Звезды как пыль - Айзек Азимов

– Повторите мне все, что вам известно.

Автарх задумчиво смотрел в окно. Окна были самой большой достопримечательностью линганской архитектуры. Они были средних размеров, невероятно чистые и прозрачные; не столько окна, сколько линзы, отражающие во все стороны свет и открывающие перед любым взглядом великолепную панораму.

Из дворца Автарха была видна часть освещенного солнцем горизонта. Когда солнце оказалось непосредственно напротив окон, они автоматически открылись.

Теория, что архитектура планеты вполне соответствует месту планеты в Галактике, вполне оправдывала себя в отношении Линганы.

Как и окна, Лингана представляла собой весьма живописное зрелище. Это была «планета-государство», в свое время достигшая стабильного экономического и политического развития. В то время как политическая жизнь соседних планет все время менялась, Лингана веками оставалась тем, чем и была – просто обитаемым миром. Ее стратегическое положение оказалось весьма важным. Именно поэтому она захватила в свои руки торговую монополию. Со всех концов Галактики везли сюда минералы, мясо, зерно, а также продукцию машиностроения, медикаменты, готовые продукты переработки и многое другое.

Из своих окон Лингана видела всю Галактику, хотя и стояла несколько особняком.

Не отводя взгляда от окон, Автарх сказал:

– Начнем с почтового корабля. Где он впервые встретился с гостями?

– Менее чем в ста тысячах миль от Линганы. Точные координаты не имеют значения. С тех пор мы следим за ними. Сейчас они находятся на орбите над планетой.

– Они не приземляются? Ждут чего-то?

– Да.

– Как вы считаете, долго ли они намерены ждать?

– Боюсь, что нет. Мы тщательно наблюдали, но они не посылают никаких сигналов.

– Отлично, – сказал Автарх. – Прервемся на минуту. Они остановили почтовый корабль, что, безусловно, является нарушением нашего Договора о Взаимодействии с Тиранией.

– Я сомневаюсь, что они тиранийцы. Их действия скорее похожи на действия заключенных, бежавших из тюрьмы.

– Возможно, таким образом они пытаются сбить нас с толку. В любом случае, все это направлено лишь на одно: они хотят встретиться со мной.

– Да, они настаивают на встрече с Автархом.

– Больше ничего?

– Больше ничего.

– Они не входили в почтовое судно?

– Нет. Мы все время прекрасно их видим. За штурвалом находится молодой человек аристократической наружности. Он попросил передать вам одно слово: «Джилберт». Говорит это вам что-нибудь?

Автарх, как бы не слыша вопроса, продолжал смотреть в окно. На Лингане не всегда царила власть автархов. Когда-то ею управляли различные династии мелких удельных князьков. Это были сплошь аристократические семьи. Они были чрезвычайно богаты, и их мало волновали проблемы землевладения.

Из-за этого Лингану постигла обычная в таких случаях участь. Власть переходила от одной семьи к другой. Интриги и дворцовые перевороты стали хроническими, так что если Родия была образцом политической стабильности, то Лингана могла служить образцом беспорядка и анархии. «Безалаберный, как Лингана», – говорили люди.

Соседние планеты объединились в группы и становились могущественнее, а на Лингане гражданская война становилась неуправляемой. Поэтому соседи путем долгой цепи интриг заменили многих князьков на одним сильным правителем, сосредоточив в одних руках всю власть.

При Автархии Лингана укрепилась и стабилизировалась. Даже Тирания относилась к ней с некоторым почтением. В то время как другие планеты Королевств Космической Туманности уже давно были верными вассалами Тирании, Лингана подписала с ней Договор о Взаимодействии, теоретически дающий обеим сторонам равные права.

Автарх правильно оценивал ситуацию. Он знал, какую опасность несет для грядущих поколений Тирания. И сейчас появление тиранийского корабля могло стать началом конца, началом полного краха.

Он спросил:

– На корабле есть солдаты?

– Очевидно, нет. Массометр показывает присутствие всего троих.

– И что же ты предлагаешь?

– Не знаю. Единственный известный мне Джилберт – это Джилберт из Хенриадов с Родии. Вы знакомы с ним?

– Я видел его во время моего последнего визита на Родию.

– Вы, конечно, ничего ему не рассказывали?

– Конечно.

Глаза Ризетта округлились.

– Возможно, это ловушка, и Джилберт используется в качестве приманки.

– Я думал об этом. Конечно, прибытие корабля подозрительно. Меня долго не было на Лингане, и я вернулся только на прошлой неделе, а через несколько дней опять собираюсь уезжать. Они застали меня именно тогда, когда меня можно было застать.

