Тамерлан — покоритель Азии - Александр Якубовский

Из слов Ибн Арабшаха о лицах, приставленных к мавзолею Тимура и к «медресе», в состав которого мавзолей входил, ясно видно, что медресе после смерти Тимура более не служило для целей преподавания, как при жизни Мухаммед-Султана. Здание, в котором находилась гробница Тимура, продолжали, однако, называть «медресе» еще при Бабуре[49]. В том же медресе стали хоронить и других представителей династии; мавзолей постепенно становился усыпальницей Тимуридов, хотя, по недостатку места или по другим причинам, утратил это значение задолго до завоевания Самарканда узбеками.

Было бы интересно выяснить, когда и почему Гур-эмир как усыпальница Тимуридов заменил собой Шахрисабз; но и на этот вопрос источники не дают нам ясного ответа. После смерти Тимура следующий случай погребения члена династии в «медресе Мухаммед-Султана», о котором говорят письменные источники, произошел в 1419 году; в этом году (822 год хиджры) умерла молодая жена Улугбека, Огэ-бегум — дочь Мухаммед-Султана, — и была похоронена «рядом со своим отцом в его медресе». Именно эта гробница в Гур-эмире, насколько известно, не сохранилась. Из лиц, умерших еще раньше, до 1409 года, в Гур-эмире похоронены внук и наследник Тимура Пир-Мухаммед и сын Тимура Мираншах. Из них Пир-Мухаммед был убит в северной части нынешнего Афганистана 14 рамазана 809 / 22 февраля 1407 года; о его погребении нет никаких известий. Мираншах погиб в Азербайджане во время войны с Кара-Юсуфом[50] туркменским, в апреле 1408 года, и был похоронен там же, в месте Сурхаб; «через некоторое время» некий Шемс Гури в одежде дервиша перенес его кости в Мавераннахр, где они были похоронены в Шахрисабзе; о перенесении их впоследствии из Шахрисабза в Самарканд ничего не сообщается; во всяком случае, из этого видно, что Шахрисабз и при существовании Гур-эмира в течение некоторого времени оставался местом погребения представителей династии.

Достоверно известно только время перенесения в Гур-эмир тела Шахруха. Шахрух умер в Западной Персии в воскресенье 25 зу-л-хиджжа 850 / 12 марта 1447 года; перенесение тела в столицу Шахруха, Герат, было несколько задержано смутами; в Герате Шахрух был похоронен в медресе, выстроенном его женою Гаухар-Шад, в одном мавзолее со своим сыном Байсункаром, умершим в декабре 1433 года. В 1448 году Гератом на короткое время завладел Улугбек, покидая город, он взял с собой тело Шахруха. Из Бухары, где он проводил зиму 1448—1449 годов, Улугбек отправил тело отца в Самарканд, где оно было похоронено в мавзолее «великого эмира», то есть Тимура. Этим рассказом косвенно подтверждается местное предание, до сих пор не находившее себе прямого подтверждения в письменных источниках, что Гур-эмир был предметом особенных забот Улугбека, вообще украшавшего Самарканд, по примеру своего деда, величественными зданиями. По-видимому, создание из Гур-эмира усыпальницы в такой же степени было личным делом Улугбека, как удаление языческого убранства первого мавзолея и погребение рядом с Тимуром сейидов — личным делом Шахруха. При Улугбеке, правившем в Самарканде еще при жизни Шахруха, в 1409 году, очевидно, были устроены существующие в настоящее время вторичные надгробия; из надписи на знаменитом нефрите, в новейшее время, к сожалению, изувеченной, известно, что этот нефрит был привезен в Самарканд Улугбеком после его знаменитого похода через Среднюю Азию до Юлдуза, совершенного в 828 / 1425 году. Самый подробный рассказ об этом походе сохранился в труде Мирхонда; в этом рассказе упоминается и о перевозке камней, причем вполне подтверждается мнение Н. И. Веселовского[51], что мы имеем здесь не монолит, впоследствии разбитый надвое, как утверждает предание, но два отдельных куска, плотно пригнанных друг к другу. По словам историка, еще Тимур велел перенести в Самарканд эти куски, которых тогда было три, но ему удалось увезти только один; два других были увезены Улугбеком. Историки не упоминают о факте, известном нам из надписи, — что привезенные камни были уложены на гробницу Тимура.

Создатель Гур-эмира как царской усыпальницы был также последним из Тимуридов, похороненных в этом мавзолее.

