Забыть всё - Тэми Хоаг

— В общем, надо послать это в Вашингтон, — сказал Винс, представляя, каким неприятным сюрпризом будет открыть коробку, в которой лежит пара искореженных глаз. — Они там разберутся, что это за клей.

Разъединить губы оказалось проще. Заглянув в рот Лизы Уорвик, они обнаружили, что ее язык имел консистенцию разжеванного гамбургера.

Микадо заглянул в уши жертвы и тихо проговорил:

— Ее барабанные перепонки проколоты чем-то. Они уничтожены.

— Ну вот и третья часть фразы, джентльмены, — тихо сказал Винс. — Зла не вижу. Зла не скажу. Зла не слышу.

Переварив все услышанное и увиденное, Мендес побледнел. Он дошел до ведра, на котором было написано: «Не для мусора. Только органы», и его стошнило.

Даже Диксон, который за свою долгую карьеру повидал всякого, казался абсолютно обескураженным. Он отвернулся и покачал головой. Мысль, что Лиза Уорвик испытала весь этот ужас, не укладывалась в его голове.

Рожденный и воспитанный в католических традициях, Винс должен был помолиться за эту девушку. Но он обиделся на Бога еще давно. Он нашел табуретку неподалеку от бокса, где проводили вскрытие, и сел на нее, отключившись, когда ассистент Микадо включил вибрационную пилу, чтобы срезать верхушку мозга Лизы Уорвик.

За годы он перевидал множество подобных дел, и каждый раз чувствовал себя так, словно старел на десять лет. Он чувствовал себя старым, словно Мафусаил, хрупким, будто кость. Ему казалось, что вот сейчас он прахом посыплется на выложенный желтой плиткой пол, и его сметут, как медицинские отходы.

— Как привыкнуть к этому? — тихо спросил Мендес.

— Сынок, — сказал Винс, — в тот день, когда ты к этому привыкнешь, сдай свой значок и свое оружие. Ибо больше ты не будешь принадлежать к роду человеческому.

Глава двадцатая

— И что ты думаешь, дорогуша? — осведомился Фрэнни. Он вручил Энн бокал белого зинфанделя[19] и сел рядом на ступеньку заднего крыльца. — Приютила преступника в пятом классе?

Она отпила треть бокала. Вечер выдался прохладным. Они оба натянули теплые свитера. И сели поближе, чтобы греть друг друга, а бассет-хаунд и кокер-спаниель Фрэнни бродили по заднему двору, то и дело появляясь в бледном свете фонарей.

— Конечно, нет. Просто мне не по себе при мысли, что Дэннис мог видеть, что происходит в чаще. А вдруг там есть еще трупы? Черт, что здесь происходит? Теперь еще одна женщина пропала…

— Вчера мы проснулись и оказались в мультике Диснея, а сегодня — в фильме Джона Карпентера, — сказал Фрэнни. — Может, тебя в нашем фильме сыграет Джейми Ли Кертис.

Энн украдкой посмотрела на него.

— А ты побудешь моим помощником?

— Лапуля, я твой вечный помощник.

— А кто сыграет в фильме тебя?

— Ричард Гир, разумеется, — ответил он без промедления. — Он латентный гей, ты же знаешь.

— Да послушать тебя, любой более-менее привлекательный мужчина — латентный гей.

— Неправда. Например, тот утренний детектив-милашка… Вот он точно не гей.

— Да ты его даже не видел. С чего ты взял, что он милашка?

Он расплылся в улыбке, словно Чеширский кот.

— Ты только что сказала об этом.

Энн почувствовала, как к лицу приливает краска.

— Тебе определенно надо за него взяться.

— Он вроде как немного занят пока, — сказала Энн. — И я тоже. Мне надо найти способ подступиться к Дэннису. Фрэнк Фарман говорит, что с Дэннисом все в порядке. Ну подумаешь, обнаружил убитую женщину. Что такого? Если это не первая мертвая женщина, которую он видел в чаще, тогда действительно ничего особенного.

— Скорее всего он все придумал, дорогуша, — сказал Фрэнни. — Дэннис Фарман — отвратительный и ненормальный маленький говнюк. Он заглядывает под юбку училкам еще с третьего класса. У него, наверное, под кроватью коллекция порножурналов. Совсем нетрудно представить, что про трупы в чаще он все выдумал, чтобы напугать других детей.

Энн вздохнула и протянула руку, чтобы погладить по носу Честера, бассет-хаунда, который уселся рядом с ними на ступеньки.

— Однажды он ради показухи притащил дохлую кошку.

— Иди ты!

— Ну да. В первую же неделю занятий. Он нашел ее по пути в школу — беднягу просто размазали по дороге.

Энн вздрогнула, припомнив инцидент и то, как сияли глаза Дэнниса Фармана. Тогда она этого не заметила, поглощенная заботами, каким образом избавиться от останков кошки, но теперь вспомнила все четко; и странный восторг, который выходил далеко за пределы простого детского любопытства.