– А может, это совпадение?

– Я не верю в совпадения. Но есть способ проверить наши подозрения. Я посещу это судно. Один.

– Это невозможно, сэр. – Ризетт был ошеломлен. Его лицо покраснело до такой степени, что приняло почти малиновый оттенок.

– Ты споришь со мной? – раздраженно спросил Автарх.

И именно потому, что он был Автархом, Ризетт сказал:

– Как вам будет угодно, сэр.

Пассажиры «Беспощадности» вот уже два дня болтались на орбите.

Джилберт, наблюдавший за Линганой, был твердо уверен, что за ними тоже установлено постоянное наблюдение. Байрон, бреясь, выслушивал его доводы по этому поводу.

Добрившись, он осмотрел свое лицо в зеркале, и тут в дверном проеме возникла Артемида.

– Я думала, ты собираешься спать.

– Я спал, – ответил он, – а потом проснулся. – Он посмотрел на нее и улыбнулся.

Она потрогала его щеку:

– Ты выглядишь сейчас как восемнадцатилетний. Они все еще наблюдают за нами?

– Да. Неужели это тебя беспокоит?

– Я нахожу, что это глупо.

– Можешь объяснить почему, Арта?

– Почему бы нам не приземлиться на поверхность Линганы?

– Мы подумаем об этом. Пока что мы не готовы для подобного риска. Лучше все же немного подождать.

Джилберт вдруг воскликнул:

– Говорю вам, они движутся!

Байрон подскочил к экрану. Прочитав показания массометра, он обернулся к Джилберту:

– Наверное, ты прав.

Он присел к компьютеру и стал внимательно изучать его показания.

– К нам направляется маленький корабль, Джилберт. Как ты думаешь, тебе удастся наладить с ним связь?

– Я попытаюсь, – ответил Джилберт.

– Запомни: не видеосвязь, а только звуковую.

Менее десяти минут понадобилось Джилберту, чтобы выполнить его задание. Теперь Байрон знал планы линганцев.

Он повернулся к Артемиде:

– Они собираются послать к нам человека.

– А мы обязательно должны им это позволить?

– А почему бы нет? Одного человека! Мы ведь вооружены!

– Но что будет, если мы подпустим их корабль слишком близко?

– Мы на тиранийском военном корабле, Арта, и одолеем их, даже если перед нами лучшее судно Линганы. У нас есть пять крупнокалиберных бластеров.

– А ты умеешь ими пользоваться?

– К несчастью, нет. Пока еще нет. Но ведь линганцам это, как ты понимаешь, неизвестно.

Через полчаса на экране появилось судно. Как только радар поймал его, Джилберт в восторге завопил:

– Это яхта Автарха! Его личная яхта! Я же говорил, что упоминание одного лишь моего имени тут же привлечет его внимание!

Они установили с яхтой радиосвязь, и чей-то голос из трубки сказал:

– Готовы к принятию на борт?

– Готовы, – ответил Байрон. – Только одного человека.

– Одного человека, – был ответ.

Яхта подошла ближе, раздался металлический скрежет. Потом корабль линганцев слегка отдалился от судна наших друзей, и между обоими кораблями возникла крепкая прозрачная галерея, напоминающая туннель. По этому туннелю мог пройти человек, и при этом ему не нужны были никакие средства защиты, которыми он пользовался бы в открытом космосе.

Байрон увидел, как из линганского корабля вышел человек в скафандре и уверенно пошел в их сторону. Лицо было скрыто шлемом. Человек шел достаточно быстро; он был уже совсем близко. Через пять секунд гость подошел к люку, который открылся, и пришелец скрылся в его недрах, после чего люк автоматически был задраен.

Войдя в кабину, пришедший снял с себя скафандр, левой рукой отбросив со лба непослушные волосы.

– Ваше Сиятельство! – бросился к нему Джилберт. С нотками триумфа в голосе он воскликнул:

– Байрон, это Автарх собственной персоной!

Но Байрон, сперва потерявший, а потом лишь частично обретший дар речи, сумел сказать только одно:

– Джоунти?!

13. Автарх решает остаться

Автарх непринужденно расположился в одном из мягких кресел.

– Давно я не проделывал подобных упражнений, – сказал он. – Но это как умение плавать: научившись один раз, забыть невозможно. Привет, Фаррилл! Добрый день, милейший господин Джилберт! А это, если мне не изменяет память, дочь правителя, леди Артемида!