Мятежная красавица - Бренда Хайатт

Маркус вышел в холл и попросил дворецкого передать Клэриджам, что он не останется на ужин. После этого он сел на лошадь и отправился на Гроувнер-стрит. По дороге Маркус пытался убедить себя, что ему не стоит испытывать чувство вины перед мисс Певерилл. Однако нарастающее желание быть с ней все больше и больше удивляло его. Может быть, женитьба на ней окажется не таким уж плохим делом?

Подъезжая к дому, он вдруг вспомнил о своем ночном приключении и о дальнейших планах и непроизвольно пришпорил лошадь. Если через два дня он станет женатым человеком, то ему необходимо немедленно разобраться со своими делами и планами.

Глава 7

Следующие полтора дня превратились для Куинн в настоящую пытку. Отец и тетя пришли к соглашению, что ей нужно оставаться в комнате до самой свадьбы. Куинн не возражала, потому что не испытывала никакого желания видеться с кем бы то ни было.

Но это добровольное затворничество привело к тому, что она получила возможность до бесконечности сожалеть о своих словах, сказанных лорду Маркусу. Ей пришлось признаться, что она повела себя глупо. Хотя лорд действительно получал выгоду от этого брака, он проявил себя как настоящий мужчина, спасая ее в доках – смело и благородно. В любом случае он не заслуживал жестоких слов, которые Куинн произнесла на прощание.

Но думает ли Маркус об этом? Мучается ли так же, как мучается она?

– Благодарю вас, мадам Фаншетта. Вы можете идти, – нетерпеливо бросила Куинн модистке, которая только что закончила подгонять готовое свадебное платье.

Эта женщина оправдывала свою репутацию и меньше чем за день сумела полностью подготовить клиентку к свадебной церемонии.

– Конечно, мадемуазель, – поклонилась модистка. – Теперь ваши родственники будут довольны, не так ли?

Куинн поморщилась, сожалея, что была с этой женщиной слишком откровенна. Одиночество развязало ей язык, и она наговорила лишнего. Смахнув набежавшую слезу, девушка сказала:

– Да, они будут довольны. Вы прекрасно поработали. Я благодарю вас.

Пожилая женщина ласково улыбнулась.

– Мадемуазель, это было настоящим удовольствием. Я смогу видеться с вами после вашей свадьбы?

До этого события оставалось менее двух часов!

– Обязательно, мадам, – кивнула Куинн. – Вы заслужили не только мою благодарность, но и все будущие заказы.

Прошлой ночью она просто выбила из отца признание, что, женившись на ней, лорд Маркус получит целое состояние. Впрочем, за Куинн оставлялось право на значительную часть этой суммы.

Тем временем мадам Фаншетта, собрав иголки, ножницы и булавки, ушла в сопровождении двух помощниц. Куинн же подошла к большому зеркалу, висевшему на стене. В серебристом шелковом платье, отделанном кружевами, она показалась себе сказочной принцессой. Из груди девушки вырвался тяжелый вздох. Это платье делало из нее настоящую красавицу, хотя и было еще одним звеном цепи, приковывавшим ее, к чужой стране. Нет, никакие, даже самые модные, платья не сделают ее частью английского высшего общества.

Стук в дверь прервал невеселые мысли. В комнату вошли отец, тетя и кузина.

– О, моя девочка! – воскликнул мистер Певерилл. – Ты такая же красивая, как твоя мать. Кто бы мог подумать...

Он замолчал, глядя на дочь с гордостью.

– Очень красивое платье, кузина, – сказала леди Констанция. Промелькнувшая в ее глазах зависть подтвердила искренность этих слов.

– Конечно! – фыркнула ее мать. – Мадам Фаншетта никогда не будет рисковать своей репутацией, и предлагать наряды, далекие от изящества. Ты собрана? Экипаж будет готов через час.

Куинн кивнула.

– Монетт должна причесать меня. Я буду готова очень скоро.

Девушка попыталась унять внутреннюю дрожь. События развивались так быстро, что она была совершенно бессильна хоть как-то повлиять на них.

– Я прямо сейчас пришлю горничную. И прошу тебя, запомни: несмотря на то, что церемония будет чисто семейной, глаза и уши здесь повсюду. Любители слухов будут страшно довольны, если дочь леди Гленды снова устроит какой-нибудь скандал. Умоляю, не доставляй им такого удовольствия.

Сказав это, леди Клэридж покинула комнату, сделав знак другим следовать за ней. Куинн даже не успела ответить на резкие, но, увы, справедливые слова тети. Когда пришла Монетт, Куинн все еще пребывала в состоянии крайнего раздражения.

– Мисс, вы не возражаете против высокой прически с локонами, которую мы обсуждали вчера? – спросила горничная, усаживая Куинн перед зеркалом.

– Локоны, кудряшки – мне все равно. Делай что хочешь, – сказала она, изо всех сил сдерживая подступающие слезы. – Это не имеет никакого значения.

Во время довольно короткого пути к дому герцога Марленда говорил только капитан Певерилл. Остальные хранили мрачное молчание.

– Какой прекрасный солнечный день! – воскликнул капитан, когда экипаж свернул на Гроувнер. – Хороший знак, дорогая. Очень хороший знак!

Куинн совершенно не разделяла приподнятого настроения отца. Ей казалось, что она попала в клетку, дверца которой неотвратимо закрывается. Выйдя замуж, она уже не сможет вернуться в Америку, снова начать работать. Коварная слезинка скатилась по ее щеке. Никто в экипаже не заметил этого, лишь лорд Клэридж ласково погладил племянницу по руке.

Экипаж остановился напротив величественного дома Марлендов, вид которого вызвал у Куинн внутренний трепет. Она не может войти туда!

Словно почувствовав то, что дочь может сбежать в любую минуту, отец взял ее за локоть и провел по мраморным ступеням внутрь. Они прошли мимо надменного лакея в ливрее, стоявшего в холле, и дальше, к находящейся в доме семейной часовне.

В голове Куинн царил настоящий хаос. Ей хотелось немедленно бежать. Мысль о том, что скоро придется произнести слова клятвы, приводила ее в ужас. Это же 1816 год, думала она, а не далекое средневековье. Никто не может заставить ее выйти замуж...

Часовня была наполнена людьми. При появлении Куинн десятки взглядов устремились на невесту. И они называют это скромной семейной церемонией, в ужасе подумала девушка. Пытаясь успокоиться, Куинн переключила внимание на гостей.

Этот пожилой надменный мужчина, должно быть, сам герцог, отец Маркуса, а дама рядом с ним – герцогиня. Роберт, лорд Бэгстед, смотрел на нее так же презрительно и брезгливо, как два дня назад, а его пышнотелая жена, судя по всему, полностью разделяла чувства мужа. Два незнакомых джентльмена, вероятно, средние братья Маркуса. Стоявшая рядом с одним из них женщина, видимо жена, смотрела на невесту с нескрываемым любопытством.

Когда Куинн увидела лорда Питера, тот ободряюще подмигнул ей, отчего ее настроение сразу же улучшилось. Наконец она посмотрела на Маркуса, который ждал ее у алтаря. На нем был великолепно сшитый темно-синий костюм. Еще никогда лорд Маркус не казался ей таким красивым и... таким далеким. Неожиданно мысль о том, чтобы стать женой этого джентльмена, показалась Куинн довольно привлекательной. Когда он посмотрел на нее, ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Почему вдруг так сильно закружилась голова? Отец снова властно подтолкнул дочь вперед, к алтарю, священнику и... к Маркусу.