Часть Азии. История Российского государства. Ордынский период - Борис Акунин

Примерно в это же время, в первой половине XIV века, у русских начались пограничные столкновения с норвежцами. Новгородцы осваивали западный берег Белого моря; претендовали на него и норвежцы.

Первая попытка как-то урегулировать эти противоречия относится к 1326 году, когда между Господином Великим Новгородом и северным королевством был заключен десятилетний мир.

Но прочного мира не получилось. Хроники XIV и XV веков изобилуют сообщениями о военных столкновениях русских с норвежцами, причем агрессором попеременно выступает то одна, то другая сторона.

Особенностью этого северного противостояния было то, что речь шла не о территориальных приобретениях (места были пустынные, почти безлюдные), а о борьбе за промыслы. На кону были большие богатства: ворвань, моржовая кость, пушнина – все эти товары очень высоко ценились на европейских рынках.

Шведы

Враждебные отношения со шведами были намного острее, чем с норвежцами, и намного продолжительнее, чем с датчанами.

Это скандинавское королевство, не столь давно обратившееся в христианство, считало своей миссией распространение новой веры среди язычников, обитавших на территории современной Финляндии. Впрочем, в ту эпоху было трудно разобрать, где заканчивались идеалистические мотивы и начинались меркантильные: неся Христово слово, миссионеры заодно захватывали земли и обращали «спасенные» племена в подданство.

Ослабление Руси после монгольского нашествия побудило шведов к экспансии за счет традиционно русских зон влияния – в Карелии и в области реки Невы, то есть в непосредственной близости от новгородских владений.

Летом 1240 года шведский отряд высадился в устье Невы, очевидно рассчитывая там закрепиться. Однако надежды на то, что разбитое монголами великое княжество владимирское не сможет оказать новгородцам военную помощь, не оправдались. Сын великого князя юный Александр Ярославич нанес шведам поражение (более подробно я расскажу об этом в главе про Александра Невского), и флот отправился восвояси.

В дальнейшем все войны и конфликты между шведами и новгородцами почти всегда происходили по одному и тому же сценарию: то одна, то другая сторона пыталась утвердиться в зоне, расположенной между шведскими и русскими владениями. Это называлось правом «брать дань на кареле и ижоре».

При этом не следует полагать, будто Новгород был невинной овечкой, только и делавшей, что отбивавшейся от агрессора. Рейды и разбойные нападения были взаимными. Новгородские лихие люди, так называемые ушкуйники, иногда забирались далеко на шведскую территорию, грабя и предавая огню целые города. Той же монетой платили и шведские искатели добычи. Такие кровавые инциденты войнами не считались. Известно, что в 1339 году стороны договорились между собой без жалости истреблять подобные шайки и не считать это поводом для ссоры.

Попытки укрепиться на спорных землях всерьез, поставив там крепость, считались уже актом государственной агрессии и обычно влекли за собой войну.

Так, в 1293 году шведами был построен город Выборг, который новгородцы неоднократно пытались взять, но не смогли. Зато сильная крепость Ландскрона, поставленная на Охте, продержалась всего несколько лет; в конце концов русские ее захватили и сравняли с землей.

В 1310 году большая русская дружина под командованием смоленского князя Дмитрия Романовича переправилась через Финский залив и опустошила шведские владения, взяв большую добычу. Три года спустя шведы в отместку захватили и сожгли город Ладогу. Еще через пять лет новгородцы спалили город Або. И так продолжалось десятилетие за десятилетием, без какого-либо существенного результата. Правда, в 1323 году был заключен первый договор о границе по реке Сестре, но впоследствии он постоянно нарушался.

Лишь одна из этих бесчисленных небольших войн стоит особняком, поскольку со стороны Швеции она была попыткой не отбить кусок спорной земли, а завоевать весь Новгород.

Выборгская крепость в XIV веке. Реконструкция

Эту авантюру затеял король Магнус Эриксон (1316–1374), оставивший по себе славу сумасброда. Монарх-идеалист, запретивший рабство и крепостную зависимость, он в то же время совершил за время своего правления немало глупостей. Одной из них стал крестовый поход против русских «схизматиков».

