Югославская война - Олег Валецкий

Интересно здесь решение словацкого танка Т-72М-2 «Moderna», оснащенного двумя 20 миллиметровыми пушками по краям купола, хотя это большая перегруженность вооружением. Что же касается ПТРК БМП, то они редко играли большую роль, в наступлениях, а в обороне переносные ПТРК ничем не уступали ПТРК БМП на равнинной местности, а в городских и горных условиях превосходили их.

Куда эффективнее ПТУРсы использовались операторами самоходных ПТРК, предназначенных для борьбы с танками, и тут действительно было бы весьма интересно изучить опыт некоторых фирм по созданию телескопических направляющих ПТРК, обеспечивавших бы тем скрытность, что немаловажно, в особенности при организация засад в лесу и городе, да и при обороне из полевых укрытий. Достаточно тут интересен и опыт фирмы «Oerlikon Aerospacе» по созданию комплекса «ADATS», могущего действовать не только по наземным целям, но и по воздушным. Что же касается ПТРК БМП, то тут следует применить легкие ПТРК, могущие сниматься с машин для переноски пехотой, а во многих случаях их следует заменять автоматическими гранатометами.

ЮНА после опыта боевых действий в Хорватии поторопилась с введением на вооружение автоматического гранатомета АБГ-30 калибра 30 мм (скорострельность 60-70 выст/мин — минимальная и 350-400 выс/мин.максимальная) с дальностью действия 1700 м, общим весом с треногой — 45 кг. Также началось было принятие на вооружение ПТРК «Бумбар» калибра 136 мм, с минимальной дальностью 60 м, а максимальной 6ОО м, общим весом 16 кг, при боевом расчете в два человека. Ракета «Бумбара» имеет тандемную кумулятивную БГ пробивной силой 900 мм брони, созданы и ракеты с осколочно-фугасной БГ, как раз на основе опыта, боевых действий, когда ПТРК употреблялись не столько для борьбы с бронетехникой неприятеля, сколько с его укреплениями. При этом ракета «Бумбара» имеет начальную скорость 20 м/с и может выстреливаться из закрытого пространства, дабы затем ее скорость возросла до 250 м/с. Ракета наводится полуавтоматически с помощью ТВ камеры, а локатор защищен от помех. Сама же ракета может закладывать крутые виражи и обходить острые углы в полете до цели.

Таким образом югославская армия располагала средствами, чтобы сравнительно быстро создать парк хорошо защищенных БМП, используя танки Т-55, многие из которых позднее попали под сокращение. Однако никаких шагов к этому не принималось все по тем же причинам, по каким так неуспешно использовалась бронетехника в Хорватии 1991-92 годах. Заключались они в догматизме и неспособности большей части высшего командного кадра, руководившего войсками с настолько поразительным примитивизмом, что будь на местах многих высших офицеров простые солдаты, хотя бы с несколькими месяцами боевого опыта, то войска использовались бы куда более рациональнее. Это возможно звучит довольно резко, но уже поразителен сам факт того, что при многократной превосходстве югославские войска получали частые приказы об остановке, неся большие потери, а танки, как и другие бронемашины, расстреливались как на полигоне противником. Бессмысленно ныне замалчивать о том, что уже сыграло свою роль. Весь этот бардак в войсках с факторами многочисленных предательств, дезертирств и просто трусости и глупости шел сверху по пословице «рыба тухнет с головы», и куда лучше было бы поменять голову, чем наращивать рост самой «рыбы».

Операция по взятию Вуковара.Военная организация сербской стороны.Тактика действий в городе.

