Империя СССР. Народная сверхдержава - Алексей Голенков

Ничего подобного в СССР не было (потому и были успехи). Это не значит, что у нас не было частных диспропорций; они были — по причине недостаточного применения этого закона после 1955 года. (Например: много сельхозпродуктов гибло по пути их доставки к потребителю из-за недостатка транспорта и механизмов или, например, на автозаводах порой стояли готовые автомобили ... без резины). Следовательно, надо было контролировать применение этого закона, как делали в 30-е и 40-е годы. Только и всего.

Следующий закон: закон стоимости (2).

Главным рычагом применения этого закона является цена. «Цена есть проявление закона стоимости» (Ленин). При капитализме он опять же действует стихийно: цены колеблются от спроса на рынке. Т.е. увеличивается спрос — растет цена. Значит, увеличивается прибыль. В погоне за прибылью начинается прилив капитала. Через какое-то время выясняется, что количество товаров превысило спрос, — цена снижается, прибыль уменьшается. Данная сфера приложения капитала становится невыгодной, ищут другую. Т.е., капиталы постоянно перемещаются в поисках большей прибыли, а покупатели вынуждены все время «догонять» (переплачивать). При социализме этот закон применяется сознательно: цены устанавливаются планово с учетом затрат и рентабельности производства. Т.е., главным образом удовлетворяется спрос общества, а не нажива (прибыль) отдельных предпринимателей. Этот закон у нас применялся в полной мере до 1956 года; потом ему стал мешать «валовый показатель» производства.

Об этом будет речь в дальнейшем.

Закон распределения по труду (3).

Суть этого закона: оплата должна производиться по количеству и качеству труда.

В первые годы Советской власти кое-где создавались коммуны: все, что производилось сообща, распределялось по едокам, а не по количеству работников (коммунары видели в этом высшую справедливость). Но вскоре убедились: социализм и уравниловка несовместимы. «В области потребления — уравнительность, в области производства — ударность. Это абсурд экономический, ибо это разрыв потребления с производством» (Ленин). И далее (он же): «Отменить... ограничения приработка при сдельно-премиальной оплате труда». И это действовало до 1957 года. Потом был взят курс на усреднение зарплаты.

Почему? А вот: кто-то подкинул в Совет Министров, председателем которого стал Хрущев, формулировку: «Плановый фонд зарплаты определяется умножением расчетной численности работников на их среднюю зарплату». Она, формулировка эта, заставила предприятия сохранять любого работника (это легче, чем искать способы повышения средней зарплаты), ибо, если сократится численность работников, то сократится и фонд зарплаты. (Автор этих строк, инженер-строитель по профессии, все это испытал будучи руководителем на производстве). Так был волюнтаристски нарушен этот закон...

Закон экономии времени (4).

Маркс писал: «Чем меньше времени требуется обществу на производство пшеницы, скота и т.д., тем больше времени оно выигрывает для другого производства, материального или духовного».

Как применялся после 1955 года у нас этот закон? Плохо, хуже других. И ему мешал «валовый показатель». Много издевательской иронии в адрес последнего слышится сегодня. Настало время поговорить здесь о нем.

Для начала вспомним, что такое производительные силы и производственные отношения.

Производительные силы — это люди и средства производства, с помощью которых люди создают (производят) продукцию.

Производственные отношения — это отношения людей, складывающиеся в процессе производства (а затем и в процессе распределения произведенной продукции).

Отсюда возникает общий, самый главный, закон: закон соответствия производственных отношений уровню производительных сил (5). Другими словами: по мере роста производительных сил должны совершенствоваться производственные отношения. Иначе вторые будут сдерживать развитие первых.

Важнейшим фактором совершенствования производственных отношений является выбор наиболее эффективного (в данных условиях) показателя оценки работы (труда).

