Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы - Валерий Федорович Солдатенко

Далее в Универсале говорилось об объявлении петроградским правительством (СНК) войны Украине, «чтобы вернуть свободную Украинскую Республику под свою власть», и о направлении российских войск для грабежа хлеба и вывоза его в Россию. Украинская Центральная Рада уверяла, что она предприняла все меры, чтобы не допустить братоубийственной войны двух соседних народов, но СНК не пошел навстречу. Кроме того, утверждалось в Универсале, правительство народных комиссаров начало оттягивать момент заключения мира и призвало к новой войне, называя ее «священной».

«Мы, Украинская Центральная Рада, избранная съездами крестьян, рабочих и солдат Украины, с этим согласиться никак не можем, никаких войн поддерживать не станем, потому что украинский народ хочет мира и мир демократический должен наступить как можно быстрее».

Но для того, чтобы ни русское «правительство, ни какое другое не становились Украине на пути достижения этого желанного мира, а для того, чтобы вести свой край к порядку, к творческой работе, к упрочению революции и свободы нашей, мы, Украинская Центральная Рада, оповещаем всех граждан Украины:

Отныне Украинская Народная Республика становится самостоятельным, ни от кого не зависимым, свободным, суверенным государством украинского народа.

Со всеми соседними государствами, как Россия, Польша, Австрия, Румыния, Турция и другие, мы хотим жить в согласии и дружбе, но ни одно из них не может вмешиваться в жизнь самостоятельной Украинской Республики.

Власть в ней будет принадлежать только народу Украины, именем которого, пока соберется Украинское Учредительное собрание, будем править мы, Украинская Центральная Рада, представительство рабочего народа, крестьян, рабочих и солдат, и наш исполнительный орган, который отныне будет называться Рада Народных Министров»[122].

Переход лидеров Украинской революции на самостийническую позицию дался нелегко, не без борьбы и сомнений. Даже М. Грушевский прибегает здесь к специальному разъяснению: «Среди самих украинцев нашлись группы, настолько увлеченные российской культурой и государственностью, свыкшиеся с единой Россией или с традиционным федеративным лозунгом, что не соглашались на самостоятельность даже как на форму, переходную к федерации. Еще более это нужно сказать о группах неукраинских: украинцев, которые оторвались от украинской стихии и считали себя “русскими”, великороссов захожих и даже евреев, которые также не умели сразу стать на почву реальных интересов еврейского люда Украины, а считали нужным заранее выявить свой протест разрыва с еврейскими организациями России»[123].

Провозглашение самостоятельности, считает Д. Дорошенко, «так же, как и провозглашение Украинской Народной Республики III Универсалом… явилось не результатом какого-то предшествующего движения, как достижение уже ранее выдвинутого требования, а просто как неизбежная политическая комбинация, как вынужденный обстоятельствами акт». И этот акт еще меньше, чем предыдущий, имел характер «всенародного торжества»[124]. Этот тезис полностью согласуется с многочисленными публикациями «Народной Воли» – рупора украинских эсеров (руководящей в то время партии Центральной Рады), которые раз за разом показывали, насколько такой шаг казался вынужденным, а также нежелательным в то время[125].

В любом случае можно согласиться с Д. Дорошенко, когда он следующим образом оценивает обобщающую позицию инициаторов IV Универсала: «Трудно, кажется, найти в новой истории пример, чтобы руководители какого-либо народа таким образом оценивали акт провозглашения государственной самостоятельности своей страны»[126].

После второго в истории украинского правительства кризиса (12 января 1918 г. В. Винниченко и его кабинет подали в отставку) 18 января общим собранием Центральной Рады был утвержден состав Рады Народных Министров во главе с В. Голубовичем. За исключением двух министров-социал-демократов Д. Антоновича и М. Ткаченко все места в исполнительном органе власти заполнили члены УПСР.

Сущность выбора, осуществлявшегося в январе 1918 г., лапидарно и абсолютно четко сформулировал Н. Шаповал: «Не только Республика наша должна быть самостоятельной, но самостоятельной должна быть и наша социальная революция»[127].

Отчаянную попытку не столько спасти Украинскую революцию, Украинскую Народную Республику, сколько, пожалуй, отстоять их честь смогла лишь небольшая группа патриотически настроенной молодежи.

Хотя со временем освещение события, его оценка обросли невероятными мифами, переходящими нередко всякие рамки, чувство реализма, сущностью объективного взгляда остается то, что минимальные силы сторонников Центральной Рады были обречены на неизбежное поражение и абсолютно никакого перелома в развитие военных действий внести не могли, что, собственно, и подтвердилось всеми последующими изменениями на театре военных действий[128].

Открывшийся практически беспрепятственный путь на Киев преодолевался красными быстро, обещая скорую общую победу. Однако не все замыслы удалось реализовать. Большевики Киева готовились к восстанию заранее. Они планировали поднять массы на решительные действия в момент приближения к столице советских войск, то есть применить тактику комбинированного удара, что в последние недели доказало свою эффективность.

Однако и Центральная Рада интуитивно «считывала» ближайшую перспективу поведения противника и, естественно, стремилась расстроить планы превентивными действиями. Она шаг за шагом пыталась взять под контроль или блокировать те пункты (предприятия, учреждения), где большевики пользовались значительной поддержкой рабочих и служащих, в силу чего эти объекты скрывали в себе потенциальную опасность для власти.

Так, 15 января 1918 г. стало известно о распоряжении Центральной Рады, точнее подконтрольного ей коменданта города М. Ковенко, вывезти со складов завода «Арсенал» все запасы угля (тогда как раз наступила пора двадцатиградусных морозов), чтобы прекратить работу и распустить рабочих. Заводской комитет немедленно собрал на территории предприятия митинг, на котором было решено противодействовать намерениям властей вплоть до вооруженного сопротивления. Тогда же было созвано экстренное совещание большевиков и членов заводского комитета «Арсенала». На него прибыли уполномоченный Народного секретариата по организации восстания в Киеве А. Горвиц, члены общегородского комитета РСДРП(б) И. Крейсберг и И. Фиалек, а также делегаты двух воинских частей, которые были расположены рядом с заводом. Совещание приняло решение о начале вооруженного выступления. Для руководства восстанием был избран ревком в составе А. Горвица, И. Фиалека, М. Костюка.

В тот же день по городу за подписью Киевского комитета РСДРП(б) – Социал-Демократии Украины – распространялась листовка «Ко всем рабочим и солдатам г. Киева» с призывом к свержению Центральной Рады и установлению власти Советов: «…Товарищи! Все на защиту революции! На защиту своих советов! Долой контрреволюционеров, которые сгруппировались в Центральной Раде и Генеральном секретариате!

Вся власть советам!»[129]

Решение арсенальцев начать восстание и выработка в этой связи необходимых мер обсуждались на экстренном заседании общегородского комитета большевиков с участием представителей районных партийных организаций. Договорились поддержать вынужденную инициативу рабочих, несмотря на то что советские войска были еще далеко от Киева. Был создан общегородской Военно-революционный комитет (оперативный штаб для руководства восстанием в составе А. Горвица, И. Крейсберга, Д. Иткинд, И. Смирнова, М. Зарницына и др[130]. Через некоторое время членами ВРК стали также А. Иванов и Я. Гамарник.

Во многих воинских частях местного гарнизона прокатилась волна митингов с требованиями немедленной передачи власти Советам, ареста контрреволюционеров,