Её вина - Анна Джолос

Жабу из Роспотребнадзора надо как-то задобрить. Есть у меня мысли на этот счёт. Надеюсь, получится…

Глава 11 Арина

Ближе к вечеру персонал ресторана передвигается уже на полусогнутых, а мимо кабинета директора так и вовсе – тихо и не дыша. Потому что Стерлядь в моём лице, мягко говоря, не в духе. Разговор с инспектором Роспотребнадзора выходит не из приятных. Приходится по новой заслушать нескончаемый список претензий и замечаний, о которых жаба разглагольствует битый час. И чем дольше этот хрыч говорит, тем яснее я понимаю: отделаться конвертом не получится. Не возьмёт… И тех, кто натравил его на мой ресторан – не сдаст.

С откупом так и получается. Когда я устаю всячески намекать и задаю вопрос о необходимой сумме в лоб, Корнелюк лишь петушится ещё больше. А потом вообще начинает угрожать статьёй. Мол взятку ему предлагаю.

Конечно предлагаю, разве не так решаются подобные проблемы?

Поостывши, товарищ инспектор принимается снова промывать мне мозги. Сперва я просто слушаю, потом начинаю спорить, а после и вовсе решаю-таки выставить его за дверь, но внезапно передумываю. Причина – серия фотографий, обнаруженная мною на странице Корнелюка, изучать которую я стала от скуки.

В голове тут же зреет план. Глупый и странный, но я, сменив гнев на милость, практически умоляю Генриха Виссарионовича дать нам возможность исправить все косяки и реабилитироваться в кратчайшие сроки.

Однако Жаба-Роспотребнадзор остаётся верен себе, по телефону бесстрастно отдаёт кому-то команду на выписку штрафов и торопится покинуть ресторан. Дескать итак исчерпал лимит отведённого на нас времени.

Бросает напоследок фразу о том, что явится утром, и практически умершая надежда воскресает внутри меня птицею Феникс.

*********

В семь решаю приостановить приём заказов, проводить клиентов, коих итак было немного, и закрыть ресторан. Собираю летучку, на которой должны присутствовать все без исключения.

– Сегодня никто не уходит домой до тех пор, пока не будут отработаны замечания Корнелюка,  – сообщаю я сотрудникам, собравшимся в зале.

На их лицах весьма красноречиво отражается всё, что они думают по этому поводу. Энтузиазмом там и не пахнет, но мне как-то плевать.

– Каждый из присутствующих получает зарплату за то, что исполняет свои должностные обязанности. И, как показала сегодняшняя проверка, с ними мы справляемся неважно. Или, может, со мной кто-то не согласен? – окидываю персонал недовольным взглядом.

– Арина Викторовна, ну может не стоит вот так всех под одну гребёнку, – набравшись смелости, заявляет Света.

Ты смотри-ка… На себя, видимо, намекает.

– Вы правы, Светлана Алексеевна, – киваю, соглашаясь. – У меня нет претензий только к одному работнику, – делаю паузу, – Татьяне.

Света, сперва воспринявшая похвалу на свой счёт, глядя на официантку, демонстративно кривит рот. Та робко произносит в ответ короткое «спасибо» и опускает голову.

– Татьяна, я прошу вас взять шевство над новенькими. Им не помешало бы у вас поучиться, – смотрю на двух девочек-официанток и понимаю, что даже не знаю их имён.

– У меня? – она растерянно хлопает своими глазищами. Будто я сказала нечто невероятное.

– Светлана Алексеевна, вы нашли те документы, которые просил Корнелюк? – обращаюсь я к бухгалтеру, стараясь заглушить в себе неприязнь.

Потому что в голове всё ещё звучит их с Лизой диалог.

– Не все…

– Очень плохо, что не все. Сегодня Роспотребнадзор, а завтра финансовая проверка может нагрянуть… Боюсь, даже суммарной зарплаты коллектива не хватит на то, чтобы покрыть все расходы.

– Да найду я эти документы, – цедит она сквозь зубы.

– Конечно найдёте, в противном случае, вы будете уволены, – информирую я ледяным тоном.

– Я в этом ресторане работала, ещё когда вы в школу ходили, – обиженно поджимает губы и вздёргивает вверх подбородок.

– Меня волнует не выслуга лет, а качество, – отвечаю я ей.

– Ну уж свою работу я выполняю, – продолжает спорить она.

– Согласна, выполняете. Вопрос в том, насколько хорошо, – мой голос по-прежнему остаётся ровным и безэмоциональным. – Отправляемся искать документы, Светлана Алексеевна, – даю понять, что наш с ней разговор окончен.

Одинцова резко поднимается со своего стула и, одёрнув узкую юбку-карандаш, ураганом уносится в сторону бухгалтерии.

– На кухне – полный бардак, Костя, – отчитываю я шеф-повара. – Неужели так сложно проставлять везде сроки годности и хранить чёртовы гребешки правильно?

– Арина Викторовна, да мы временно их со свининой положили, просто места не было, – беззаботно отмахивается он.

– Подселять продукты надо с умом, – язвит повар Лёша.

– Грэбэшок свиньэ нэ товарищ, – глубокомысленно заключает Самвэлл.

Костя хохочет. Другие повара тоже смеются, оценив шутку коллеги. Самвэлл довольно улыбается, но, перехватив мой отнюдь не весёлый взгляд, тут же сникает.

– Не устраивайте клоунаду. Идите лучше изучайте тонкости товарного соседства, – смотрю на него строго. – И что с вытяжкой? Там реально уже чернь непроглядная, хоть трубочиста вызывай! – вспоминая недопустимую грязь, спрашиваю я.

– Почистим, – обещает горе-шеф.

Почистят они…

– Дальше… То, что происходит здесь в зале, как я поняла, не контролируется никем. И спрашивается, за что я плачу деньги администратору?

Лиза усердно разглядывает свой маникюр, делая вид, что речь сейчас не о ней.

– Официанты еле ползают, заказы принимают медленно, меню не знают. Да, Борь?

– Выучу, – бормочет он себе под нос.

– Ты полгода здесь работаешь. Давно пора! А в баре у нас угощают исключительно льдом, да? – поворачиваюсь к бармену, беспечно покручивающему пальцами стакан.

– Так мы это… всегда так делаем… – пожимает плечами он. – В целях экономии разбавляем с вашего одобрения.

Мои брови от удивления медленно ползут вверх. Повар Костя покашливает в кулак, а бармен под красноречивым взором Лизы стремительно заливается краской.