Главное и вполне достаточное свидетельство низкого уровня руководства и командования ЮНА — операция по взятию Вуковара. Она хоть и на бумаге закончилась для ЮНА успешно, на деле для всей Югославии обернулась поражением. Вуковар, находясь на границе с Сербией, то есть совершенно неважный для судьбы Хорватии, оттянул на себя главные силы ЮНА на очень важных три месяца. В это время во всем мире началась пропагандистская компания против ЮНА, Югославии и всех сербов. Все это закончилось западным «миротворчеством», уходом ЮНА из Хорватии и последующим в 1995 году разгромом Республики Сербской Краины, созданными за четыре года вооруженными силами Хорватии, на что хорватским вооруженным силам потребовалось всего несколько дней. Вряд ли бы потребовалось ЮНА намного больше времени в 1991 году, чтобы разгромить Хорватию, если бы первая вела маневренную современную войну. Эта война не является чем-то специфическим, а необходимым свойством всякой успешной армии с подготовленным и опытным командным кадром. Не важны здесь чьи-то чины, ордена и дипломы, важны результаты, и если верховное командование не может вести такую маневренную войну, значит, оно не способно командовать этой армией. Всякая война, в сущности, маневренна, если командование желает победы и умеет побеждать. Маневр, конечно, несет риск поражения лично командиру, но такой же риск несет и война позиционная, но уже всему государству. При этом позиционная война, как правило сопряжена с куда большими жертвами для того государства, чья армия ведет такую войну при куда меньших достижениях и, в сущности, такой характер войны — следствие личного неумения одних командиров и недоверия к умению других командиров. Бюрократизация армии, ведущая к ограничению инициативы, нужной быть никогда не может, и именно она ведет к позиционной войне. Чем больше командных звеньев и чем больше их интересы смешиваются, тем меньше порядка в войсках, и любая талантливая инициатива сверху теряется из-за длинных путей в ее осуществлении.