Когда мы находились одни в капиталистическом окружении, мы вынуждены были производить все необходимое любой ценой, чтобы отстоять свою экономическую (а, значит, и политическую) независимость. У нас все время спрос на товары народного потребления опережал производство. И в этих условиях «валовый показатель» («вал») был единственно верным показателем. Хотя он имел один существенный недостаток, который отмечался в БСЭ 1-го (довоенного) издания: «Исчисляя валовую продукцию какой-либо совокупности хозяйственных единиц, мы удаляемся от действительного стоимостного объема производства, а именно: преувеличиваем его. Это увеличение вызывается повторным счетом, происходящим вследствие того, что продукция одних хозяйств, будучи однажды учтена, может вновь и вновь попасть в учет продукции другого хозяйства... Так, например, ткань, будучи раз учтена как продукция текстильной промышленности, может затем вновь попасть в учет при исчислении продукции швейной промышленности». И далее (там же): «В советской статистике получили распространение методы: валового оборота, товарной продукции и чистой продукции».

Вот последний метод — «чистой продукции»— и надо было после 1955 года внедрить вместо «вала». Кстати, метод «чистой продукции» действовал в строительстве с конца 20-х до конца 50-х годов: строили по смете, а заказчик авансировал стройку по мере выполнения работ. Строитель (подрядчик) сдал объект («чистую продукцию») — значит, выбрал смету; сэкономил средства (конечно, если не в ущерб качеству) — получай премию.

Почему этот метод показателя оценки работы (труда) не только не был внедрен во все отрасли производства, а, наоборот, с конца 50-х годов убран из строительства — по недомыслию или сознательно?

Вот так в основном обстояли дела с экономическими законами в СССР после 1955 года. Как видим, экономические причины его распада принципиально лежат не. в самой социалистической системе, а в нарушении или недостаточном использовании ее экономических законов.

Мы рассмотрели кратко 5 (пять) экономических законов и то, как они применялись.

Нынешних наших людей, особенно молодых, интересуют, по крайней мере, следующие 5 (пять) вопросов:

Вопрос 1. Почему неприемлем в социалистической системе показатель «прибыль»?

Надо различать две функции прибыли: 1) функцию выгоды и 2) функцию оценки работы. Первую мы всегда применяли. А вот вторую...

Сейчас предлагают: предприятия, не имеющие прибыли, закрывать (людей, работавших на нем, увольнять, т.е. делать безработицу). Но мы знаем: прибыль можно повышать за счет роста выпуска дорогих и сокращения выпуска дешевых изделий, Т.е. удовлетворять не массовый спрос, а аппетиты малых групп — массы будут беднеть, а отдельные группы — богатеть. Что сегодня и происходит. Это есть цель капитализма. И ради прибыли идут на все: разоряют конкурентов и даже устраняют их физически.

Вопрос 2. Не устарел ли марксизм — ведь Маркс анализировал капитализм, который был 150 лет назад, а нынешний капитализм совсем не тот?

Да, капитализм ныне иной — по уровню развития техники, технологии и науки. Маркс же проанализировал процесс возникновения и развития отношений между людьми в ходе производства в рабовладельческой, феодальной и капиталистической общественных формациях. Он выяснил, что, несмотря на существование эксплуатации человека человеком при всех трех этих формациях, капиталистические отношения возникают только в третьей, потому что только в ней есть условия для их возникновения: 1) наличие класса, юридически и фактически владеющего средствами производства, но не имеющего рабочей силы; и 2) наличие класса, имеющего юридическую свободу, но не имеющего фактически никаких средств к существованию. Для своего существования ему надо зарабатывать деньги, а зарабатывать деньги возможно только лишь у владельцев средств производства, т.е. владельцев капитала (нетрудового дохода).

Социалист-утопист Фурье писал, когда Маркс был еще ребенком: «Слуги капитала без конца говорят о правах человека, но забывают установить принцип права на труд, без которого дары капиталистической цивилизации становятся бесполезными или равными нулю». При социализме принцип права на труд — первейшая и главнейшая заповедь. Разве что изменилось в отношении к этому принципу у капиталистов за 200 лет после Фурье? В этой связи интересно следующее высказывание нашего современника — американца, профессора политических наук Роберта Вессона: «Повсюду марксизм является очень важной частью политической атмосферы. Это, пожалуй, единственное движение столь широкого всемирного характера».

Вопрос 3. Не наблюдается ли сближения капитализма с социализмом?