Легенда о розе. Цена предательства - Ольга Рузанова

сидячее положение, я оглядываюсь по сторонам. Ничего подозрительного, но Лева с оружием в руках обходит машину по кругу.

Вадик тоже достает ствол.

Обняв плечи холодными пальцами, я всматриваюсь в заднее стекло. Где-то там, на трассе Алекс.

Но вскоре я вижу и наш бронированный джип, и мою машину сопровождения.

Они останавливаются позади нас, из Хамера выходит Грозовой, перебрасывается парой слов с Левой и открывает заднюю дверь. Ворвавшийся в салон ветер заносит с собой его запах.

- Алекс… - выдыхаю, не сумев сдержать счастливой улыбки.

- Ирма Сергеевна, пересядьте в другую машину.

На лице ни одной эмоции, взгляд ровный, тон официальный. Разлившаяся в моей груди радость приобретает горьковатый вкус.

- Хорошо, - бормочу по нос, выбираясь наружу.

Бросив взгляд на оставленный на заднем сидении букет роз, закрываю дверь. Быстро шагаю в сторону внедорожника, чувствуя себя рядом с Алексом в полной безопасности.

- Кто это был? – спрашиваю, устраиваясь в джипе, - они, правда, нас преследовали?

- Да.

Сверлю взглядом короткостриженный затылок Грозового, его висок и крепкую шею, понимая, как до безумия я по нему соскучилась.

- Что им надо было?

- Шумовские. Видимо, решили напомнить кое о чем.

- О чем? – зная ответ, все же негромко спрашиваю я.

Алекс не отвечает, набрав кого-то в телефоне, начинает тихо переговариваться. До меня долетают лишь отдельные фразы: «надо пробить», «я сам этим займусь», «Антону надо напомнить»…

Из этого становится понятно, что это Антон Шумов огрызается. Не может простить налет на свой кабак, когда у него из-под самого носа умыкнули заложника.

Снова виновата я.

Остановившись у большого гаража во дворе нашей усадьбы, Алекс выходит из машины и по привычке открывает для меня заднюю дверь. Помогая выйти, правда, держит не ладонь, а локоть.

- Что будет теперь?

- Думать надо.

Нервно поправляя на себе одежду, иду за ним, как привязанная. Ловлю ноздрями запах оставляемого им шлейфа.

- Алекс.

Поднявшись на террасу дома, он останавливается и разворачивается ко мне.

- Что?

- Мне в центрах кто-то пакостит… наверное, Антон.

Грозовой хмурит брови. Спрятав руки в карманы брюк, смотрит на меня сверху вниз. Я тоже закладываю руки в карманы, но интуитивно встаю так, чтобы мое плечо касалось ткани его куртки.

Не знаю, заметил он это или нет, но все же немного отодвинулся.

Молча сглатываю обиду.

- В чем заключается пакость?

- Налоговая, пожарная инспекция… Вчера санэпиднадзор закрыл два кафе на верхнем этаже.

- Старому говорила?

- Нет, я хотела сама…

- Расскажи ему.

- Хорошо, - вздыхаю я.

- Это все?

Отвернувшись, Алекс направляется в сторону дома, но я окликаю его.

- Подожди… Марк… эмм… Кляйс сказал, что Шумовы знают про новое месторождение и что-то замышляют.

- Откуда он знает? – переспрашивает он быстро, сощурив глаза, впивается в меня взглядом.

- Говорит, Антон ему сам сказал.

- А ты ему что рассказывала?

- Ничего! Алекс, ты же меня знаешь!

Дернувшаяся в усмешке бровь и короткая ухмылка действуют на меня как пощечина.

- Ты за кого меня принимаешь?!

- Успокойся, - говорит он так спокойно, что у меня мелькает подозрение, что эпизод с его усмешкой мне привиделся.

- Ты думаешь, я стану с ним откровенничать?.. У нас не те отношения, чтобы…

- Ваши отношения меня не интересуют, Ирма Сергеевна. Но я советую все же рассказать обо всем вашему дяде.

- Алекс! – шиплю гневно, но он меня уже не слушает.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, заходит в дом и сразу идет в кабинет дяди.

Глава 19.

Глава 19.

- Ирма, зайди ко мне, - говорит трубка голосом дяди.

Сразу после возвращения домой он, Митрич и Алекс закрылись в кабинете и два часа о чем-то говорили. Видимо, зовут, чтобы сообщить, что отныне я под домашним арестом.

Накинув на плечи бабкину шаль, спускаюсь вниз и, свернув в коридор, ведущий к кабинету, неожиданно сталкиваюсь с Катериной.

- Простите, Ирма Сергеевна, - говорит блондинка чересчур угодливо, - задумалась…

Бросив на меня еще один взгляд, быстро уходит в сторону хозяйственных помещений. А я смотрю в ее спину, пока она не скрывается за поворотом.

Я заметила мелькнувшее в ее глазах ехидство. Уже знает, что мы с Алексом расстались.

Отворив дверь, проскальзываю в небольшой зазор и встаю у порога. Дядя, хмурый и злой, сидит в своем кресле и курит сигару. Рукава рубашки закатаны до локтей, верхние пуговицы расстегнуты, пиджак болтается на спинке сзади.

Митрич занимает стул напротив него. Удерживая в руках квадратный стакан, разбалтывает в нем вискарь.

На стоящем вдоль стены диване сидит Алекс. Опустив взгляд, смотрит на сцепленные в замок свои пальцы.

- Присаживайся, - предлагает дядя, кивая в сторону дивана.

Неслышно ступая по высокому ворсу ковра, я подхожу к Алексу и усаживаюсь в метре от него. Безумно хочется придвинуться ближе, но я, конечно, этого не делаю.

- Когда твоего у@бка выписывают из больницы?

- Завтра, - отвечает за меня Митрич.

- Завтра, - подтверждаю негромко, - а что?

Дядя устало трет глаза одной рукой и откидывается на спинку кресла.

- Видишь ли, дочка… Крысеныш доставляет нам слишком много проблем.

Я внутренне напрягаюсь. Ни ласковым обращением, ни мягким тоном меня давно не провести.

- При чем тут он?

- При том, что неприятности начались, когда вернулся, - пыхнув сигарой, проговаривает дядя.

- Ты хочешь, чтобы он уехал?

- По своей воле он не уедет.

- И?

- И не буду врать, Ирма, тут варианта только два – пристрелить его или держать под колпаком.

Задержав дыхание, я по очереди смотрю на каждого из них. Дядя делает очередную затяжку, крестный глотает виски и закидывает в рот дольку лимона.

Алекс со скучающим видом смотрит в окно.

- И что вы решили? – осипшим голосом спрашиваю я.

- Что у тебя с ним? – летит в лоб.

Тяжело сглатываю. Сердце, подпрыгнув к горлу, проваливается в желудок. Все ждут моего ответа. Глядящие на меня дядя с Митричем.

И Алекс.

Он не повернул ко мне головы и даже не шелохнулся, но именно от него я чувствую самое сильное нетерпение. Исходящая от него энергетика промораживает до костей. Запахнув на груди шаль, качаю головой.

- Н-ничего…

- Тогда зачем он нам? – дергает дядя бровями, - зачем заставила моих людей подставляться перед Шумовыми?

Они загнали меня