День Полыни - Наталия Ипатова

– Я помню, – сказал я, – однажды тебе вусмерть захотелось попользоваться военно-транспортным драконом…

– И я, – пискнула мисс Пек. – Да, и с чего это вдруг один? – взъелась она шепотом.

– Чем короче и неразветвленнее цепочка повторных действий, тем меньше флуктуации. Чем меньше народу одновременно поправляют реальность на свой вкус, тем больше вероятность того, что получится правильно. Видишь ли, чем больше в деле разнонаправленных сил, тем меньше результирующий вектор…

– Что такое вектор? – спросила мисс Пек.

Рохля незаметно вздохнул.

– Лебедь, рак и щука тянут телегу в разные стороны – представила? Телега, ясное дело, ни с места. Первый поправляет одно, второй – другое и то, что первый поправил, и в результате выходит что-то совсем третье, чего вообще никто не хотел.

– Совсем как в нормальной жизни, – не удержался и вставил я.

– Чем мы рискуем на новом кругу? Сделать хуже, чем было? Да куда уж хуже.

– Ты не понял, – сказала Мардж. – Вдарит не по Гедеону. Гедеон – что, он всего лишь не потеряет ребенка и будет устраивать свою жизнь, как может. Сильнее всех зацепит тебя и меня. Ты не повторишь всю эту неделю в точности, не скажешь всего, что сказано, и не сделаешь всего, что сделано. Ты понимаешь, как все хрупко? А… а давай, я пойду? – нелогично завершила она. – Не говори мне, будто я не способна в условленном месте подобрать потерявшегося ребенка. Ну и я ведь тоже могла бы кое-что не сказать!

– Идти имеет смысл тому, кто лучше считает, – резонно возразил Дерек. – Заодно воспользуюсь единственным случаем сделать то, что не сделано, и сказать, что не сказано. Не беспокойся, я знаю, что должно получиться на выходе. Удержу поди все, что там так хрупко?

– Эх, да как вы держите… – сморщилась Мардж. – Вон, Драговица, наверное, могла бы порассказать.

– Я тебя люблю, – сказал Дерек. – Ты меня… ну, надеюсь. То, что должно быть сделано – должно быть сделано. В остальном… ну, будем мантры читать, а?

– Мисс Пек, – вмешался я, – при всем уважении – вы не остановите баньши. В противном случае я бы вам доверился.

– Миссис Реннарт, мэм, если у меня все получится, исчезнет причина, по которой мы все здесь сидим. Большое вам спасибо.

– Это что же, значит, он, – Драговица указала на меня пальцем, – не зайдет?

Я внутренне содрогнулся. Неужели она б хотела, чтобы меня каждые два часа сюда выносило, и даже готова ради этого одно и то же белье гладить?

– Я запишу на манжете, – Дерек мне подмигнул, – и напомню ему. Я цыкнул на него зубом. Все, что угодно сейчас может себе позволить, после витка – отопрется ведь, не докажешь. Да и манжет он сроду не носил.

Сами они не знали, что тут бывают дожди, и никто, разумеется, не предупредил. Лилия, обвешанная вещами, неуклюже переваливалась, следуя за мужем, который в каждой руке держал по ребенку. Она никак не могла их пересчитать. Проклятое заклинание позволяло видеть многочисленных домочадцев только в упор. Чуть только уходя из фокуса, они расплывались, и удержать их вместе можно было только за руку. Так и перемещались вдоль поребрика, цепляясь один за другого и строго-настрого заказав себе глазеть по сторонам: на эти огромные каменные домища, на пикирующие огнедышащие дракси, на то, как те паркуются, вписываясь на немыслимо крошечные пятачки. Будет время, насмотримся. Надоест еще.

Лилия и всегда-то в глубине души была против этой дурной идеи. Безумие – бросать, что имеешь, рискуя сытостью стольких ртов. Воспитание, однако, не позволяло ей перечить мужу, даже если казалось, будто все тяготы его заморочек выносит она одна.

Лишь бы не расцепились, лишь бы никто не потерялся по дороге! Пойди найди потом ребенка среди множества недружелюбных существ, спешащих, сгорбившись, под проливным дождем.

И вслух перекликать нельзя, только про себя, беззвучно шевеля губами. Не быть видимым, не быть слышимым… Это такая теперь будет жизнь?

Прикосновение к плечу. От неожиданности Лилия чуть не осела наземь под всем, что было на ней навьючено. Рыжий парень, из тутошних, небритый, стоял совсем рядом, и показался ей – с перепугу видимо – очень большим. Сутулясь, поднял воротник суконной куртки, на локтях которой Лилии почему-то запомнились кожаные нашивки, прихваченные швом через край. Темные очки, очевидно, позволяли ему смотреть сквозь их немудреную отводку.

– Мэм, это не ваш ребенок там зазевался?

Лилия, ахнув, метнулась с поребрику, где Ландыш глазела на прохожих, разинув рот и незаметно для себя выпустив ладонь брата. И то сказать, где ей прежде было увидеть столько разных странных лиц? Вот это, например: приснится в кошмаре – вскинешься в холодном поту. Мощные челюсти, обвисшие брыла, хрящевые наросты на коже, величиной с кукурузное зерно, и серые бельма без зрачков. Так и чудится: подойдет и всю тебя выпьет. Оно в сером кожистом плаще и в зеленом платье. Нешто женского полу? Мимо, мимо иди!

Она и прошла мимо, только на рыжего парня приподняла верхнюю губу. А зубищщи-то!

– Бедфффорд? Я вижжу вассс чащщще, чем хотелосссь бы.

– Ну, мэм, мы же все еще выясняем, кто из нас лучше кидается камнями?

Рыжий ухмыльнулся, но как-то нервно, и сделал шаг с тротуара по направлению к дракси. Пелена дождя тут же скрыла его. Лилия дернула Ландыш за руку, суля растяпе выволочку. Страшно подумать: а потерялась бы?

Лейтенант Баффин вызвал нас с моим новым шеф-напарником, посмотрел на нас, пожевал свое бесконечное «ээээ».

– Хозяйственники приглашают нас поучаствовать в одном деле. Разматывали банальное дело о растратах в бюджетном учреждении, а нашли какой-то теоретически невозможный труп. Говорят, без наших специалистов им не обойтись. Съездите, хоть посмотрите.

Мы послушно поднялись. Мой теперешний был бледный безусый новичок, которому все это не нравилось, и он считал дни, когда он смог бы, наконец, оставить обязательную службу и заняться каким-нибудь серьезным и денежным гражданским делом. Стать, например, адвокатом или стоматологом. Наша с Рохлей традиция обсуждать за пивом жизнь и работу с ним не прижилась, так что ничего личного я про него не знал. Я говорил ему, что собираюсь сделать, и отчитывался в том, что сделано. Он давал мне разрешение исполнять. Все.

Мы прибыли на место и оказались во дворе посреди суеты. Две тетки из Детского отдела сажали воспитанников в спецдракси с зарешеченными окнами: вид у них был такой, словно они одни тут заняты делом. Будущие уголовники очень сильно косили налево, и я подумал еще: интересно, сколько-то из них доедут до новых мест, а сколько сбегут по дороге?

Был тут и Отдел по борьбе с хозяйственными хищениями: эти грузили в свое дракси бухгалтерскую и инженерную документацию. Не без удивления, но с радостью я узрел среди них Дерека Бедфорда. Сделав несколько перемещений, надеюсь – изящных, я оказался с ним рядом.