Китти - Дебора Чаллинор

— Не татуировки, — поправила Ами, — а моко.

Ваи произнесла какое-то непонятное слово, словно оно все объясняло.

— Моко говорит о том, что я непорочна и предназначена в жены вождю.

Ваи и Ами, которых, очевидно, позабавило изумление Китти, смотрели на нее. Китти опустила глаза и принялась раздеваться, тут же ощутив робость и смущение. Девушки развернулись и направились к заводи. Поверхность почти не шелохнулась, когда они погрузились в прохладные глубины. Усевшись на берегу, Китти расшнуровала ботинки, ослабила подвязки, а потом стянула чулки и развесила их на бревне. Расстегнув пуговицы на платье, Китти стянула его через голову, а затем распустила волосы, стянутые в тугой пучок. Она уже перестала накручивать их на ночь на папильотки. От жары тщательно завитые локоны неизбежно распрямлялись уже к полудню. За платьем последовали нижние юбки, корсет, короткая сорочка, которую Китти обычно заправляла в панталоны, и, наконец, собственно панталоны. Подняв глаза, она заметила, что Ами и Ваи с любопытством наблюдают за ней.

— А ты еще удивляешься, почему тебе так жарко, — пренебрежительно бросила Ами.

Они продолжали таращиться на Китти, и та, опустив глаза, посмотрела на свое обнаженное тело. В отличие от подруг она выглядела словно личинка, никогда не знавшая солнечного света. Кожа Китти была настолько белой, что на груди и бедрах сквозь нее просвечивали зеленовато-голубые вены. Ее груди тоже отличались от грудей девушек маори. Они были более округлыми, с менее выпуклыми сосками. Ступни Китти, которые были меньше и изящнее ступней маори, были розовыми, ведь их целый день сжимали ботинки. Рядом со смуглыми подругами Китти казалась стройнее. Ее талия была тоньше, а бедра — уже. А ведь она даже не представляла, насколько разнятся фигуры представительниц разных рас.

Ступая по гладким камешкам, Китти вошла в воду и медленно направилась к стоящим поодаль девушкам. Прохладная чистая вода, касавшаяся ее кожи, подобно тяжелому шелку, наполняла тело девушки блаженством. Китти окунулась в воду, и ее волосы веером рассыпались по волнистой поверхности. Ощущение оказалось божественным. Как-то раз, когда Китти была маленькой, отец взял их с матерью на взморье. Но тогда ей пришлось плескаться в неприятно теплой, смешанной с песком воде. По достижении двенадцати лет Китти и вовсе запретили снимать чулки и туфли, так что ни о каком купании не могло быть и речи.

Но то, что она испытывала сейчас, было восхитительно. Китти встала на дно и обнаружила, что вода доходит ей до груди. Будь здесь немного глубже, как поодаль — там, где заводь превращалась в широкий поток, — Китти не чувствовала бы себя так уверенно. Но девушки и берег находились рядом, поэтому Китти не испытывала страха. Более того, она ощущала, как ее кожа становится прохладной и наполняется свежестью.

— Чудесно, не правда ли? — воскликнула она, хлопая по воде руками просто для того, чтобы ощутить на своем лице капли живительной влаги.

С любопытством взглянув на Китти, Ваи спросила:

— Не умеешь плавать?

Китти отрицательно покачала головой.

Ваи подошла ближе.

— А ты попробуй. — С этими словами Ваи оттолкнулась от дна и поплыла, по-собачьи подгребая под себя воду и болтая ногами, при этом над поверхностью то и дело мелькали ее светлые ступни. Ваи сделала круг и вновь встала на дно.

Теперь настала очередь Китти. Она слишком сильно брызгалась и никак не могла удержаться на поверхности. Но через несколько минут дело пошло на лад, и Китти поплыла, хихикая, словно восторженный ребенок. Ами и Ваи рассмеялись.

— А теперь попробуй так, — предложила Ваи. — Пригодится, если вдруг устанешь.

Ваи поплыла на спине, словно нет ничего легче. При этом под водой исчезли лишь ее руки и ноги. Ноги ее слегка разошлись в стороны, и Китти, бросив взгляд на Ваи, снова изумилась.

— Господи! У тебя… у тебя и там татуировки! — воскликнула Китти, замерев на месте при виде темных узоров, покрывавших лоно девушки.

Ваи прикрыла гениталии рукой, а потом встала и настороженно посмотрела на Китти.

— Разве тебе было не больно? — спросила Китти. — И зачем это сделали?

— Было очень больно, — ответила Ваи. — Но для меня это честь. Моко означает, что дети, рожденные мной в первом браке, будут… как это сказать по-английски… благородного происхождения в отличие от детей от последующих браков. Эти моко защищают право первородства. — При виде сомнения на лице Китти Ваи добавила, только более угрюмо: — Это честь.

Никогда в жизни Китти не видела ничего более странного и противоестественного.

— Но ведь это варварство! — не унималась девушка.

Ами указала на корсет, лежащий на берегу.

— Нет, вот это варварство, — сказала она и изобразила мимикой муки женщины, чей корсет зашнурован слишком туго.

Ваи рассмеялась, забыв о только что одолевавших ее сомнениях. Она высоко подпрыгнула, перевернулась в воздухе, словно блестящая бронзовая рыба, на мгновение скрылась под водой, а потом вновь появилась на поверхности. Теперь ее волосы были гладкими и лоснящимися, а на длинных ресницах искрились капли воды. Китти пожалела, что не умеет нырять — Ваи казалась ей наполовину девушкой, наполовину речной нимфой.

Ами поднесла к губам палец.

— Ш-ш-ш, — прошептала она. — Если будем вести себя очень тихо, сможем поймать коура.

— А что это? — шепотом спросила Китти.

Ами наморщила лоб, стараясь припомнить английское название, а потом произнесла:

— Лангуст. Только маленький. Из тех, что живут в свежей пресной воде. Лангуста можно приготовить на ужин — он очень вкусный. Только здесь слишком глубоко.

Девушки вместе направились к берегу. Вода струйками стекала по их обнаженным телам. Когда они наполовину вышли из заводи, Ами начала пристально вглядываться в толщу воды, а потом знаком приказала Ваи и Китти пригнуться. Они присели на корточки, почти полностью скрывшись под водой, и Ами прошептала:

— А теперь ждите.

Секунды постепенно превращались в минуты. Ноги Китти начало неприятно покалывать от долгого сидения в неудобной позе, и она хотела уже подняться, но Ами внезапно нырнула под воду, а потом вновь появилась над поверхностью. Она сжимала в руках отчаянно извивающееся существо около шести дюймов в длину. Торжествующе улыбаясь, Ами изучила добычу, а потом протянула ее Ваи. Китти оставалось лишь надеяться, что ее не попросят взять лангуста в руки — слишком уж он напоминал ей отвратительного новозеландского кузнечика.

Девушки вновь затаились. Минуты медленно тянулись одна за другой, а тишину нарушали лишь песня затерявшейся в кустах цикады да журчание реки. Именно поэтому они подскочили от неожиданности, когда раздался треск кустов, потом приглушенные шаги. Очевидно, прятавшийся в зарослях человек не слишком старался скрыть свое присутствие.