Варвары. Древние германцы. Быт, Религия, Культура - Малькольм Тодд

Шлемы римского периода также встречаются редко; возможно, они служили не только как защитное вооружение, но и как символ власти. Иногда ввозились римские шлемы. Кавалерийский шлем из болота в Торсбьерге (Шлезвиг) был переделан германским ремесленником, который ослабил его, оторвав несколько кусочков металла. Как и шлем вождя из Хагенова в Мекленбурге, торсбьергский шлем является предтечей тех княжеских шлемов, украшенных животными или птицами, о которых часто упоминается в позднейшей литературе (см. с. 142). Тацит отмечает существование головных уборов, которые он называет galеа (это была кожаная или меховая шапка), а также металлических шлемов — саssis. На теле "человека из Толлунда" была кожаная шапочка, однако она, конечно, не могла бы защитить воина от броска копья или удара мечом.

Интересно, что, несмотря на частые контакты с римской пограничной армией и постоянные межплеменные конфликты и частные распри, за несколько веков римского периода не было почти никакого прогресса в разработке доспехов и оружия, за исключением мечей. Даже в VI в. на вооружение германцев порой смотрели с презрением. Оружие германцев в некоторых сражениях с римскими армиями было настолько примитивно, что сами воины могли чинить его во время небольших передышек между стычками.

Почему же германцы были так плохо вооружены? Обычно бедность вооружения у столь воинственного народа, как германцы, объясняют недостатком железа. Может быть, это объяснение и годится для некоторых областей свободной Германии,[8] однако теперь у нас все больше и больше археологических данных, которые говорят о том, что во многих областях, и особенно в Богемии, разрабатывалось множество железных рудников и производство железных предметов, в том числе оружия и инструментов, не было уж настолько скудным. Более того, качество кованого металла оказалось выше, чем это считалось ранее. Особенно это очевидно в том, что касается мечей. В северной Германии пригодное для разработки железо было легко доступно: в болотах находились слои железа, перемещенного в результате действия воды. С улучшением техники ковки в этот период использование «болотного» железа для таких крупных предметов, как оружие, становилось все более и более обычным, а сами изделия — более эффективными. Народы, которым не хватало железа, возможно, получали его путем обмена или от подчиненных им племен. Так было, как мы знаем, с кельтским племенем котиков: запасы железа, которыми они владели, неизменно привлекали к ним внимание их соседей-германцев, которым железа постоянно не хватало.

Таким образом, презрение, которое питали римляне к скудному вооружению германцев, никак нельзя объяснить какой-то особенной нехваткой железа. По сравнению с римской армией большинство германских варваров действительно были плохо вооружены, однако в конце позднего римского периода произошли существенные изменения; умение ковать железо распространялось все более и более широко. Само железо отнюдь не было редкостью — редкими были навыки, позволявшие производить высококачественные инструменты и оружие.

Кроме вещей собственного производства, германцы пополняли запасы экипировки из двух источников — сначала из одного, а потом из другого. До того как римляне продвинулись в западную Германию, контакт с латенскими культурами центральных и западных кельтских земель привел к импорту прекрасных латенских мечей. Через этот канал торговли (и грабежа) германцы, видимо, познакомились с преимуществами, которыми обладал обоюдоострый меч перед их собственными односторонними, похожими на секачи, мечами; они поняли, что нужно перенять этот тип клинка. Уже с I в. до н. э. импорт римского оружия, особенно мечей, помог многим германцам адекватно вооружиться.

Как ни странно, огромное количество этого оружия, большая часть которого, несомненно, была трофеем успешных набегов и войн, а остальное — плодом контрабанды оружия через римские границы,[9] не использовалось в обычной жизни: его посвящали богам войны и топили в болотах, предварительно сломав или согнув. Некоторые из богатейших коллекций римского и германского оружия и доспехов, которые теперь украшают музеи северных стран, пришли из болот Вимос, Нюдам и Торсбьерг. В одном лишь Нюдаме было обнаружено около 100 мечей и более 500 наконечников копий, в том числе и много римских. Этого хватило бы, чтобы вооружить большую дружину, и, судя по всему, значительная часть этого оружия оказалась в болоте одновременно, а не скапливалась там на протяжении многих лет. К несчастью, мы не знаем, какой процент трофейного оружия не приносили в жертву богам, однако, видимо, этот процент был существенным, и оно могло оказывать большое влияние на качество вооружения германцев в некоторых областях.

