Дух воина - Юрий Холин

О смехе сказал я: «Глупость!»

А о веселии: «Что оно дает?»

Таким образом, коан представляет собой как бы двухмерную конструкцию. Два измерения абсолютно разные, но необходимым образом отражающие различные его стороны. Осмысление этого факта очень важно, потому что эти два измерения легко спутать, что часто и случается, а эта путаница весьма фатальна для правильного понимания Риндзаи-дзэн.

В одном из двух измерений (названном нами условно «первым») коан представляется как осмысленное выражение или анекдот, не важно даже, каков налет бестолковости может присутствовать в нем на первый взгляд. В этом измерении коан обязательно несет четкое философское значение, вполне «хватаемое» интеллектом. Каждый коан в этом смысле – это своего рода исторический документ, делающий скидку на интеллектуальную интерпретацию. Сначала может показаться, что возник непреодолимый барьер для интеллектуального достижения, но он так ловко выстроен, что в преодолении его этот барьер на высшем этапе обязательно рушится.

Смех выглядит чем-то нерелигиозным и нечестивым. Здоровый человек будет веселиться, печалиться ему нечего. Смех есть некая переливающаяся через край энергия. Когда ребенок печален, это значит, что он болен, когда смеется старик, это значит, что он еще молод. Поэтому религии пытаются сделать вас больными с помощью постов, подавления желания и самоистязания. Этим вы разопнете самого себя и станете печальным.

Махакашьяна засмеялся, видя безмолвного Будду. Это была первая проповедь без слов и первый религиозный смех. Он и до сих пор звучит в устах мастеров дзен.

Во втором измерении, напротив, коан – не наполненное смыслом выражение или анекдот; по крайней мере он не берется во внимание как таковой. В этом измерении коан – в полной мере иррациональная проблема, рассчитанная с самого начала на то, чтобы подвести сознание к «мертвой точке», перекрывая один за другим все возможные каналы к привычным клише мышления, с целью заставить сознание двигаться сквозь огромное внутреннее напряжение, подвигая его к состоянию психоза и таким образом вводя его в конечный «прорыв». В данном аспекте каждый коан есть ни что иное, как своего рода искусственно изобретенное средство для образования психологического шока у ученика. Но отличительной особенностью является здесь то, что наше сознание так сильно привязывается к работе на уровне интеллектуального понимания и никогда не успокаивается до тех пор, пока не находит «значение» в любом вербальном произнесении или утверждении, что почти невозможно ему вступить в схватку с коаном, как с неистовым, радикальным психологическим шоком. Отсюда строгие предупреждения всех мастеров дзэн против «думания», против малейших попыток со стороны учеников «понимать» значение коанов.

То, что есть здесь, есть везде. Зачем же искать где-либо то, чего нет нигде.

Теперь проиллюстрируем два измерения коана, подчеркнутых выше. Возьмем, для примера, следующий знаменитый коан – «Цитрусовое дерево во дворе» Джошу (кит. Чао Ноу).

Однажды монах спросил Джошу: «Скажи мне, каково значение Первого патриарха, пришедшего с запада (имеется в виду, какова высшая правда дзэн-буддизма)».

Джошу ответил: «Цитрусовое дерево во дворе!»

Каково отношение между цитрусовым деревом во дворе и действительной, живой сущностью буддизма, принесенного в Китай из Индии Бодхидхармой? При обычных обстоятельствах ответ Джошу прозвучал бы бессмысленно. Однако с точки зрения философии дзэн (то есть «первого измерения») слова Джошу имеют смысл как ответ на вопрос монаха. Короче говоря, Цитрусовое дерево Джошу выражает то же, что и понятие Истинный Человек – вне условностей. Единственной разницей между этими двумя понятиями является то, что последнее – изначально Недифференцированное – представлено как чистая субъективность, в то время как в первом, тоже Недифференцированное проявляет себя как чистая объективность. Как мы заметили ранее, изначальное Недифференцированное как представление дзэн есть само по себе за пределами субъективности и объективности, но оно в одно и то же время являет такую природу, что свободно может проявляться как абсолютный Субъект или как абсолютный Объект – или как оба сразу, а именно, в случае Субъект-Объект.

