Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать - Светлана Андреевна Морозова

нет ничего страшного, но на самом деле он тоже разрушителен. Он несёт послание: «Тебя нет. Ты вообще не существуешь. Я вычёркиваю тебя из жизни».

Конечно, всем нам время от времени бывает необходимо побыть в одиночестве. И если один человек говорит: «Слушай, сегодня у меня был трудный день, пойду посижу в комнате, пожалуйста, не трогай меня», – а другой уважает его решение, это нормально. Но когда один член семьи ходит с каменным лицом, показывая, что ужасно обижен или рассержен, а другой пытается догадаться, в чём он провинился и как должен искупить свою вину, – это насилие. Звенящая тишина в доме становится вдвое страшнее, потому что в любой момент её может прервать вспышка гнева, крик, обвинения.

«МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО ТАМ ТЕБЕ НУЖНО». Пренебрежение потребностями другого человека необязательно проявляется в демонстративном молчании; равнодушие, которое убивает, может выглядеть и по-другому. Жена сидит рядом с больным ребёнком, не имея возможности выйти из дома, а муж снова забыл купить лекарство… в холодильнике не осталось продуктов, беременная и безработная женщина выпрашивает у партнёра деньги на питание… Требуются средства на срочную операцию, а он тратит весь неприкосновенный запас на своё дорогостоящее хобби… Если вы сталкивались с такими ситуациями, знайте, что эта форма насилия носит название «неглект». Бывает, что неглектом занимаются один или оба родителя в отношении потребностей ребёнка, вплоть до того, что органы опеки вынуждены изъять его из семьи.

Неглектерами в отношении своих жён были некоторые известные мужчины, признанные столпы морали. Например, Лев Толстой пренебрегал здоровьем Софьи Андреевны, которое было подорвано многочисленными родами, и не делал ничего, чтобы предохранить её от новой беременности (как явствует даже из «Крейцеровой сонаты», кое-какие средства для этого имелись в тогдашней медицине, но Толстой считал, что это противоестественно и отвратительно). Когда же ей потребовалось срочно удалить гнойную кисту, чтобы избежать развития абсцесса, хирург Снегирёв услышал от великого русского писателя такие слова: «Я против вмешательства, которое, по моему мнению, нарушает величие и торжественность великого акта смерти».

Другой пример – Махатма Ганди, который не дал разрешения на то, чтобы его 72-летнюю жену лечили пенициллином: надо применять исключительно традиционные индийские средства! В результате женщина умерла. Когда же позднее он сам заболел малярией и обнаружил на своём опыте, что традиционные средства не работают, то принял хинин и выздоровел.

«ЕСЛИ ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ, Я ПОКОНЧУ С СОБОЙ». Шантажировать суицидом – ещё один работающий способ для того, чтобы контролировать любящих или просто тревожных людей. По большей части это всего лишь угрозы, однако абьюзер, увидев, что ему больше не верят, может действительно пойти на демонстративную попытку самоубийства, которая закончится в больнице или, при его неудаче, на кладбище. Он способен также наносить себе лёгкие повреждения с целью запугать партнёршу.

ГИПЕРКРИТИЧНОСТЬ. Критике может подвергаться буквально всё: не так встала, не туда пошла, не умеешь варить борщ, положила мыло не в мыльницу, а на раковину… Каждое из замечаний вроде бы безобидно, но если их много, вместе они создают душную атмосферу, в которой человек чувствует себя постоянно виновным и теряет желание что-либо делать: всё равно – либо сделает не так, либо этого вообще делать не стоило!

«ТЫ НИ НА ЧТО НЕ СПОСОБНА». Обесценивание – мощное средство, лишающее мотивации что-либо делать. Впервые человек знакомится с ним ещё в детстве: «Тройка по географии? Ты тупая, ты совсем не способна учиться!», «Ты что, пытаешься писать стихи? А что такое деепричастный оборот, не знаешь? Иди лучше полы помой!» Так «любящие» родители пытаются мотивировать ребёнка на успех, не преминув в конце наставления добавить: «Я же тебе добра желаю!» Практика, однако, показывает, что после таких назиданий учиться не хочется совсем: а зачем, если всё равно тупая и ни на что не способная. Тем не менее многие это преодолели и успешно двигались по жизни, получая доказательства, что на самом деле они способные, активные, добившиеся успехов в профессии… И тут на пути такой женщины попадается абьюзер. Ему нравится её яркость, успешность, финансовая обеспеченность («Да, только такая женщина меня достойна»), при этом он боится, что контролировать столь успешную особу вряд ли удастся. Иногда мужчина понимает, что его жизненные достижения на фоне достижений партнёрши выглядят скромно. Как же справиться с этим? Использовать беспроигрышное средство – не расти в собственной профессии и добиваться новых высот, а разрушать самооценку своей будущей второй половины.

Для этого он может:

• высмеивать профессию, в которой она добилась успеха: «Психология – это не наука, а гадание на кофейной гуще», «Художники – да кому они сейчас нужны, любой дурак может научиться рисовать на планшете»;

• обесценивать её достижения путём сравнения с чужими: «Ну вот если бы ты получила Нобелевскую премию, как Бродский, то имела бы право открывать рот, а твои стишки на сайтах графоманов – просто бабское развлечение»;

• утверждать, что из-за работы она забыла, что значит быть женщиной: «Когда ты в бизнес пошла, вообще в мужика превратилась», «На детей тебе наплевать, только о работе думаешь».

Как ни парадоксально (на самом деле нет), домашний тиран может при этом великодушно пользоваться деньгами, зарабатываемыми той, к кому обращены эти упрёки. Более того, если она пойдёт у него на поводу и бросит работу, то заслужит новые нелестные эпитеты. Только теперь её будут упрекать в том, что она «отупела», «обабилась», «превратилась в клушу», «сидит с детьми у него на шее».

«ДА У ТЕБЯ ЖЕ ИСТЕРИКА!» Понятия о чувствах в нашем обществе также отражают гендерный дисбаланс. Вообще считается, что «это для женщин», у настоящего мужчины по умолчанию никаких эмоций быть не может. Но реальность, в которой даже у человека, находящегося в коме или под наркозом, всё-таки есть какие-то чувства, вступает в очень уж сильное противоречие с данным утверждением. Из этого приходится выкручиваться следующим замысловатым способом: «мужские» эмоции именуются одними словами, «женские» – другими. Если мужчина краснеет, визжит и топает ногами – это гнев. А если женщина повысит голос, отстаивая свои интересы, – у неё, конечно, истерика. Смотрите не перепутайте!

Слово «истерика» происходит от греческого hyster – матка: древние греки считали, что женские крики и рыдания происходят от того, что матка блуждает по телу. В настоящее время, конечно, ни один медик не согласится с этим наивным предположением. Из собственного опыта и знакомства с произведениями искусства (романами Фёдора Достоевского, например) мы знаем, что рыдать, кричать и биться в судорогах могут как мужчины, так и женщины. Слово «истерика» не несёт никакого практического смысла, кроме обесценивания высказывания. Вместо того чтобы прислушаться к тому, что женщина хочет донести, партнёр даёт понять, что её высказывание неприемлемо по форме и вообще не имеет никакого смысла. «У тебя истерика, выпей воды, и всё пройдёт», – недвусмысленное указание, что