Вы это серьёзно? - Полина Булгакова

В отличие от регулярных торжеств, с Наташкой мы все-таки собираемся прощаться. Т.е. подарок должен быть памятным и со смыслом. С этим пониманием из списка ушел шарф: памятный шарф вполне себе может быть, но ни единого смысла подтянуть к нему у меня не вышло. Размышляя о смысле сумки, я прошла мимо отдела с зонтами. Прошла и вернулась. Уж больно там красивых было много, и вот еще что: трость. Зонт-трость в привычном использовании чаще всего аксессуар напрасно мужской. Я лично считаю, что женщины гораздо более подготовлены носить на себе и с собой всякие неудобные, но ведь очень красивые штуки. И поэтому я зашла.

Зонты были на любой вкус и его отсутствие. Был даже такой, в блеклую розу, точь-в-точь, как у моей мамы в 80-е. Очень он мне нравился в детстве. Я считала его даже роскошным. Или это авоська для продуктов была… Одним словом, зонты меня заворожили. В этом невменяемом состоянии я даже смысл придумала: Наташка едет в Питер, в Питере 126 дней в году льет дождь (без учета кратковременных осадков), под дождем с зонтом лучше, чем без него, а с красивым зонтом еще и красиво. Я даже не стала думать над тем, нужен он ей или нет. В данный момент он нужен был мне: длинный, черный, в шикарной деревянной ручкой… Как в рекламных роликах: девушка в плаще и туфлях на босую ногу перепрыгивает лужи, ее волосы развиваются, ее глаза сверкают от счастья, она под таким же роскошный зонтом с такой шикарной деревянной ручкой. И все выглядит так, как будто у нее нет работы, мозолей от неудобных шпилек и списка покупок на неделю. Подарок-миф. Но верить хотелось.

Чтобы скрасить хоть немного уныние Наташки от получения зонта моей питерской мечты, я в довесок купила ей свитшот с принтом в виде надписи: «Следуй за мечтой». Подарок собрался сам собой: Питер – мечта, в которой 126 дней в году льет дождь (без учета кратковременных осадков), и Наташка туда следует подготовленной к красивой жизни с роскошным зонтом с шикарной деревянной ручкой.

Пятница, 21 февраля

Сегодня я успела все: побывать в детской поликлинике в растянутых треньках и уггах, поучаствовать в конференции в блузке и брюках со стрелками, проводить Наташку в мини-юбке и худи. Между всеми этими сменами наряда я носились, как ошпаренная, нарушала ПДД, залихватски матерились, но нигде не опоздала. Придя домой в пол второго ночи, я выдала Алёше, что устала. И прежде всего от его безразличия к этому факту. Он долго пытался не отвечать мне, но ему это играло явно не на руку. Это окончательно убедило меня в том, что Алёше нет никакого дела до моих переживаний. Судьба Алексея была решена в ту же секунду: невежливо отправив его к чертовой матери я демонстративно отвернулась и заявила, что завтра непременно разведусь. День выдался на редкость с результатом.

Суббота, 22 февраля

Мы давно с Ксюшей решили, что нам критически не хватает по-настоящему культурного досуга. И поскольку у нас довольно высокое самомнение, практически в каждом виде доступного культурного досуга мы видим нечто не достойное нашего ценнейшего времени. То фильм идиотский, то спектакль доморощенный, то выставка для пенсионеров… В общем, нам непросто. Славу великой библиотеке имени Ленина, мы, наконец, поняли, что идем мы не туда. Нужно отправиться на постижение неизведанного. Того, отрицание по которому даже мы, особо культурные, думающие и образованные бабы, сложить пока не успели. Стало быть, требуется попробовать. Такое своего рода свидание с возможностью слинять под предлогом, что срочно нужно покормить кота, в случае, если кавалер попадется не очень.

В общем, мы решили начать назначать свидания. Первое – джазовый концерт. Мы подумали немного и быстро согласились, что совершенно ничего не знаем о джазе. Никто из нас не смог внятно заключить, нравится ли ему джаз или «Абсолютно не моя музыка. Сплин, пожалуйста». Решение было принято единогласно: надо сходить на концерт, и все прояснится буквально сразу.

Мы нагуглили ближайший приличный концерт джаза. Областная филармония, превосходная акустика, резные кресла, колонны, непростая люстра и приемлемая цена на билеты. Надо брать. Мы взяли и пошли. Сегодня.

Целое утро созванивались на тему «что надеть».

– В джинсах, конечно, не пойду. Но и бархатного платья у меня нет.

– Ну, хоть какое-нибудь платье надень! Неудобно как-то, в филармонию все-таки идем.

– Может, еще сменку в пакете взять. Отвали. Надену брюки. Праздничные!

– Ну, если праздничные, то ладно. Я тогда тоже.

Приехали. В праздничных брюках, без сменки. В кафе культурные люди распивали шампанское. Мне тоже сразу захотелось. Видимо, взволнованность перед неизвестным. Но я была, слава Богу, за рулем. Сразу пошли в зал. Примерно через 2 минуты я поняла, что безусловно красивые кресла с резной спинкой – вещь абсолютно непрактичная. Искусно вырезанные узоры впивались мне в спину. Подумала, было бы ржачно после концерта посмотреть на свою голую спину: чистейший трафарет под татуху или бодиарт какой-то. В общем, искусство требует жертв. И, видимо, страданий. Это стало сразу очевидным. Жаловаться не стала.

Пока я привыкала терпеть, а Вздо привыкала молчать (в филармонии никто не разговаривает, все проникнуты высоким, и с чуть преподнятым подбородком предвкушают прекрасное. Молча), грянула музыка. Т.е. джаз. Его исполнял квартет. Саксофон, рояль, контрабас и ударные.

На первых минутах я пыталась разобрать хоть что-то, кроме барабанов. Настраивалась всячески, ерзала по резной спинке, морщила нос. Пока я была занята этим важным делом, прошел первый акт. Объявили антракт.

Антракт, в котором нельзя выпить коньячку, бесполезные пятнадцать минут. Ксюша взахлеб пыталась объяснить, что она уже все осознала: «джаз – это не моё». Я так поняла, что она старалась деликатно намекнуть на необходимость скорейшего отступления:

– Пооооль. Ты понимаешь, я сижу и думаю обо одном: в моем холодильнике ерш. Я есть хочу. Ерш хочу есть. У меня там даже пиво есть.

– Нет, твоего ерша я не хочу, но жрать, и правду, хочется. Я последний раз ела в 10 утра. Ну, или хотя бы коньячку.

– Да, с коньячком было бы легче.

Пока мы мечтали о еде и напитках, опять грянула музыка. На этот раз я уже отчетливо различала и саксофон, и рояль. Вот только звуки настойчиво не сходились в мелодию. Чистейшая анархия и бардак. Сложность восприятия стремилась к приступу тахикардии. Мне на секунду показалось, что эти люди на сцене не настоящие. Стало ясно, джаз – музыка для стойких на нервную систему