Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.) - Олег Большаков

Наконец Мухаммад пошел к Аише, выплакивавшей свое горе у родителей, призвал покаяться (ведь Аллах милостив), а потом лег, закутавшись с головой, и впал в транс. «Когда я увидела все это, – вспоминала Аиша, – то я не очень испугалась и не беспокоилась, потому что знала свою невиновность и [знала], что Аллах не окажет несправедливость. А у моих родителей, пока не отпустило посланника Аллаха, чуть душа не улетела от страха, что от Аллаха придет подтверждение правоты того, что говорили люди. Потом посланника Аллаха отпустило, он сел, а с него катился пот, как град в зимний день. Он вытер пот со лба и сказал: "Радуйся, Аиша, Аллах ниспослал [весть] о твоей невиновности». По возвращении в Медину Мухаммад возвестил в мечети полученное откровение (начало 24-й суры): наказывать прелюбодеев 100 ударами бича, если проступок подтвержден четырьмя свидетелями; тех же, кто обвиняет в грехе, но не приводит свидетелей, считать клеветниками и наказывать 80 ударами бича (Коран, XXIV, 2, 4). Далее следовало обращение к присутствующим: «Отчего бы, когда вы это услышали, верующие мужчины и верующие женщины, не подумали сами во благо и не сказали: "Это явная клевета"?…/ Отчего бы им не привести четырех свидетелей? А если они не привели свидетелей, то эти у Аллаха – лжецы…/ И если бы не щедрость Аллаха к вам и не его милость на этом и том свете, то коснулось бы вас великое наказание за то, о чем вы распространялись» (Коран XXIV, 12–14).

«Битва у рва»

Несколько оправившись от удара, нанесенного выселением, бану надир начали собирать против Мухаммада широкую коалицию, обратившись, конечно, к курайшитам. Абу Суфйан собрал все наличные силы и поднял в поход союзников курайшитов. К их сводному отряду в 4000 человек при 300 конных воинах присоединились бану асад и 700 воинов из бану сулайм. Вторую группу составили племена, обитавшие восточнее Медины, прежде всего гатафан, давшие около 1800 воинов. Вожди бану надир подняли их обещанием отдать весь урожай фиников Хайбара. Общая численность войска составила 10000 человек.

Мухаммаду удалось собрать около 3 000 человек. При такой разнице сил требовалось использовать какие-то оборонительные сооружения. Выход указал Салман ал-Фариси, персидский мавла, посоветовавший выкопать ров на самом доступном для нападения месте. Мухаммад вывел на работу все взрослое население и работал со всеми с утра до вечера. Ров длиною около 6 км прикрыл город с запада, севера и северо-востока. Мекканцы, как и в прошлый раз, обойдя Медину с запада, 8 зу-л-ка‘да были неприятно удивлены неожиданно возникшим препятствием, которое делало беспомощной их конницу. Мухаммад вывел основную часть войска на западный и северный склоны горы Сал‘ и разбил свою палатку на месте, где потом построили мечеть (Масджид ал-Фатх, «мечеть победы»). Женщины и дети укрылись в укрепленных домах. Ров сослужил верную службу: кавалерии противника не удалось сходу его преодолеть, и бои свелись к перестрелке через него, наносившей той и другой стороне очень мало ущерба.

В один из первых дней группе мекканцев удалось найти узкое место и перескочить через ров около горы Сал‘. В единоборстве Али победил своего противника, остальные бросились назад, но один сорвался в ров и был убит. На следующий день все объединенное войско Абу Суфйана предприняло атаку с целью преодоления рва. Бой, вылившийся в перестрелку, затянулся до вечера. Когда нападавшие выбились из сил и ушли в лагерь, ушли и мусульмане на вечернюю молитву, оставив в охранении 200 человек. Халид ибн ал-Валид попытался воспользоваться этим, атаковал охранение, но, потеряв одного человека, тоже вынужден был вернуться ни с чем. Затем в течение десяти дней союзники непрерывно беспокоили мусульман набегами мелких отрядов, но Мухаммад сумел дисциплинировать свое войско, и оно постоянно было начеку.

На 13-й или 14-й день осады налетел холодный ураганный ветер, разметавший лагерь осаждавших. Это бедствие окончательно сломило их боевой дух, и они решили снять осаду. Мухаммад простоял лагерем еще два дня и на третий вернулся в Медину, убедившись, что противник ушел бесповоротно. Так кончилось «великое стояние у рва», из которого Мухаммад вышел победителем почти без потерь.

