Офицер империи зла - Михаил Кисличкин

— То есть как? — вступила в разговор Леднева.

— А так, — пожал плечами опцион. — Мест нет.

— Нам что, в одной койке вместе спать? — повысил тон Илья. — Вы это как себе представляете?

— Как я себе это представляю? — в голосе опциона не промелькнуло ни тени эмоций. — Можете спать вместе, если ужметесь. Можете спать по очереди. Можете хоть трахаться там, если хотите, хоть вдвоем, хоть все вшестером. Мне пох, если честно. Я тебе русским языком говорю курсант, мест нет! Ты вообще представляешь себе, как вместить в боевой космический корабль лишнюю сотню рыл? Тут же все точно рассчитано на каждого!

Карри, стоявшая чуть позади Ильи, слегка оскалилась, показав острые блестящие зубки. Лода мягким скользящим движением переместилась опциону за спину. Тод и Тор тоже смотрели на опциона без восторга, с выражением «дай нам повод». На нового человека симпанты могли произвести должное впечатление, чем курсанты порою пользовались. Вроде ничего такого и не произошло, но Кузнецов вдруг решил взять тон помягче.

— Ладно, койки. Понимаю, неудобно. А еще для вас нужен кислород, вода, еда, дополнительные мощности для систем утилизации и регенерации отходов. Поглотители углекислоты, фильтры. Причем приказ пришел только за два месяца до старта! Как все это обеспечить? Уж чем богаты, тем и рады господа курсанты. Это вам не круизный лайнер, личных сексодромов не предусмотрено.

— Сложно было лишний матрас на пол бросить? — недовольно заметила Маша.

— Где? — развел руками опцион. — Прямо в проходе, чтобы по тебе, красивая, бегали все кому не лень? — В командном отсеке? В кают-компании? В реакторном отеке? Это же космический корабль, тут каждый сантиметр обитаемого пространства на счету. А если произойдет сбой в зеркалах Девиса и вся гравитоника нахрен вырубится? В невесомости все эти матрасы намертво закупорят проходы. Ничего не поделаешь, принимайте все как есть.

Не так себе Илья представлял космический перелет. Не так. Ему почему-то представлялись чистые небольшие белые каюты, иллюминаторы в которые можно было смотреть на звезды, компьютеры, занятия на тренажерах, лекции. Какая-то особенная, космическая атмосфера вокруг, романтика.

В реальности все выглядело гораздо прозаичнее. Глухие стены, покрытые какими-то кабелями и непонятными приборами и датчиками, которые категорически запрещалось трогать. Постоянное тесное, замкнутое пространство вокруг — воплощенный кошмар клаустрофоба. Убогие койки, в которых его и машиным симпантам приходилось спать посменно. Однообразное безвкусное питание. Скука. Флотские откровенно тяготились курсантами, для них они были навязанным сверху грузом, не более. Сидите себе в своем отсеке и не отсвечивайте — вот все что они хотели от «пассажиров». И так день за днем.

Максимов, как любой толковый командир, безусловно знал, что безделье солдат — лучший путь к их моральному разложению. Но что он мог сделать? Строевую и физподготовку устраивать негде, занятия проводить тоже. Занять курсантов физическим трудом? Тоже неясно как — поступать по старому солдатскому анекдоту и заставить их «подметать столовую ломом» не получалось. Старший центурион делал что мог — организовал рассылки разнообразной технической информации по планшетам курсантов и заставлял их «изучать матчасть». Но не делать же это круглые сутки? Илью спасал от скуки и подспудного нервного напряжения лишь пустой треп ни о чем с Машей и Димой и постоянные обсасывания с курсантами скупых корабельных новостей, которые удавалось узнать.

«Обреченный» стартовал с земной орбиты двенадцатого апреля в девять часов семь минут. Через трое суток он отдалился от планеты за пределы лунной орбиты и набрал скорость в семнадцать километров в секунду, после чего был захвачен Духом империи вместе с «авангардом» и «корсаром» в безпространство. Следующие две недели ни от корабля, ни от экипажа ничего не зависело — как и что делает Дух для перемещения в космосе никто не знал. Тридцатого апреля по земному времени корабль вышел в обычное пространство в звездной системе, предназначенной для сдачи испытания.

Всех этих событий Илья мог бы и не знать, если бы не рассылки на планшет и объявления Максимова. Физически он так ничего и не ощутил — ни момента старта, ни времени, проведенного в безпространстве, ни выхода из него. Тем не менее, известие о скором окончании экспедиции его обрадовало. Любое изменение лучше, чем мариноваться в тесном отсеке и ждать.

