Стихотворения (сборник) - Алексей Толстой

Воеводы, бояре, монахи, попы,

Мужики, старики и старухи

Все пред ним повалились на брюхи.

13

Удивляется притче Поток молодой:

"Если князь он, иль царь напоследок,

Что ж метут они землю пред ним бородой?

Мы честили князей, но не эдак!

Да и полно, уж вправду ли я на Руси?

От земного нас бога господь упаси!

Нам Писанием ведено строго

Признавать лишь небесного бога!"

14

И пытает у встречного он молодца:

"Где здесь, дядя, сбирается вече?"

Но на том от испугу не видно лица:

"Чур меня,- говорит,- человече!"

И пустился бежать от Потока бегом;

У того ж голова заходила кругом,

Он на землю как сноп упадает,

Лет на триста еще засыпает.

15

Пробудился Поток на другой на реке,

На какой? не припомнит преданье.

Погуляв себе взад и вперед в холодке,

Входит он во просторное зданье,

Видит: судьи сидят, и торжественно тут

Над преступником гласный свершается суд.

Несомненны и тяжки улики,

Преступленья ж довольно велики:

16

Он отца отравил, пару теток убил,

Взял подлогом чужое именье

Да двух братьев и трех дочерей задушил

Ожидают присяжных решенья.

И присяжные входят с довольным лицом:

"Хоть убил,- говорят,- не виновен ни в чем!"

Тут платками им слева и справа

Машут барыни с криками: браво!

17

И промолвил Поток: "Со присяжными суд

Был обычен и нашему миру,

Но когда бы такой подвернулся нам шут,

В триста кун заплатил бы он виру!"

А соседи, косясь на него, говорят:

"Вишь, какой затесался сюда ретроград!

Отсталой он, то видно по платью,

Притеснять хочет меньшую братью!"

18

Но Поток из их слов ничего не поймет,

И в другое он здание входит;

Там какой-то аптекарь, не то патриот,

Пред толпою ученье проводит:

Что, мол, нету души, а одна только плоть

И что если и впрямь существует господь,

То он только есть вид кислорода,

Вся же суть в безначалье народа.

19

И, увидя Потока, к нему свысока

Патриот обратился сурово:

"Говори, уважаешь ли ты мужика?"

Но Поток вопрошает: "Какого?"

"Мужика вообще, что смиреньем велик!"

Но Поток говорит: "Есть мужик и мужик:

Если он не пропьет урожаю,

Я тогда мужика уважаю!"

20

"Феодал!- закричал на него патриот,

Знай, что только в народе спасенье!"

Но Поток говорит: "Я ведь тоже народ,

Так за что ж для меня исключенье?"

Но к нему патриот: "Ты народ, да не тот!

Править Русью призван только черный народ!

То по старой системе всяк равен,

А по нашей лишь он полноправен!"

21

Тут все подняли крик, словно дернул их бес,

Угрожают Потоку бедою.

Слышно: почва, гуманность, коммуна, прогресс,

И что кто-то заеден средою.

Меж собой вперерыв, наподобье галчат,

Все об общем каком-то о деле кричат,

И Потока с язвительным тоном

Называют остзейским бароном.

22

И подумал Поток: "Уж, господь борони,

Не проснулся ли слишком я рано?

Ведь вчера еще, лежа на брюхе, они

Обожали московского хана,

А сегодня велят мужика обожать!

Мне сдается, такая потребность лежать

То пред тем, то пред этим на брюхе

На вчерашнем основана духе!"

23

В третий входит он дом, и объял его страх:

Видит, в длинной палате вонючей,

Все острижены вкруг, в сюртуках и в очках,

Собралися красавицы кучей.

Про какие-то женские споря права,

Совершают они, засуча рукава,

Пресловутое общее дело:

Потрошат чье-то мертвое тело.

24

Ужаснулся Поток, от красавиц бежит,

А они восклицают ехидно:

"Ах, какой он пошляк! ах, как он неразвит!

Современности вовсе не видно!"

Но Поток говорит, очутясь на дворе:

"То ж бывало у нас и на Лысой Горе,

Только ведьмы хоть голы и босы,

Но, по крайности, есть у них косы!"

25

И что видеть и слышать ему довелось:

И тот суд, и о боге ученье,

И в сиянье мужик, и девицы без кос

Все приводит его к заключенью:

"Много разных бывает на свете чудес!

Я не знаю, что значит какой-то прогресс,

Но до здравого русского веча

Вам еще, государи, далече!"

26

И так сделалось гадко и тошно ему,

Что он наземь как сноп упадает

И под слово прогресс, как в чаду и дыму,

Лет на двести еще засыпает.

Пробужденья его мы теперь подождем;

Что, проснувшись, увидит, о том и споем,

А покудова он не проспится,

Наудачу нам петь не годится.