Ни один великий полководец не загружал подчиненных ему командиров десятками различных циркуляров, приказов, таблиц и прочих бумажных обязательств, а именно этим и вынуждены были заниматься многие югославские офицеры, в особенности начальники служб, что приводило к дилетантскому использованию этих служб командирами, лишенными помощи. Всегда стоит делать различие между командными должностями, в особенности пехотных подразделений, и штабными должностями. Они требуют различных качеств и различных, нередко, людей, а штабисты, в том числе начальники служб, обязаны обладать полнотой технических знаний и быть своеобразными советниками, тогда как принятие и проведение решений зависит от командиров, предельно самостоятельных, но ограниченных, естественно, Уставом и вышестоящими командирами. Эти ограничения должны относиться, прежде всего на количество собственных сил и средств, на содействие с соседями и на конечную цель. Как же до этой цели дойти — дело самих командиров, для которых как раз важны знания не тех или иных технических областей, а опыт командования в боевых условиях. Это, естественно, требует отбора командного кадра на несколько иных основах, чем это делается ныне, так как оказалось, что настоящий боевой опыт в пол-года — год может быть равен пяти годам учения по военным школам. Ни в одной сфере деятельности теоретическая подготовка не может усваиваться без постоянной практики, однако военное дело стало тут исключением и молодой югославский подпоручик, только окончивший военную школу, сразу же ставился на командование взводом, хотя не имел ни опыта самостоятельного участия в боевых действиях. Но главный вопрос, конечно, не в подпоручиках. Это было бы вопросом решаемым, хоть бы и ценой чьих-то жизней. Дело в генералитете, в своей общей массе не готового к новой войне и не имевшего в своем абсолютном большинстве боевого опыта, который приобретается только на войне и который никакая Академия не заменит. Но и это было бы тоже относительно решаемым вопросом, если бы во все поры ЮНА не проникла идеология старой социалистической Югославии, чей вред был уже хотя бы в том, что она бюрократизацию армии возводила в идеологическую догму, тем самым, связывая любую инициативу. Не хотелось бы слишком вникать в идеологические вопросы, но такая идеологичность наносила прямой вред выполнению задач не только в Хорватии, но и во всех боевых действиях, которые велись на территории бывшей Югославии сербской стороной. Так, например, абсурдом было при массовом дезертирстве резервистов отказываться от помощи добровольцев или ставить перед ними разнообразные преграды только потому, что те, в своем большинстве, были в той или иной степени под влиянием сербского национализма. Не касаясь, опять-таки, идейной стороны, все же следует задаться вопросом, какое дело было командованию до личных принципов добровольцев, когда эти люди готовы были воевать, а уж обеспечение порядка на фронте — обязанность любого командования в любой армии. Из десяти тысяч добровольцев прошедших фронт в Восточной Славонии, большая часть себя хорошо показала, понеся при этом пропорционально наибольшие потери из всех категорий военнослужащих. Да и сама политика куда меньше имеет значения в боевых условиях. Неразумно было требовать от военнослужащих соблюдения тех идеологических догм. от которых само общество отказалось, но которые играли роль явно ущербную. Не случайно, что в операции по взятию Вуковара были часты конфликты между добровольцами и верховным командованием, да и разными регулярными формированиями. Не отрицая многочисленных фактов недисциплинированности и неподготовленности добровольцев, все же следует учитывать то, что они и были тем материалом, с которым должны были работать генералы, но которые, в своем большинстве, решили вообще отказаться от него, пусть и ценой больших жертв и меньших достижений. Не только добровольцы, но и резервисты, и срочнослужащие, и профессиональные военнослужащие не раз в ходе Вуковарской операции говорили о предательстве наверху, и, хотя нередко это служило оправданием для чьей-то пассивности, все же в большинстве случаев такие обвинения имели под собой серьезные основания. Приказы на остановку нередко приходили в разгар боя, что естественно вело к потерям и соответственно к росту недоверия к офицерам. В общем-то, было очевидно, что эта война была «срежиссирована». Это важно учесть с сугубо военной оценки, что избавит от многих ошибочных выводов. Это была не просто позиционная война, но и в какой-то мере игра в позиционную войну, потому что, уже посмотрев на карту боевых действий, можно увидеть несоответствие темпов продвижения ЮНА реальной боевой обстановке, даже с учетом всех вышеупомянутых ошибок. В конце концов, после взятия Вуковара осенью 1991 г., когда силы 12-го корпуса ЮНА стали входить в Осиек, тогдашний центр хорватской обороны в Западной и Восточной Славонии, командующий этим корпусом генерал Андрия Биочевич получил от осиечкого жупана (шефа новой хорватской власти в этой области) Бранимира Главаша и градоначальника Осиека Златко Крамарича предложение о сдачи Осиека с просьбой защитить его от действий югославских артиллерии и авиации. Однако лично Велько Кадиевич запретил взятие Осиека приказом командующему 1-ой военной области (армии) генералу Животе Паничу, кстати, сербу, и при том вскоре заменившему генерала Кадиевича на посту командующего ЮНА. Генерал же Панич, недолго думая, приказал арестовать командующего 12 корпусом Андрию Биочевича. Когда того в наручниках отправили в Белград в министерство обороны Югославии, то там его спросили о том, когда, мол, Осиек был сербский? Сменивший Биочевича на должности командующего корпуса генерал Младен Братич поначалу безприкословно исполнял приказы сверху, но когда и он стал прислушиваться ко мнению штабов бригад, то погиб от разрыва минометной мины. Все это говорит само за себя, поэтому удары по войскам ЮНА хорватской артиллерией на основе свежих данных из иных штабов ЮНА, как и хорватская осведомленность обо всех взлетах самолетов ВВС Югославии, не удивляют. Целый штаб 12 корпуса открыто обвинял главнокомандующего Кадиевича в предательстве. В конце концов, все это было характерно не для одной ЮНА, и не только в ней те, кто должны идти под трибунал получают чины и награды, тогда как те, кто должен получать эти чины и награды идут под трибунал. Так что смысла говорить о каком-то оперативном искусстве в этой войне нет, и Вуковар — место главной операции ЮНА в кампании 1991-92 годов с сотнями(официально только ЮНА потеряла здесь убитыми 1180 человек) потерянных человеческих жизней и сотнями уничтоженных единиц техники — явное тому доказательство. Этот город с довоенным населением в 60 тысяч человек брался наиболее бессмысленным способом. Два с половиной месяца по нему летели бомбы, ракеты, снаряды сил ЮНА, разрушая его и убивая не только хорватских бойцов, но и гражданское население, как хорватов, так и сербов (тем более что сербы до войны в Вуковаре составляли 30-40% от общего населения и в своей немалой части не успели выйти из города).