Сначала в Новгород прибыли шведские послы и объявили вечу, что король предлагает устроить религиозный диспут между католическими и православными «философами» – чья вера правильней. Если-де победят русские богословы, то Магнус со всем своим народом перейдет в православие, а если верх одержат шведские ученые мужи, то пусть новгородцы поголовно примут латинскую веру.

У новгородцев с учеными мужами, видимо, было не очень, поэтому они ответили уклончиво: мы-де люди маленькие, веру свою получили от византийцев, вот с их патриархом и дискутируйте, а если у шведов на нас какая обида, то скажите об этом прямо. Нет у меня на вас никакой обиды, ответил на это Магнус, но если не перейдете в католичество, двинусь на вас со всей своей силой.

И двинулся. Папа позволил ему собрать специальный десятинный сбор на организацию благочестивого похода.

Снарядив на эти деньги армию, Магнус в 1348 году захватил русскую крепость Орешек. Пленных он велел перекрестить в католичество, а «православные» бороды им состричь, после чего, удовлетворив свой набожный пыл, вернулся домой.

Но, как написано в хронике, бороды у русских скоро отросли. Они отобрали крепость обратно и сурово наказали вероотступников.

На следующий год неугомонный Магнус приплыл снова, но теперь новгородцы были готовы к нападению. К тому же до Швеции докатилась страшная пандемия чумы, от которой страна потеряла треть населения. На этом злосчастья короля не закончились: налетевшая буря уничтожила много шведских кораблей.

Из затеи с завоеванием Новгорода ничего не вышло, и через некоторое время был заключен мир.

После этой эскапады вздорный Магнус прожил еще долгую, полную всяких нелепых приключений жизнь и в конце концов погиб при кораблекрушении. Память о странном шведе сохранилась у новгородцев надолго и запечатлилась в «Рукописании Магнуша», где злоключения короля описываются в назидательном ключе.

Автор повести пишет, что Магнус не утонул, а три дня носился по волнам на доске и осознал свои прегрешения: «А все то мене Бог казнил за мое высокоумие, что есмь наступал на Русь». Тогда Господь над ним смилостивился, прибил к русскому берегу, где Магнус принял православное имя Григорий и скончался схимником.

Магнус Эриксон. Шведская миниатюра XV в.

Этот колоритный эпизод никак не изменил общий рисунок шведско-новгородских отношений. Соперничество продолжалось и в XV веке, а впоследствии, с утратой Новгородом самостоятельности, обрело для возродившегося русского государства еще большую остроту, перейдя в борьбу за лидерство в балтийском регионе; эта борьба окончательно завершится лишь в начале XIX века.

Немцы

Званые гости

Эту главу, речь в которой пойдет о рыцарских орденах Прибалтики, я назвал «Немцы», хотя членами военно-монашеских организаций подобного типа могли стать дворяне и простолюдины любого происхождения – были бы католиками. И всё же подавляющее большинство «братьев» набирались в германских землях и были отпрысками немецких фамилий.

Соседи эти появились у русских рубежей незадолго до монгольского нашествия – и не по собственному произволу, а по приглашению, так что к категории «незваных гостей» их не отнесешь.

Пригласили их, правда, не русские.

В ту эпоху по южному берегу Балтийского моря обитали многочисленные языческие племена: эсты, ливы, латгалы, земгалы, курши, жемайты, аукштайты, литовцы, ятвяги, пруссы. Последние, самые западные из всех, в XIII веке соседствовали с северопольскими землями. Пруссы были довольно большим этносом, не имевшим своего государства и состоявшим из одиннадцати племен. Пока Польша была сильна, она беспрепятственно грабила и угнетала этот лесной народ, но, когда королевство распалось и ослабело, пруссы сами стали совершать набеги на польские владения.

Мазовецкий князь Конрад I (1187–1237), между прочим, женатый на внучке главного героя «Слова о полку Игореве», не мог справиться с грабителями собственными силами. Для того чтобы противостоять нападениям всех прусских племен, каждое из которых управлялось собственным вождем, пришлось бы содержать на границе постоянную армию, а это князю было не по средствам.

Тогда Конраду пришла в голову отличная идея: не отдать ли порубежье военно-монашескому ордену? Он будет теснить язычников, обращая их в Христову веру, и прусская проблема со временем разрешится.

Расселение прибалтийских племен в XIII веке. М. Руданов