Ветер стихий 3 (СИ) - Ш. Дмитрий

Сначала мы прошлись по кварталу Чистых камней, понаблюдав за старательными кунан, с самого раннего утра дружно вышедшими на работу. В этом районе насчитывалось наибольшее количество носильщиков, разносчиков, курьеров, уборщиков улиц, толкателей тележек на квадратный километр, по сравнению с другими. Поэтому не удивительно, что между ними часто возникали споры за территорию или немногочисленных клиентов. В которых чаще всего выигрывали самые шустрые, а не голосистые. Уступили дорогу растянувшейся по улице веренице женщин в длиннополых, закрытых платьях с обёрнутыми через плечо длинными полосами ткани, несущих на стирку большие корзины с грязными вещами и связанное в тюки постельное бельё. Как сказал проводник, это были работницы из братства прачек. Уж лучше бы назвали его сестринством, поскольку в нём состояли одни женщины, но не полагалось. Существовали только бесчисленные братства. Братство швей, прачек, сиделок, ткачих и прочих профессиональных объединений, создающих внутри касты слуг множество цеховых подразделений. Довольно закрытых, самостоятельных, подчиняющихся помимо общих правил ещё и собственным. Так, ткачих не загнать на кухню, а толкателей тележек в поля. Если только не в крайнем случае. Когда больше некого. В этом мире роль крестьян исполняли те же кунан. Слуги не только следили за домом, но и выращивали пищу, ухаживали за скотиной, занимались перевозкой вещей, выполняли общественно полезную работу.

Нагуляв аппетит, решил по пути зайти в уютно выглядевший семейный ресторанчик, посмотреть, чем питаются простые дари и во сколько им это удовольствие обходится. Тем не менее войти в него не смогли. После того как отказались показывать браслеты, стоявший на входе дари показал нам на домовую табличку, где чёрным по дереву написано, заведение обслуживает только кунан. В качестве подтверждения на ней были подвешены оловянные ложки, которые вначале принял за своеобразные украшения, элемент наружной рекламы. Мне объяснили, что ложка считалась символом касты слуг, а олово его материалом. Именно из него делали оплётки или вставки для родовых браслетов кунан. Поэтому подобное изделие перед дверью означало, там либо живут слуги, либо проход разрешался только им. Также меня поразили новостью, если ложка свёрнута или завязана узлом, то её значение менялось на прямо противоположное. Правда в этом квартале я такого не увижу.

Пришлось уйти. Дехи приблизившись, тихонько на ушко объяснила, что подобные места у кунан были достаточно распространены и популярны. Внутри не бывает чужих. Все свои, равные. Пища хоть и не блещет разнообразием или изысками, зато порции большие, отношение к посетителям радушное, цены низкие. Обманывать хозяев с оплатой или им экономить на качестве еды в них не принято. Могло для провинившихся очень плохо кончиться. Причём скорое возмездие принесут вовсе не те, кто непосредственно пострадал от чьих-то умышленных действий, а те, кто окажется ближе. Придёт ночью толпа злых кунан и утопит таких идиотов в чане с помоями, чтобы другим неповадно было, а утром все соседи в один голос заявят страже, ничего не слышали, никого не видели. Ну а то, что кто-то помер, так самоубийца, этого и следовало ожидать. Вот такие тут «милые» нравы.