В том, что касается постройки насыпных оборонительных сооружений, германцы ничем себя не проявили. Если читать Тацита, то можно подумать, что такая работа вообще превышала их возможности, однако недавние раскопки показали наличие множества укрепленных пунктов римского периода. Мощные крепости-оппидумы по галльскому и римскому образцу действительно были редки, однако несомненно, что они существовали. Например, у германцев была укрепленная столица к северу от Майна или крепость на Альтенбурге близ Ниденш-тайна (Маttium). В некоторых областях Скандинавии существуют дорийские оборонительные сооружения, обычно в виде небольших крепостей на холмах. Более того, крепости не всегда были только крепостями или убежищами на случай опасности. Во Фрисландии теперь известно множество древних укрепленных ферм или небольших деревень, и в то время как многие из них все еще не имеют параллелей в других областях свободной Германии, следует подчеркнуть, что голландские исследователи посвящали гораздо больше времени изучению поселений в целом, чем их коллеги в соседних странах. Разумеется, германские армии и близко не подходили к римлянам в том, что касается боевой подготовки, постройки лагерей, временных укреплений и постоянных крепостей, но они все-таки были не настолько беспомощны, как можно подумать, читая Тацита.

Раскопки укрепления на холме, известного как Эрденбург неподалеку от Бенсберга, представляют германцев как строителей крепостей совершенно в другом свете. Эрденбург ни в коей мере не является просто убежищем. Холм отнюдь не был расположен где-нибудь на отшибе: возвышенность, на которой находится крепость, господствует над долиной Рейна на самом краю "горной страны" (Веrgland) в 16 километрах к востоку от Кёльна. Само расположение крепости заставляет полагать, что ее строители руководствовались стратегическими мотивами. Защитные сооружения чрезвычайно сложны. Очевидно, что их строители многому научились у кельтских (если не у римских) инженеров. Рвы в виде буквы «V» с крутыми стенками и узким дном, где застревали ноги нападавших, встречаются и вокруг кельтских оппидумов. Фундамент стены на бревенчатой основе был глубоко врыт в глинозем. Спереди она была защищена двумя небольшими бревенчатыми палисадами. Главный вход был защищен мощными воротами. Некоторые сектора оборонительной линии, окружавшей вершину холма, дополнительно были защищены караульными башенками, расположенными через определенные интервалы.

ОРГАНИЗАЦИЯ И ТАКТИКА

Армии древних германцев, как позднее и армии аламаннов, франков и лангобардов, были фактически вооруженными племенами, и ношение оружия было честью, которая принадлежала всем взрослым свободным мужчинам. Германцы, с которыми встречался и которых описывал Цезарь, избирали военных вождей, занимавших свой пост только в ходе одной военной кампании. Век или позже спустя мы встречаемся с двумя разновидностями образа вождя. Собственно вождь — duх — избирался по древнему обычаю, в то время как король — rех — мог быть выбран только из ограниченного числа знатных людей. Цех мог занимать свою должность всю жизнь, и военное командование могло и не входить в число его обязанностей. Ни один из этих лидеров не пользовался значительным авторитетом ни в совете, ни на поле боя. Когда битва начиналась, вождю оставалось только кричать, давая советы и ободряя воинов, а воины, как правило, не очень-то обращали внимание на эти увещания.

Очень немногие предводители, будь они королями или вождями, могли добиться абсолютной власти над войсками, хотя бы даже на краткий период своего командования. В тех немногих случаях, когда такой лидер действительно появлялся, римским командирам, как правило, приходилось бороться с ним. Одним из наиболее опасных врагов Рима в период ранней империи был Маробод, вождь маркоманнов, которые ожесточенно противостояли продвижению римлян в южную Германию в течение примерно тридцати лет после 9 г. до н. э. Он стал вождем-аристократом и внес значительные изменения в военную организацию маркоманнов. В результате на недолгое время один из германских народов обрел армию, которую контролировало единое центральное командование и которая в результате стала более дисциплинированной и более гибко организованной, чем обычно. Римляне испытали огромное облегчение, когда в 19 г. н. э. после периода внутренних раздоров между германцами Маробод был изгнан своими соотечественниками и был вынужден искать убежища у римлян. В тот же период некоторые другие германские племена, в том числе херуски и хатты, которые занимали холмистые области к востоку от среднего Рейна, также улучшили свою организацию и тактику после первого столкновения с Римом — "следуя за знаменами, оставляя войска в резерве и повинуясь командам", однако все это не оказало долгосрочного воздействия на способы ведения войны у варваров.