Важно отметить, что Недифференцированное не может существовать в своей изначальной непродифференцированности, так как для того, чтобы существовать, оно должно необходимым образом продифференцировать (различить) самое себя. Иными словами – четко выкристаллизовать себя как нечто субъективное или объективное. А так как Недифференцированное дифференцируется в полной степени, то есть без остатка в каждом из мириадов вещей и явлений, то каждая эта вещь или явление не отличается от Недифференцированного, кроме как на уровне неартикуляции или артикуляции.

Цитрусовое дерево во дворе! Как по волшебному зову весь мир являет себя из метафизической основы – Пустоты (шуньяты).

Весь мир в Цитрусовом дереве. Джошу – Цитрусовое дерево. Монах, вопрошающий к нему – тоже Цитрусовое дерево. Короче, нет ничего, кроме осознания Цитрусового дерева, потому что в этом – метафизическое Ничто, само Бытие в своей непродифференцированности проявляется как Цитрусовое дерево, уникальное и в то же время универсальное.

Как по одному комку глины познаются все вещи, сделанные из глины; наименования – это лишь обороты речи, видоизменения, истина же в глине.

Теперь попытаемся проинтерпретировать (конечно же, снова с позиций «первого измерения») еще один коан, иллюстрирующий в несколько отличной форме тот же аспект дзэнской метафизики. Коан состоит из единого и очень простого повелительного предложения.

«Послушай звук хлопка одной руки!»

В отличие от множества коанов, обычно упоминаемых в дзэнских текстах, исконно китайских по происхождению и относящихся к высказываниям и делам мастеров времен династии Тань, этот коротенький коан – оригинальный медитационный предмет, придуманный по-новому в XVIII веке Хакуином, одним из величайших мастеров Риндзаи в Японии. Коан, широко известный как Секишу (одна рука) мастера Хакуина, доказал свою эффективность в обучении дзэну так, что стал по популярности в Японии почти таким же, как «My!» (Нет!) Джошу.

Шаолиньское приветствие одной руки.

Хакуин требует от своего ученика слушать звук хлопка одной руки. Если хлопнуть обеими руками, появится обычный в таком случае звук. Что же такое звук хлопка одной руки? В обычных условиях это будет просто бессмысленным вопросом. Однако, как в случае с Цитрусовым деревом, коан заключает скрытое метафизическое значение, открывающееся интеллекту в «первом измерении».

С целью лучшего схватывания сего философского понятия предоставим читателю известный дзэнский анекдот, связанный со всесущностью ветра в мире. Драматис персона (dramatis регsonae) здесь мастер Маёку (кит. Ма Ку) и монах.

Как-то раз мастер Маёку Хотэцу обмахивал себя веером, когда к нему подошел монах и сказал: «Природа ветра постоянно вездесуща, и поэтому в целом мире нет места, не охваченного им. А если это так, почему же ты пользуешься веером?»

Маёку ответил: «То, что ты знаешь, есть лишь теория о том, что ветер рассеян по всему миру».

Монах вопросил: «Тогда где же настоящее значение ветра, рассеянного по миру?»

Мастер лишь продолжал обмахивать себя веером.

Монах почтительно поклонился и ушел.

Не интеллектуальный маневр или логический трюк, а целостность нашего бытия необходима для постижения реальности.

«Природа ветра» фактически не отличается по существу от того, что мы знаем под более обычными названиями подобно «природе будды», «самостной природе», «сознание» и т.д., все из которых указывают на «Абсолют» в понятии дзэна, а именно – Реальность, как таковую до субъективно-объективного раздвоения, изначально Недифференцированное, которое еще непродифференцированно, но которое в то же время готово дифференцировать себя в виде феноменального ветра.

«Природа ветра» проникает во все уголки мира. Нет ни единого не заполненного им места. И, в соответствии с типичным дзэнским образом мышления, причина прохладного ветра оттого и есть в том месте, где человек пользуется веером. Однако наиболее важным пунктом является то, что эта постоянно вездесущая «природа ветра» не актуализируется здесь и сейчас до тех пор, пока человек не обмахивает себя веером; что универсальный Ветер может существовать только через уникальный акт использования веера. Таким образом, мы снова возвращаемся к нашему старому знакомому метафизическому тезису, а именно, что Недифференцированное существует лишь через свою собственную дифференциацию.