Улугбек был убит в конце октября 1449 года, по Даулетшаху — 8 рамазана 853 года (25 октября), по надгробной надписи — 10 рамазана; о его погребении источники ничего не сообщают. Из надписи, где упоминается с явным осуждением о восстании сына, видно, что надгробие не могло быть поставлено при Абд ал-Латифе, правившем до мая 1450 года; едва ли также оно было поставлено при Абу Сейиде (с 451 года), мстившем за смерть Абд ал-Латифа; остается кратковременное царствование Абдуллы (1450—1451), возведенного на престол после убиения Абд ал-Латифа мстителями за Улуг-бека. Очень вероятно, что при нем совершилось перенесение тела Улугбека в Гур-эмир. После этого, насколько известно, больше не было случаев погребения в Гур-эмире, хотя династия Тимуридов правила Самаркандом еще полвека.

Михаил Герасимов.[52]

Портрет Тамерлана

Изучение физического типа людей далекого прошлого, несомненно, является одним из элементов исторического исследования. Антропологическое изучение людей, генеалогия которых известна, помогает понять природу передачи ряда признаков по наследству, и с этой стороны оно будет интересно уже не историкам, а биологам. Новая методика создания скульптурного портрета исторического лица на краниологической основе не только объединяет общность интересов биологической и исторической науки, но и делает этот немой костный материал доступным пониманию каждого, а не только специалиста-антрополога.

В мае—июне 1941 года были произведены раскопки в мавзолее Гур-эмир, усыпальнице династии Тимуридов. Экспедиция вскрыла пять захоронений: Тимура, его сыновей Шахруха и Мираншаха, его внуков Улугбека и Мухаммед-Султана. Цель настоящей статьи — дать описание процесса восстановления документального портрета Тимура.

Могила Тимура занимала центральное положение в подвальном помещении мавзолея: ее надгробье состоит из очень массивной, грубо отесанной плиты серого известняка, поверх которой на ганчевом[53] растворе была прикреплена тонкая плита оникса, покрытая тончайшим резным узором посвятительной надписи. Под плитой был обнаружен толстый слой ганча, перекрывающий массивные поперечные блоки известняка, служившие кровельным перекрытием погребальной камеры. Погребальная камера, сложенная из массивных известняковых блоков, хорошо пригнанных между собой, представляла прямоугольник три метра на метр, при глубине около метра. Внутри этой камеры находился деревянный гроб совершенно идентичной формы ныне бытующим. Поверх гроба сохранились остатки некогда покрывавшего его парчового покрывала темно-синего, почти черного цвета, с вытканными на нем серебряной ниткой изречениями Корана. Гроб из арчи был сколочен массивными, четырехугольными в сечении, железными гвоздями, с большими шляпками. Все гвозди были совершенно коррозированы. При вскрытии гроба был ощущаем очень резкий, опьяняющий запах камфоры и каких-то других, вероятно консервирующих, веществ.

В гробу был обнаружен костяк, лежащий на спине, с вытянутыми, сведенными в кистях руками, вытянутыми ногами и головой, лежащей на правой щеке, лицом, обращенным в сторону Мекки. Кости кое-где были покрыты мелкими обрывками ткани. У головы, шеи, в области внутренней стороны бедер были обнаружены остатки мумифицированных мышц и кожи. Кисти рук и мелкие кости стоп были перемешаны и спутаны. Все кости были покрыты тонким отмученным лессом; кое-где были замечены на костях тонкоигольчатые друзы гипса, выпавшие из водного раствора. Извлеченный с максимальной осторожностью череп в течение трех часов просушивался в тени на открытом воздухе, после чего представилась возможность произвести его предварительную консервацию, то есть закрепление посредством пропитки воском. Перед пропиткой с черепа были сняты сохранившиеся волосы головы, бровей, усов и бороды.

Одной из основных задач экспедиции являлась документация подлинности захоронения Тимура. Посвятительная надпись на надгробье сама по себе еще не решала данного вопроса. Только изучение скелета могло дать исчерпывающий ответ.

Народы Востока сохранили до наших дней сотни легендарных сказаний о величайшем завоевателе XV века. Перед одним именем Железного Хромца трепетала не только Средняя Азия, но и далекие Китай и Индия, а слава о его могуществе и сказочных богатствах доходила до Европы. Биографы не жалели красок для описания его великих походов, но, к сожалению, очень мало оставили данных о его внешности, сведения противоречивы и неясны.

Время не сохранило ни одного сколько-нибудь правдоподобного изображения Тимура. Многочисленные миниатюры, по преимуществу иранского и индийского происхождения, чрезвычайно несхожие между собой и к тому же датируемые значительно более поздним временем, не могут быть приняты как достоверные. Немного можно почерпнуть и из письменных источников. Однако свидетельство о том, что Тимур происходит из отуреченного монгольского рода, является таким документом, который дает право категорически отказаться от рассмотрения иранских и индийских миниатюр, наделяющих Тимура типичными чертами индоевропейца.