Внезапная насильственная смерть - Картер Браун

— Ну и что же? — осторожно произнес я.

— Она действительно принадлежала вам. Потом я вернулся в дом и оставался там, пока вы не уехали. Когда мы садились в нашу полицейскую машину, патрульный рассказал мне о неисправном замке вашего багажника — он на этих замках зациклился, я полагаю.

— Я был рад, что он обнаружил неисправность в моем замке, — честно признался я.

— Да, — рассеянно подтвердил Шилдз. — Но когда я у него спросил, было ли в багажнике что-нибудь ценное, он как-то глупо посмотрел на меня и признался, что ему не пришло в голову туда заглянуть. Тогда я припомнил, что, сверяя ваши права с номером машины, я тоже об этом не подумал.

— Такое случается в лучших семьях!

— Конечно. Но когда мы нашли на пляже тело Лейкмана, мне внезапно кое-что пришло в голову — я думаю, вы оцените это, хотя бы как юмор. Представим, что вы приехали к Лейкману на полчаса раньше, чем рассказали нам: вы убили Лейкмана, затолкали его тело в свой багажник и так спешили, что забыли как следует защелкнуть замок. Затем вы вернулись в дом и столкнулись там с Чарли, чего, конечно, не ожидали. И он поинтересовался, что случилось с его боссом. Вы и о нем позаботились. Затем через пару часов вы спокойно покинули дом, попрощавшись со мной и еще с дюжиной полицейских, шаривших по дому, сели в машину и направились к пляжу в Квогэ. Там вы избавились от тела Лейкмана и спокойно вернулись домой. Ну чем не версия?

— Вы забыли только одну маленькую деталь, лейтенант, — сказал я. — Тот удар по затылку, который я получил. Вы же сами сказали, что я не мог нанести его сам себе!

— Бойд, вы правы! — В его голосе прозвучало тепло. — И тут мне пришла в голову еще одна мысль. Там, в доме, был кто-то третий. Давайте посмеемся вместе над моими выдумками! Вы приготовились уезжать с телом Лейкмана в багажнике, когда столкнулись с Чарли, и прежде, чем вы поняли, что произошло, на полу лежало еще одно тело.

Ну, Лейкман-то был легковесом, а вот чтобы вытащить из комнаты Чарли, понадобилась бы парочка таких парней, как я или вы. Вам пришлось быстро соображать и, будучи умным нью-йоркским детективом, вы тут же избавились от отпечатков пальцев на своем револьвере и бросили его на пол рядом с телом. Потом вы попросили третьего присутствующего ударить вас рукояткой по затылку и сделать это на совесть.

После этого ей пришлось позвонить в полицию, выдав себя за соседку, и рассказать про выстрелы в доме Лейкмана. Потом она смывается оттуда, оставив в доме все так, как мы и обнаружили.

— Она? Кто же это “она”?

— Недостающее звено во всей цепочке — исчезнувшая дама. Уверен, что это была Сюзи Лейкман. Может быть, вы стали за ней ухаживать, и Лейкману это не понравилось, Бойд? — Он опять рассмеялся. — Кстати, она сейчас не у вас? Может, она слушает наш разговор с вами по параллельной трубке?

— Нет, ее здесь нет, лейтенант! — твердо ответил я. — И вы глубоко неправы!

— Ну, с этим мы еще разберемся. Если мы найдем ее живой, она у нас заговорит, — она, конечно, присутствует только в моем воображении, — но если я прав, то вас обвинят в двойном убийстве!

— Откуда вы сейчас звоните, лейтенант? Из Саутгемптона?

— Из Саутгемптона? Откуда вы это взяли, Бойд? Я вам звоню из полицейского участка в двух кварталах от вашего дома.

— Тогда почему бы вам не зайти — обыскать мою квартиру и самому убедиться, что здесь нет Сюзи Лейкман?

— Мы уже это сделали, примерно за час до того, как вы вернулись домой. Полагаю, к этой минуте мои ребята уже закончили осматривать и вашу машину, так что можете спокойно опять ею пользоваться, но, пожалуйста, не уезжайте из города!

Он так мягко положил трубку, что мне понадобилось не меньше пяти секунд, чтобы понять это. Я просто надеялся, что Сюзи Лейкман вышла из моего дома через боковую дверь.

Глава 13

Я вскрыл коробку с новым револьвером и патронами. Потом разобрал его и тщательно почистил — необходимости в этом не было, он и так был чистым, но я не должен был упускать ни малейшего шанса. После этого я его зарядил и проверил, подходит ли он к кобуре от “магнума”. Длина ствола у обеих револьверов была шесть дюймов, а разница в диаметре — столь незначительна, что тридцать восьмой совсем не ерзал.

