Елене Самохиной оставалось только отправиться на встречу, которая так и не состоялась.

Панфилов умолк. Молчала и Глушенкова. Оба прекрасно понимали, что они подошли к самому главному, к ватерлинии, которая разделяла видимую и подводную часть корабля под названием «расследование». Ниже ватерлинии, где-то в темных глубинах слабо мерцал ключ преступления – его мотив. Теперь он немного прояснился…

Впрочем, хорошенько присмотревшись к Анатолию, Валентина поняла, что тайну мотив представлял лишь для нее. Какой-то едва уловимый блеск в глазах друга и тщательно подавляемая радость давали понять, что капитану Панфилову удалось опуститься ниже ватерлинии и увидеть, что творится под водой!

– Не томи душу, колись! – не выдержала Глушенкова. – У тебя же на лице написано, что удалось откопать что-то интересное!

– У тебя не взгляд, а рентгеновский аппарат! – усмехнулся Панфилов. – Я давно говорю: пора тебе перебираться к нам, в убойный отдел. Какой бы дознаватель или следователь из тебя получился!

– Поближе к теме, пожалуйста!

– Слушаюсь!.. Предположив, что Елену Самохину шантажировали, угрожая жизни ребенка, и в конце концов убили, я задался вопросом: зачем? Вымогали деньги? Но тогда зачем убивать, причем столь изощренно? Заставляли поставить подпись под каким-то проектом, против которого она выступала в своем департаменте по благоустройству и озеленению? Но никаких денежных проектов, которые бы она «зарубила» или собиралась «зарубить», не обнаружилось. Еще один вариант – месть. Но кто и за что мог мстить такой женщине, я просто не могу себе представить! Каких только версий и предположений я не строил. Пока не догадался, что Елену Самохину убили для того, чтобы ее место в комитете по благоустройству и озеленению занял другой человек.

– А чем так привлекательно ее место? – полюбопытствовала Глушенкова. – Высокой зарплатой? Возможностью брать большие взятки или утверждать важные решения?

Хозяин кабинета, очевидно, успел выжать все, что хотел, из затянувшейся преамбулы. С таинственным выражением лица он достал из стола аудиокассету и воткнул ее в магнитофон.

– Сейчас ты услышишь беседу Елены Самохиной и некоего мужчины, который, скорее всего, и есть наш «человек-гора».

После непродолжительного шипения из магнитофона донесся мужской голос с едва уловимым кавказским акцентом.

«Здравствуйте, Елена Васильевна, – произнес голос. – Это вам!»

«Спасибо, – ответил женский голос. – Какие красивые розы! Сейчас я найду для них подходящую вазу. А вы пока проходите, присаживайтесь. Может, чаю или кофе?»

«Нет-нет, спасибо!» – ответил гость.