Злые дети - Грунюшкин Дмитрий Сергеевич

Макаров шагнул вслед за Носовым. За ним Ирочка. Она потянулась, чтобы включить свет, но Виктор коротко рявкнул:

– Руки! Ничего не трогать.

Бывали случаи, когда выключатель в прихожей активировал установленное взрывное устройство.

Носов уверенно и профессионально скользил по квартире, как тень, проверяя комнаты. Виктор ждал его в зале, где недавно допрашивал Николая Кононова. Он не волновался. Чего волноваться, когда ты все равно опоздал.

Через несколько секунд Сергей подтвердил его догадку. Он выглянул из одной из дверей и поманил Макарова.

– Здесь он. Заходи. И этого с собой тащи, а то сдриснет сдуру. Ищи его потом с собаками.

Макаров под локоток ввел опешившего Вершинина и закрыл дверь.

– Стоять. Ждать.

Вершинин согласно кивнул. А Макаров вошел в комнату, где его ждал Носов.

Виктор, конечно, был готов к сюрпризам, но увиденное его действительно заставило присвистнуть. На полу комнаты громоздилась куча платьев и нижнего белья Эльвиры Кононовой. А перед грудой тряпья, на крюке дорогого бра, вмурованном в стену, висел, подогнув колени, сам Николай Кононов. Крутой бизнесмен, «работавший по нефти», был одет только в короткий халатик из японского шелка, который был ему мал размеров на восемь.

– Милый халатик, – хмыкнул Носов. – Но ему явно не идет.

Макаров промолчал. Картина происшествия, казалось бы, ясна. Несчастный муж, убитый гибелью молодой красавицы жены, не вынес скорби. Он пытался как-то почувствовать умершую и для этого натянул ее нижнее белье. А потом повесился, в качестве удавки использовав ее чулки. Достаточно экзотично, но не сказать, чтобы такого никогда не бывало.

– Крепкие нервы у мужика, – чуть ли не с уважением сказал Носов. – Так, подогнув ноги, повеситься не каждый сможет – инстинкт самосохранения помешает. Тут сильная воля и твердое намерение нужны.

Снова ничего не ответив, Виктор достал из кармана небольшой светодиодный фонарик, с которым никогда не расставался. Портьеры были задернуты неплотно, но, хотя из-за них пробивался дневной свет, его было недостаточно для того, чтобы внимательно осмотреться. А раздвигать шторы и включать свет до приезда экспертов и оперов нельзя.

Но Виктору и не нужно было детально осматриваться. Он знал, что искал. Подойдя к повешенному, он одним пальцем качнул тело и посветил мертвецу на затылок. На границу роста волос. Он не ошибся. Маленькую точку – след укола тончайшей иглой – можно было найти только при детальном экспертном обследовании. Или если знать, что она там есть.

– Звони в Управление, – спокойно сказал Виктор. – У нас убийство.

– А как мы объясним, что мы тут делали? Нас же с дела сняли и отдали его воякам? – спросил Носов, уже набирая номер.

Макаров пожал плечами.

– Мы просто пришли сказать страдающему вдовцу, что новости о расследовании убийства его жены ему придется получать в другом ведомстве, по месту ее основной работы.

Все так же аккуратно, одним пальчиком, Виктор вернул телу прежнее положение. Обернулся. В дверях стоял побледневший Игорь Вершинин. Похоже, он впервые видел своего хозяина в таком виде и в таком одеянии. И был немного шокирован увиденным. Виктор жестом указал ему на роскошный диван в гостиной – мол, сиди, жди.

Через минуту он сам вышел в зал и присел на подлокотник кресла перед Вершининым, возвышаясь над ним на две головы, потому что хранитель усопшего тела сейчас утопал в кожаной роскоши чуть не до пола.

Виктор некотрое время разглядывал Вершинина, и под его взглядом здоровенный мужик постепенно становился все меньше и меньше, будто снежок, тающий на мартовском солнце.

– Ты? – Макаров равнодушно кивнул в сторону полутемной комнаты с висельником.

Вершинин аж побелел и затрясся.

– Ты чо, начальник! Мокрую не шей! У меня две ходки за хулиганку, если ты об этом, и те пятнадцать лет назад последняя. Меня ж никуда не брали, а Коля принял и ходу дал. Я на него за совесть работал!

– Хреново работал, – одними углами губ улыбнулся Виктор. – Не уберег благодетеля. А скажи, дорогой ты мой, как так получилось, что на твоей машине в день убийства жены твоего босса кто-то за ней следил?

У Вершинина самым натуральным образом отпала челюсть. При желании, можно было бы у него разглядывать гланды без медицинских приспособлений.

– Чего? – тупо спросил охранник.

– Того. В день убийства за Эльвирой Кононовой кто-то по всему городу ездил на твоей машине. Ну, на той, на которой ты шефа возил. Вот только он в это время в сексуальной командировке был.

Вершинин какое-то время пучил глаза, как жареный карась на сковороде. Потом его тупое лицо озарилось.

– Так у меня же машину угнали!

Виктор устало вздохнул.

– Ту, на которой ты только что приехал?

Вершинин снова съежился под его взглядом, жалко улыбнулся.

– Не поверишь, начальник, так и было. Пока шефа не было, я забухал у родни в Мытищах. Утром встаю – а тачки нет. Я хотел сразу в ментовку бежать. А потом подумал – а вдруг это Мишка, племяш, покататься взял? Я щас заяву кину – а потом ее у вас хрен обратно заберешь. И Мишке жопа будет, и меня хозяин на крюк подвесит, что за имуществом не проследил. А еще через день – гля, а она опять во дворе стоит. Я подумал, что упился слегонца лишнего, померещилось. А щас думаю – раз ты говоришь, что ее в другом месте видели, так мож и не померещилось. А?

– В рот на, – презрительно бросил Макаров. – Экспромт прикольный, но даже в школе не прокатил бы.

– Начальник! Сукой буду! – взвыл Вершинин. – У родни спроси – я там был три дня, с кумом бухал!

– Ладно, черт с тобой, не скули! – поморщился Виктор. – Напиши, где тебя искать, если что. И сиди тут, пока опергруппа не появится. Им дашь показания и шуруй домой. На работу тебе теперь не надо. А вот нам можешь понадобиться. Если я тебя с первого звонка не найду, когда нужен будешь, – пеняй на себя. Усек?

Вершинин кивнул, подобострастно глядя на следователя.

Виктор встал с подлокотника и вышел в коридор. Там стояли Носов и Ирочка, оба вопросительно глядели на старшего группы. Они слышали весь разговор.

– Что? – спросил Виктор.

– Ты это все серьезно? Ну про «сиди дома, мы позовем»? – недоверчиво поинтересовался Носов. – Вот прям так отпустишь едва ли не единственного свидетеля и даже подозреваемого?

– Есть соображения. Но о них не сейчас, – многозначительно буркнул Виктор и вышел на лестничную площадку. Там уже слышались шаги оперативников и экспертов из следственной группы.

У него, действительно, имелись свои соображения. Вот только делиться ими он с Сергеем и Ирочкой не собирался. Они бы не поняли.

Кононова убили те же люди, что убили его жену. И Светлану. Его тоже перед смертью допрашивали с использованием специальных препаратов. Зачем? Видимо, затем, чтобы узнать то, что не смогли узнать от Эльвиры.

И это означает, что это те же люди, что походя убили ни в чем не повинную, случайную девушку, просто для того, чтобы шлепнуть по рукам не в меру ретивого следака.

А значит, он должен этих людей найти и покарать. Лично. Следственный комитет тут ни при чем. Это не его дело.

И для этого Игорь Вершинин, дважды судимый за хулиганку придурок, прекрасный инструмент. Потому что он следующий. В этом нет ни малейших сомнений. Эта пьяная хтонь – единственная ниточка, которая может указать, что следствие пошло не по тому направлению. И ее обязательно обрежут.

Поэтому надо быть как можно ближе, чтобы увидеть, кто именно ее обрежет.

И Виктора Макарова ни на секунду не посетила мысль, что приманкой и жертвой он хладнокровно назначает совершенно непричастного и невинного человека.

Более того, его даже не удивило, что ему эта мысль в голову пришла. Для Виктора Макарова образца сегодняшнего дня это казалось вполне естественным вариантом действия.

16.

Два старика сидели на лавочке, грелись на солнце и молчали. Они давно не виделись. И еще бы столько же не встречались, но нужда заставила. Они не были врагами, но жизнь расставила фигуры на их игровом поле так, что они оказались пусть и по одну сторону баррикад, но в разных командах. Вернее, даже не так – в разных составах одной команды. И один из них в свое время был вынужден уступить место другому в основном составе.