Головная боль незаметно исчезла. Я смутно помнил, что расстался с ней в тот самый момент, когда понял, что Шилдз обвел меня вокруг пальца, как простачка, с этим “двойным убийством”. Он сделал это красиво, ничего не скажешь. Я понял, что у меня есть только один шанс разбить прочную цепь косвенных доказательств, которую он выковал, — найти Сюзи Лейкман раньше, чем ее найдет Шилдз. И это в тот момент, когда все копы Нью-Йорка были брошены на ее розыск. Когда я перед уходом из дому бросил беглый взгляд в окно на Центральный парк, трава в нем казалась совсем размокшей. Там было на редкость пусто: ни бездомных бродяг, ни любовников в кустах, ни мелких грабителей, ни насильников. Наверное, после такого дождя все черви заползли обратно под землю, и за два цента я бы охотно заполз туда вместе с ними. Но поскольку в дело были вовлечены более впечатляющие суммы, я счел за лучшее остаться на поверхности и взяться за работу.

Когда я спустился к машине, меня так и подмывало открыть багажник и убедиться, что они не смогли найти ничего такого, что бы я сам просмотрел, например, парочку пятен засохшей крови. Но я быстренько сел за руль, помня, что за мной в этот момент наблюдают по меньшей мере двое полицейских, которые только и дожидаются, чтобы я сделал именно это.

Я поехал через Центральный парк, так усердно соблюдая предписанную законом скорость, что меня даже один раз обогнала запряженная лошадьми прогулочная коляска. Минут через десять я убедился, что никто не сидит у меня на хвосте. Я перебрался с Парк-авеню на Пятую авеню и последовал по ней до Вашингтон-сквер. Отсюда пять минут до студии Дугласа Читэма.

Теперь мне показалось, что ступенек в подвал стало вдвое меньше — прошлый раз, когда я, раненный, карабкался по ним вверх, это походило на восхождение на пирамиду Хеопса с шестидесятифунтовым грузом на спине.

Нажав кнопку звонка, я вытащил из кобуры револьвер 38-го калибра и стал ждать, обеспечив себе безопасность. Мой череп не перенес бы третьего удара рукояткой “магнума”, и я рассудил, что если кому-то предстояло умереть, то лучше пусть это буду не я.

Дверь медленно приоткрылась, всего дюйма на три, как раз настолько, чтобы одним глазом разглядеть, кто пришел. Я почувствовал, что визитерам здесь не слишком рады, поэтому решил слегка помочь, расширить образовавшуюся щель, и двинул по двери ногой со всей силой своего 185-фунтового веса.

Результат оказался просто потрясающим. Сначала из-за двери послышался вскрик, а вслед за ним, почти немедленно, всплеск воды и длинная серия ругательств времен войны на старом Западе, которые я не слышал с тех пор, как в последний раз смотрел по телевизору вестерны. Дверь широко распахнулась, сорвав ограничитель и ударив о стену с такой силой, что задрожало все здание.

Я вошел в студию и увидел только непрерывное мелькание голых рук и ног и доносившиеся из этого клубка сигналы бедствия на разных языках. Читэм стоял, разинув от удивления рот, рядом с мольбертом, на котором был новый холст, изображавший обнаженную Пандору, выходящую из старомодной, “сидячей” ванны, застенчиво прикрывая краем полотенца то место, которое следовало прикрыть полностью.

Видимо, я распахнул дверь с такой силой, что она отшвырнула Пандору через всю комнату, так что она наткнулась на край ванны-чана и так и села в нее. Теперь видны были только ноги Пандоры, неистово дрыгавшиеся на манер ножниц. Сидячая ванна, широкая по краям, резко сужалась внизу, переходя в тяжелую медную подставку. Пандора, попав в нее, сложилась как перочинный нож, так что голова у нее оказалась между коленей.

— Что там с ней, истерика? — прокричал я Дугласу сквозь пронзительные звуки, исходившие из ванны.

— Она застряла и не может оттуда выбраться, — прокричал он в ответ.

— Да? Круто.

Дуглас подошел ближе и, опустившись на четвереньки, сумел посмотреть Пандоре в глаза. Выглядел он довольно примитивно, как гиена, собирающаяся прыгнуть на свою жертву. Тут вдруг до меня дошло, что я смотрю прямо ему в затылок, и револьвер в моей руке сам по себе дернулся.

— Пандора, — вопил встревоженный Дуглас, — перестань крутиться! Если ты не прекратишь дергаться, мы никогда не сможем тебя вытащить!

Секунду она смотрела на него с холодной злостью, потом произнесла дрожащим голосом:

— Я застряла в этой штуке, мой копчик прямо завяз в ней, эта медная урна как приросла ко мне!

— Да остановись ты, не двигайся хоть секунду, и тогда мы тебя высвободим, — уговаривал ее Дуглас.

— Не двигайся! Кретин! — дико закричала она, и ее руки и ноги завертелись с новой силой.

Дуглас с беспокойством наблюдал за ней, потом сумел снова пробиться сквозь ее вопли: