Объятия бездны (сборник) - Алексей Макеев

– Лапоть со Старцем вместе со своими ребятишками уехали, – объяснил он. – Невыносимо это: сидеть, ждать и знать, что от тебя ничего не зависит. Я-то хоть при деле: тебе помогаю, а они? – Гуров в ответ промолчал, и он продолжил: – Знаю, что ты мне можешь сказать! Что, мол, непутевых сыновей мы вырастили! А я с тобой даже спорить не буду. Только ты не отец, тебе нас не понять! Вот поставь на одну чашу весов своего сына, а на другую – весь мир, и сын перевесит!

– Ты хорошо держишься, – заметил Лев. – Да и они тоже.

– Мы такую жизнь прожили, что это не удивительно, – криво усмехнулся тот.

Официантка принесла блюдо с бутербродами, два больших чайника с чаем и вышла.

– Кухня сегодня не работает, так что придется этим обойтись, – объяснил Нестор.

Они сидели, молча пили чай, закусывая бутербродами, но хозяин наконец не выдержал:

– Гуров! Чего молчишь? Скажи, что надумал!

– Пока подожду, а то при твоем буйном характере это будет иметь непредсказуемые последствия, – ответил Лев.

– И давно ты стал меня за дурака держать? – тихонько рассмеялся Нестор. – Я ведь за тобой очень внимательно наблюдал, думаешь, сам не понял, что у меня крыса завелась? Уж очень хорошо эта девка все знала! Здесь ее точно никогда не было – зуб даю! Значит, кто-то ей все очень подробно рассказал! Только вот кто?

– А вот с этим придется подождать, пока Крячко с людьми не поговорит. Но, судя по тому что к тебе охранники не прибежали и не сказали, что он кого-то заподозрил, с этим пока глухо. Лучше скажи мне, кто из твоих работников тебя больше всего не любит?

– А я не доллар, чтобы меня все любили, – усмехнулся Нестор. – Те же бармены от меня не раз огребали за то, что с напитками мухлевали, пока не поумнели. Да и со всеми остальными я сначала довольно жестко обращался, чтобы раз и навсегда усвоили, где работают и как себя здесь вести надо. А теперь уже ничего, они и место свое знают, и то, что язык нужно на привязи держать, чтобы не потерять вместе с головой. Так что люди у меня за работу держатся: плачу я неплохо, девкам под юбки не лезу, чаевые не отбираю. Ты, главное, работай как следует, а уж я не обижу.

– Но кто-то обиженный все-таки нашелся, раз на откровенность потянуло, – возразил ему Гуров. – Или заплатили ему неслабо.

– Если ниточка от Григорьева тянется, то ему платить нечем, а больше наши парни не сотворили ничего такого, за что им, всем четверым, мстить могли бы.

– Ну, я к нему сам съезжу и поговорю, – пообещал Лев.

– Да нет его там, – буркнул Нестор.

– Та-а-ак! – протянул Гуров. – Ты, значит, у него уже побывал! Ну, и какого черта ты к Григорьеву поперся? Что, кулаки чесались? Никак прежние времена забыть не можешь? Ну, и разбирался бы сам! Может, мне вообще домой пойти?

– Гуров! Ты пойми! Ну, взыграло! – оправдывался Нестор. – Когда наши дети погибли, я сразу же слова Ильи вспомнил, вот и рванули мы все к нему, а его и след простыл. Мать его молчит, как немая! Мы ей и грозили, и деньги предлагали – все без толку!

– Чтобы мать своего сына за деньги предала? – воскликнул Лев. – Нет, вы точно с ума сошли! И давай впредь без самодеятельности, а то ведь я и плюнуть могу! – предупредил он и велел: – Позвони своим, вдруг они уже что-то нашли? Пусть тогда сюда быстренько привезут и ищут себе дальше.

Нестор позвонил Лаптю и передал слова Льва, но, выслушав ответ, по-черному выматерился и, взмахнув руками от избытка чувств, выразительно сказал Гурову:

– А вот хрен нам всем! Пока только одна запись нашлась с камеры на аптеке. Ребятам ее не отдали, хотя они и обещали неслабо «забашлять», но посмотреть разрешили. Так вот, эта сука в переулок из подворотни вышла, а двор-то проходной! Причем выходов из него – и через сквозные подъезды, и между домами на улицы и в переулки, это же центр! Старая Москва! Там сам черт ногу сломит! Вот они сейчас там, как ищейки, и рыщут, чтобы хоть какие-то концы найти! А еще продавщица одна в окно видела, как девка эта чуть под машину не попала. Сбить ее не сбило, но толкнуло, и она упала. Водитель тут же затормозил, выскочил и к ней бросился, а потом они вместе с машину сели, причем он ее еще под локоток поддерживал…

– И дверцу перед ней открыл, – закончил Лев.

– А ты откуда знаешь?

– Да какая теперь разница? – отмахнулся Гуров. – Просто убедился, что в очередной раз прав оказался. Ну и стерва! Вроде молодая девчонка, а на несколько ходов все просчитала! Но я тебе так скажу: если она профи такого уровня, то ее услуги стоят столько, что Григорьеву, хоть до трусов он распродайся, не набрать!

– Да уж понял! – хмуро откликнулся хозяин. – Но кто же, кроме него, за сестру мстить может? У них ведь только мать одна, а ее даже спьяну за девчонку молоденькую не примешь!

– Нестор! Успокойся, сосредоточься и очень хорошо подумай: ты точно эту девушку никогда раньше не видел? Ей на вид немного за двадцать, может, в девяностые ты со своими дружками ее родных чем-то обидел? Вы ведь могли! А теперь она выросла и решила отомстить!

Нестор посмурнел и тяжело задумался – таких врагов у него и у Лаптя со Старцем пруд пруди! Но он быстро нашелся:

– А Юрка Попов тут тогда при чем? Уж его-то папаша к нашим делам никаким боком! А ты сам говорил, что она специально подгадала так, чтобы всех одним разом!

– А если я ошибся, и это случайно вышло?

– Гуров! – укоризненно воскликнул Нестор. – Да когда же ты ошибался? Ты же дедка-угадка! Это все знают! На три метра под землю видишь!

– Но вы все равно повспоминайте, – настойчиво повторил Лев и поинтересовался: – Эксперты машину осмотрели?

– А как же? Мы ее на территорию двора загнали, чтобы внимания не привлекать, и они ее всю облазили. На, читай! – Нестор протянул ему заполненный бланк. – Как я тебе и говорил – все чин-чином! Даже печать можно поставить, если надо! У них передвижная лаборатория со всем необходимым есть, так что долго возиться не пришлось.

Лев прочитал и вздохнул:

– Ну и стерва! Представляешь, женских потожировых в машине вообще нет, что, учитывая ориентацию Матвеева, не удивительно, а черный волос, что на спинке переднего пассажирского сиденья, – из парика. И бампер девственно непорочен! А ведь если бы он ее машиной толкнул, то пыль и грязь на этом месте стерлись бы! Значит, он до нее даже не дотронулся, она сама все точно рассчитала и упала! Вот и думай после этого, кому вы или ваши парни так дорогу перешли, что он такого суперпуперпрофи нанял! – Нестор в ответ только растерянно развел руками. – А Старец с Лаптем что говорят? Как там их поиски?

– А никак! – раздраженно ответил тот. – Все там облазили, и без толку! Не видел ее никто!

– Ты говорил, там проходные подъезды? Так она могла в халате и с пластиковым пакетом в руке войти в дом с одной стороны, там его скинуть, достать из пакета сумку, убрать туда халат и пакет и выйти уже в другом виде, – предположил Лев и поднялся: – Пойду, посмотрю, как дела у Крячко, – может, помогу чем, а то дело уже к ночи идет, а он все никак не закончит.

Они вышли из кабинета и направились в сторону комнаты, которую Стасу отвели для допросов. Возле двери стояли, переминаясь с ноги на ногу, два охранника, а больше никого не было.

– Шеф! – сказал один из них. – Поскольку Станислав Васильевич никого задержать не велел, все уже по домам разошлись. У него сейчас наша кикимора сидит. Уже полчаса, между прочим. А мы тут стоим, как дураки, и ее ждем!

– Ну, раз все уже прошли, и она последняя осталась, можете идти, – сказал Нестор и объяснил Льву: – Они тут следили, чтобы никто не сбежал и все к Крячко попали.

Охранники ушли, а Гуров и Нестор вошли в комнату. Там напротив взмыленного и вымотанного Крячко сидела девушка, которую можно было описать одним словом «нелепая». Ее осветленные дешевой краской волосы с химической завивкой уже отросли и были темными у корней, да и мыла она их не меньше недели назад, и они лежали на ее голове засаленными прядями. Дешевая тушь осыпалась и теперь чернела под светло-голубыми, неумело подведенными глазами, брови были сильно накрашены, губная помада съелась, как говорят женщины, и осталась только по краешкам губ, а лицо лоснилось, потому что она или не могла его здесь припудрить, или просто забыла. Одета она была с претензией на моду, но вещи неизвестного производства давно уже потеряли и вид, и форму. Она настолько не вписывалась в обстановку этого клуба, что Нестор счел нужным шепотом пояснить:

– Ольга – посудомойка. Гости ее не видят, а наши уже привыкли. Работает старательно, посуду не бьет, а чего еще от нее надо?

– Да и платишь ты ей гроши, – тихонько добавил Лев.

– По работе и оклад, – пожал плечами тот. – И потом, у нее тут какая-то старуха на попечении, и она днем хоть и ненадолго, но выскакивает ее покормить, так что больше ей и не причитается.

Крячко же вертел в руках паспорт девушки и устало спрашивал:

– Оля, значит, когда ты приехала в Москву?