Начало 1871

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

1

Под броней с простым набором,

Хлеба кус жуя,

В жаркий полдень едет бором

Дедушка

2

Едет бором, только слышно,

Как бряцает бронь,

Топчет папоротник пышный

Богатырский конь.

3

И ворчит Илья сердито:

"Ну, Владимир, что ж?

Посмотрю я, без Ильи-то

Как ты проживешь?

4

Двор мне, княже, твой не диво!

Не пиров держусь!

Я мужик неприхотливый,

Был бы хлеба кус!

5

Но обнес меня ты чарой

В очередь мою

Так шагай же, мой чубарый,

Уноси Илью!

б

Без меня других довольно:

Сядут - полон стол!

Только лакомы уж больно,

Любят женский пол!

7

Все твои богатыри-то,

Значит, молодежь;

Вот без старого Ильи-то

Как ты проживешь!

8

Тем-то я их боле стою,

Что забыл уж баб,

А как тресну булавою,

Так еще не слаб!

9

Правду молвить, для княжого

Не гожусь двора;

Погулять по свету снова

Без того пора!

10

Не терплю богатых сеней,

Мраморных тех плит;

От царьградских от курений

Голова болит!

11

Душно в Киеве, что в скрине,

Только киснет кровь!

Государыне-пустыне

Поклонюся вновь!

12

Вновь изведаю я, старый,

Волюшку мою

Ну же, ну, шагай, чубарый,

Уноси Илью!"

13

И старик лицом суровым

Просветлел опять,

По нутру ему здоровым

Воздухом дышать;

14

Снова веет воли дикой

На него простор,

И смолой и земляникой

Пахнет темный бор.

Май [?] 1871

* * *

1

Порой веселой мая

По лугу вертограда,

Среди цветов гуляя,

Сам-друг идут два лада.

2

Он в мурмолке червленой,

Каменьем корзно шито,

Тесьмою золоченой

Вкрест голени обвиты;

3

Она же, молодая,

Вся в ткани серебристой;

Звенят на ней, сверкая,

Граненые мониста,

4

Блестит венец наборный,

А хвост ее понявы,

Шурша фатой узорной,

Метет за нею травы.

5

Ей весело, невесте,

"О милый!- молвит другу,

Не лепо ли нам вместе

В цветах идти по лугу?"

6

И взор ее он встретил,

И стан ей обнял гибкий.

"О милая!- ответил

Со страстною улыбкой,

7

Здесь рай с тобою сущий!

Воистину все лепо!

Но этот сад цветущий

Засеют скоро репой!"

8

"Как быть такой невзгоде!

Воскликнула невеста,

Ужели в огороде

Для репы нету места?"

9

А он: "Моя ты лада!

Есть место репе, точно,

Но сад испортить надо

Затем, что он цветочный!"

10

Она ж к нему: "Что ж будет

С кустами медвежины,

Где каждым утром будит

Нас рокот соловьиный?"

11

"Кусты те вырвать надо

Со всеми их корнями,

Индеек здесь, о лада,

Хотят кормить червями!"

12

Подняв свои ресницы,

Спросила тут невеста:

"Ужель для этой птицы

В курятнике нет места?"

13

"Как месту-то не быти!

Но соловьев, о лада,

Скорее истребити

За бесполезность надо!"

14

"А роща, где в тени мы

Скрываемся от жара,

Ее, надеюсь, мимо

Пройдет такая кара?"

15

"Ее порубят, лада,

На здание такое,

Где б жирные говяда

Kормились на жаркое;

16

Иль даже выйдет проще,

О жизнь моя, о лада,

И будет в этой роще

Свиней пастися стадо".

17

"О друг ты мой единый!

Спросила тут невеста,

Ужель для той скотины

Иного нету места?"

18

"Есть много места, лада,

Но наш приют тенистый

Затем изгадить надо,

Что в нем свежо и чисто!"

19

"Но кто же люди эти,

Воскликнула невеста,

Хотящие, как дети,

Чужое гадить место?"

20

"Чужим они, о лада,

Не многое считают:

Когда чего им надо,

То тащут и хватают".

21

"Иль то матерьялисты,

Невеста вновь спросила,

У коих трубочисты

Суть выше Рафаила?"

22

"Им имена суть многи,

Мой ангел серебристый,

Они ж и демагоги,

Они ж и анархисты.

23

Толпы их все грызутся,

Лишь свой откроют форум,

И порознь все клянутся

In verba вожакорум.

24

В одном согласны все лишь:

Коль у других именье

Отымешь и разделишь,

Начнется вожделенье.

25

Весь мир желают сгладить

И тем внести равенство,

Что все хотят загадить

Для общего блаженства!"

26

"Поведай, шуток кроме,

Спросила тут невеста,