Прогуливаясь по кварталу слуг, обратил внимание на отсутствие магазинов. Хотя уличная торговля велась активно, радуя взор разнообразием хозяйственной мелочёвки, продуктов, продаваемых прямо с переносных лотков, тележек, корзинок, выставленных у дороги. Дехи подсказала, за более серьёзными покупками нужно было идти в торговый квартал, расположенный неподалёку. Где жили преимущественно хайдар. Там этих магазинчиков и лавочек на каждом углу, а в его центре даже небольшой рынок разместился. Почему слугам можно продавать продукты, верёвки, корзины, хозяйственный инвентарь, мыло, но нельзя одежду, посуду, книги, оружие, оно для них в любом виде находилось под строжайшим запретом, украшения, мебель, какие-нибудь поделки, не понимал. Им даже не позволялось ставить торговые палатки. Оказалось, пища и рабочие инструменты, обменивающиеся для личных нужд, как было записано в кодексе Первых дари, являлись исключениями. И то, про торговлю там речи не шло. Упоминался лишь натуральный обмен между самими кунан. Это уже слуги несколько вольно трактовали понятия личных нужд и обмена. За что их при желании власти могли призвать к ответу. Правда, без основательных поводов предпочитали «не замечать» подобные мелкие нарушения. Пока они не выходили за определённые рамки и за пределы их кварталов. Как только какой-нибудь осмелевший кунан принимался торговать предметами роскоши, искусства, ремесленных товаров, к нему тут же наведывались хмурые дяди и просили предъявить браслет касты хайдар. Не увидев который могли надолго отправить бедолагу бесплатно отрабатывать нанесённый им ущерб. Передав торговцам во временную собственность. Могли поступить ещё проще, на первый раз отрубить руку, которой кунан не умеет правильно пользоваться. Не замечая, что на ней надето. Во второй раз с плеч слетит голова, по той же причине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока Амина отходила посмотреть красивые цветные бусы, продаваемые тоже с лотка, но одним из хайдар, бедным уличным торговцем, который ради заработка вынужденно колесил по окрестным кварталам, скрытно от неё переговорил с Дехи. Поинтересовавшись, как здесь обстоят дела с продажей наркотиков и уличной проституцией. Не то чтобы мне требовалось что-то из этого, просто стало интересно. Как оказалось, сильные наркотики у дари не пользовались спросом. Их причисляли к ядам, относясь соответственно. Зато лёгкие, такие как табак, крепкий алкоголь, дурманящие эфирные масла напротив, пользовались большой популярностью. В них дари топили свои горести, печали, тяжести быта. Ими же отмечали радостные события. Как говорится, был бы повод, а что употребить найдётся. Крылатому огненному древу радость простых смертных была угодна. Считалось, она позволяла очищать и усиливать свет их души, поэтому запретов на эти вещи храмы, настоящие законотворцы Пекла, не вводили.

На улицах, тем более в верхнем Шаль-Сихья, можно было найти только дешёвые подобия хорошего табака, специй, масел и алкоголя. Для непритязательного покупателя. Если же хотелось дорогих, качественных товаров, за ними нужно отправляться в янтарный Шаль-Сихья, местный торговый рай. Там можно было найти всё. И даже то, чего нельзя, но дороже.

Когда собиралась компания обеспеченных дари, желавшая отведать чего-нибудь элитного, хорошо отдохнуть, насладиться радостями жизни, они обычно шли в один из домов удовольствий. На Пекле такие места назывались чаранжи. Что-то вроде увеселительно-развлекательных павильонов, предлагающих услуги определённого толка. Существовали чаранжи вина, дыма, музыки, танцев, массажа, ароматов, чая, наслаждений, что в переводе означало, постельных утех. Всего, что можно предложить привередливой публике. Хоть приходилось дорого платить за эти удовольствия, но они того определённо стоили. В таких заведениях тщательно следили за чистотой, репутацией, безопасностью, качеством предоставляемых услуг. Не пуская внутрь кого попало. За более простыми и доступными земными радостями, повседневными, народу было проще ходить в таверны, питейные лавки или местные аналоги кабаков. Именно в один из чаранжи* (не склоняется) Ирдис вчера отправила отдыхать толпу Хаян.

Всего их насчитывалось три типа. Дома простых удовольствий, для простодарин. Дома возвышенных удовольствий, для знати. Дома небесных удовольствий, для повелителей. Правда, сильно подозреваю, там названия звучат куда громче, чем следовало. Что-то вроде наших, парикмахерская «Непревзойдённая Маруся», ларёк «Гигантские куры», магазин бытовой техники «Мир дверей» или чебуречная «Аристократ». Однако не будем лезть своими грязными лапами на чужой паркет. Могут отдавить. Небесных, так небесных, я не против. Что примечательно, для низших каст двери всех чаранжи были закрыты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По поводу жриц любви тоже открывалась интересная картина. Уличная проституция цвела и пахла исключительно в районах проживания низших каст. Для них же. В остальных местах она была легализована в виде домов наслаждений. Открытых как для всех, в так называемых, общественных чаранжи, самых недорогих и неприглядных, так и ориентированных на членов определённых каст. Классом услуг повыше. Пользовавшихся наибольшим спросом. Причём их посещение, вроде как, по закону не считалось супружеской изменой. Пожалуй, не стану уточнять у Амины, так ли это. Работали в этих заведениях только представители определённого братства из касты низших чор. Неважно, обслуживали ли повелителей, знать или простодарин. У них там образовалась какая-то своя внутренняя градация кто повыше, кто пониже. Определяющая кому, где и с кем работать. Называлось оно, – Братство наслаждений чор’ай. Им запрещалось вступать в брак, переходить из касты в касту, заниматься чем-либо ещё, помимо основного призвания. Блокировался доступ к духам. Ограничений набиралось довольно много, включая запрет на прикосновение к оружию, владению недвижимостью, правом на самозащиту. Это было жутко закрытое, наследственное общество с суровыми наказаниями за малейшую провинность.