В честь скорого окончания путешествия Максимов смог все-таки выбить у флотских на время кают-компанию в свое пользование, как единственное место, в котором можно было поговорить со всеми своими подчиненными с глазу на глаз.

— Ну что же, начну с приятных новостей, — сказал Максимов, когда курсанты расселись вдоль длинного узкого стола. Симпантам мест не хватило, и они стояли поодаль, занимая все остающееся до выхода место.

— Говорить о важности нашей задачи лишний раз не буду, — продолжил старший центурион. — Скажу лишь, что командование в порядке вашего поощрения присваивает вам всем досрочно звания декурионов. Да, это старшее солдатское звание, но я практически уверен, что в случае успешного выполнения нашей миссии ваше первое офицерское звание не заставит себя долго ждать. Итак, теперь вы имеете официальное воинское звание, господа декурионы. Поздравляю!

— Служим Империи! — Разнеслось под низкими сводами кают-компании.

— Теперь о деле. «Обреченный» вышел в обычное пространство в полумиллионе километров от планеты… космофлотские ее условно назвали «фортуна». Планета похожа скорее на наш Марс. Песок и камни, крайне мало воды, разреженная кислородная атмосфера, холод. Притяжение — девяносто процентов от земного. В общем, «смотрящие» выбрали неплохой полигон для гладиаторов и думаю уже запаслись пивом и сухарями. Нашу задачу сформулировали так: продержаться на планете двадцать дней и выполнить ряд условий. По истечении этого срока испытание заканчивается. К сожалению, просто продержаться отведенный срок мало. За это время наши производственники и ученые должны суметь развернуть на планете промышленно-добывающий комплекс, найти командный центр противника и создать оружие для его гарантированного уничтожения. Вот такие пироги с котятами, — ненадолго прервался старший центурион.

— Максимов налил себе немного минералки в стакан, отпил пару глотков и продолжил.

— Комментируя задачу, смотрящие заявили, что они согласны считать достаточно жизнеспособной лишь ту цивилизацию, которая не только может держать оборону, но и способна быстро разворачивать производство на незнакомом месте из незнакомых материалов, а так же разрабатывать на их основе высокотехнологическую продукцию. Но я вам так скажу господа курсанты — это полная хрень.

Почему, спросите вы? Да потому, что только дурак верит официальным версиям, когда им противоречат факты. А факты говорят о том, что нами просто пытаются вживую сыграть в старую как мир компьютерную игрушку типа музейного старкрафта и прочей ерунды. Строим базу, налаживаем промышленность, выносим врага… ага, ага. Дожили нах… Юнитом я еще не бегал на старости лет. Скажу прямо — как по мне, так на этом все переговоры можно было бы и закончить. Не о чем говорить, когда нам ставят такие дурацкие условия, несерьезно это…

— Центурион сделал крохотную паузу.

— Вся загвоздка в том, что Император рассудил иначе. Может ему нас не настолько жалко, чтобы не попробовать рискнуть, может у него есть другая информация, может еще почему… В любом случае нам остается лишь выполнять приказ. Поэтому ближе к делу. — Старший центурион достал командирский планшет и замер ненадолго, разглядывая что-то на небольшом экране.

— Итак, высадка начинается уже завтра, но в первых рядах мы не пойдем. Завтра время для ученых и спецназа. Они должны обследовать место для базы и прикрыть ее развертывание с земли. Послезавтра — для нас и производственников. Оборона строится двумя контурами. Ближний — непосредственно база, окруженная сплошным периметром окопов и временных огневых точек, которую охраняют симпанты и спецназ внутренних войск. Дальний — точечные посты спецназа дивизии меч с тяжелым вооружением и мобильными средствами обнаружения. Они первыми обнаруживают противника и вступают в бой, при необходимости оттягиваясь к базе. Наш факультет — резерв командования. Возможно, мы просто просидим все двадцать дней, так и не вступив в бой. Но лучше не слишком на это рассчитывать. Вряд ли все пройдет так легко. Следует ожидать привлечения к обороне периметра, либо выдвижения вовне, если «мечей» всерьез прижмут. С этим ясно? Вопросы есть?

— Есть господин центурион, — с места отозвался Дима. — Курсант Ватин, у меня вопрос…

— Декурион Ватин, — поправил его Максимов.