Исход его оказался трагическим для бану курайза, не решившихся стать на ту или другую сторону: произошло именно то, что долго удерживало их от соглашения с курайшитами, – нарушив договор, они остались наедине с Мухаммадом, брошенные спровоцировавшими их союзниками.

Мухаммад решил расправиться с изменниками немедленно. Покинув лагерь у рва, он в тот же день (24 зу-л-ка‘да 5/16 апреля 627 г.) привел все войско на осаду поселения бану курайза. Через две недели, осажденные стали искать возможности для переговоров и пригласили авторитетного человека из союзного им племени аус и спросили, советует ли он сдаться на волю Мухаммада, то он ответил: «Да» – и выразительно провел ребром ладони по горлу. Тем не менее на следующий день бану курайза сдались, рассчитывая на заступничество ауситов.

Ауситы безуспешно пытались уговорить Мухаммада ограничиться изгнанием изменников, но человек из ауситов, уполномоченный Мухаммадом решить их судьбу, предложил их казнить. Были казнены все мужчины, а женщины и дети обращены в рабство. Все имущество бану курайза после выделения хумса было продано с аукциона, а деньги поступили в раздел. Пленники, попавшие в хумс, были проданы бану гатафан, и на эти средства купили коней.

Нечего и говорить, что победа над столь сильным противником еще больше укрепила авторитет Мухаммада. В Коране она была объяснена заступничеством Аллаха. (Коран, XXXIII, 8, 17).

Ответ следует искать в идеологической сфере. Индивидуалистической бедуинской психологии, не выходившей за рамки обязательств по отношению к узкому кругу лиц, было противопоставлено безоглядное служение идее, заставлявшее каждого отдельного человека отказаться не только от личных интересов, но и от складывавшихся веками моральных устоев. Одна сторона вела войну как набег, короткий, удалой, прекращающийся при сопротивлении, грозящем большими потерями, с постоянной оглядкой на возможные последствия кровной мести. Так, осаждавшие не тронули жилища в не защищенных рвом районах оазиса. У другой стороны все подчинялось великой цели, с которой несоизмеримы личные желания и существующие представления о добре и зле. Цель эта была неясна, но конкретные задачи ставились глашатаем высшей воли, и их надо было выполнять, не останавливаясь ни перед чем.

Нельзя сводить сущность происходивших изменений в сознании мусульманского общества только к желанию пострадать за веру, чтобы заслужить рай. Это слишком прямолинейно и однобоко. Идея вознаграждения и наказания за те или иные действия здесь была организована в примитивную, неразвитую, но систему, направленную к конкретной цели – распространению единственно правильной веры. Мухаммад отнюдь не собирался создавать новое государство или новые государственные институты. Его представление об общине (милла) истинно верующих было совершенно неконкретно, но объективно создание ее было невозможно вне государственного образования. На этом пути разрыв с традиционными представлениями о должном и недопустимом позволял Мухаммаду принимать нестандартные решения, ставившие в тупик его противников. Но это же рождало ощущение вседозволенности, следствием чего всегда бывает жестокость.

Глава 4. Победа ислама в Аравии

Поворот к наступлению

Шестой год хиджры отмечен увеличением числа военных предприятий Мухаммада. Многие из них, правда, были просто набегами небольших отрядов, не всегда кончавшимися даже соприкосновением с противником, их абсолютная и относительная датировка в разных источниках различна. Это, в конце концов, не так уж существенно, если рассматривать события с общей точки зрения.

Большая часть походов этого периода носит случайный характер; одни являлись обычными набегами с целью угона скота, другие вызваны необходимостью отомстить за ответные действия бедуинов. Чрезвычайно характерно, что ни один поход не связывается с пропагандой ислама. Вряд ли можно думать, что эта цель не отражена в источниках потому, что сама собой разумелась. Не похоже и на то, чтобы набеги были карой за отступление от ислама, такая причина была бы непременно отмечена. Создается впечатление, что распространение ислама пока еще происходило путем обращения отдельных лиц и семей, а не больших коллективов. До конца 6 г. х. нам не известен ни один оазис за пределами Медины, который был бы мусульманским. Зона, на которую распространялась власть ислама, южнее Медины ограничивалась верховьями мединских вади (около 6 миль = 10–12 км от Медины) или в самом крайнем случае верховьями Акика; на севере – до ал-Габа (8–12 миль = 15–25 км от Медины), по иракской дороге – на 7–10 миль (Хайфа или Бир Абу Рукана). Совершенно неясно, где кончалась граница мусульманских владений по мекканской дороге.