— Он ее укусил и заразил бешенством, — произнес Фрэнни. — Почему ты мне об этом не рассказывала?

— Тебе было не до этого, — ответила Энн. — У тебя были проблемы с зубами.

— Боже мой! — воскликнул он, драматично откинув голову и прижав руку к сердцу. — Я думал, отдам концы! Это было просто ужасно. Я думал, что из офиса доктора Крейна я отправлюсь прямиком в морг.

— Питера Крейна? — спросила Энн. — Отца Томми?

— Да. Дантист-мечта. Такой милашка.

— Но не голубой.

— Нет. И его жена меня пугает. Ты видела эти плечики? Фу-у… Дорогуша, у Джоан Кроуфорд, по сравнению с ней, просто нет плечиков.

— Тебе виднее, — сострила Энн.

Она еще раз посмотрела на часы. Она ходила в офис шерифа, чтобы поговорить с Мендесом, но ей сказали, что он взял отгул. Она звонила по номеру телефона, который был на его визитке, и оставила сообщение, попросив, чтобы он перезвонил ей как можно скорее. Но он не перезвонил.

Теперь, когда дело шло к ночи, а Энн была вымотана после событий этого дня, она начала думать, что, может, отреагировала слишком бурно, Мендес послушал ее сообщение, закатил глаза и подумал, что она истеричка. А потом посмеялся над ней за компанию с Фрэнком Фарманом.

— Ты знаешь, — сказала Энн, — я всегда думала, что могу видеть своих учеников насквозь. Я быстро учусь. Встречаюсь с их родителями на родительском собрании и считаю, что знаю всю их подноготную. Боже, какой же наивной я была или самонадеянной…

Фрэнни обнял ее одной рукой и крепко прижал к себе.

— Забудь об этом сегодня. Завтра будет новый день, Скарлетт.

— Вот этого я и опасаюсь. Что случится завтра? В город ворвутся четыре всадника Апокалипсиса? Я прожила здесь всю жизнь. В Оук-Нолле не убивают людей. И не похищают женщин. Пятиклассники не находят в парке трупы, — сказала она. — Я подавлена. Мне страшно. Ну вот что моим детям делать со всем этим? Разве я смогу убедить их, что помогу им справиться со страхом?

— Старайся изо всех сил, — сказал Фрэнни. — Мне проще. Дети пяти лет поглощены самими собой и своими сиюминутными желаниями. А их маленький мирок преимущественно безопасен и радостен. Они не понимают, что такое смерть. Они не знают, что такое зло. Твои дети уже начали понимать, что мир — это не всегда приятное место. Не думаю, что будет плохо, если ты позволишь им понять, что тебе тоже бывает страшно, — сказал он.

— Страх — человеческое чувство. Эй, ребята, вот что вы узнаете, когда вырастите: мир сошел с ума.

Фрэнни допил свое вино и отставил бокал.

— Хватит хмурых мыслей, бука-злюка. Я налью еще вина, и мы поговорим о том, что я люблю больше всего на свете: обо мне! В следующем году я собираюсь закатить грандиозную вечеринку в свой сороковой день рождения. Будет карнавал. Я назову его Фрэннивал!

Несмотря на усталость, Энн улыбнулась.

— Я люблю тебя, Фрэнсис.

Он улыбнулся, как ангел:

— Не ты одна.

Глава двадцать первая

Первая игра серии за звание чемпиона Национальной лиги 1985 года. «Сент-Луис кардиналс» против самой лучшей бейсбольной команды на свете — «Лос-Анджелес доджерс».

За день до этого Томми думал, как будет здорово усесться с отцом в общей комнате, смотреть игру, есть хот-доги и попкорн и пить содовую (строго запрещенную его матерью). По средам она обычно пропадала на заседаниях какого-нибудь из многочисленных благотворительных обществ, в которых состояла.

И вот игра была в самом разгаре, и Томми мечтал забыться, увлечься и болеть за свою команду, но никак не получалось чувствовать себя так, как ему хотелось бы. Он сидел на диване, утонув в своей огромной фанатской футболке «Доджеров», а его карточка команды лежала на столе рядом с сувенирным доджеровским карандашом. Подавал Фернандо Валенса. «Доджеры» поднялись на одно место в шестерке лучших.

Его отец сидел в конце дивана, читая газеты во время перерыва на рекламу. «Лос-Анджелес таймс», «Санта-Барбара ньюс-пресс», «Оук-Нолл индепендент». Время от времени он поглядывал на сына.

— О чем задумался, приятель?

Томми пожал плечами.

— Есть хочешь? Я могу приготовить попкорн прямо сейчас.

Томми покачал головой. Он взглянул на газету, которую отец отложил на кофейный столик. В ней была фотография с места преступления: два дерева, обтянутые желтой лентой, и полицейские, нагнувшиеся над землей. Заголовок гласил: «Убийство в парке». А под ним подзаголовок: «Ужасная находка детей».