Трудно быть боссом (СИ) - Бузакина Юлия

Сдав в камеру хранения покупки из детского мира, мы взяли тележку и отправились в супермаркет.

Неприятное послевкусие от встречи с Дашей постепенно растворялось в предвкушении веселых выходных.

Усадив Лёву в тележку, мы принялись выбирать продукты.

 — Мясо и картошку можно будет пожарить на углях. А еще возьмем овощи, сок, кашу быстрого приготовления. Питьевую воду, булочки для Лёвы, ветчину и сыр, — снимал пачки со стеллажей Андрей. Он выбирал для нас продукты так уверенно, как будто мы втроем ходили в магазин каждый день. А я шла за ним следом с букетом роз и только успевала соглашаться.

— Молоко! Надо купить молоко, — спохватилась уже на выходе. — Лёва пьет его перед сном.

Набрав полную тележку провизии, наша маленькая компания быстро загрузила ее в багажное отделение автомобиля. Еще через пятнадцать минут мы двинулись в путь, к домику на озере. Предвкушение отдыха оставило все неприятности за чертой города. О Даше и выходке моих родителей думать не хотелось.

Я только написала сообщение сестре: «Мы с Андреем, все в порядке. Домой не вернусь», и сразу же отключила свой мобильный. У озера связь совсем ни к чему. Там настолько потрясающая природа, что хочется одного – остаться подольше.

— «Мы едем, едем, едем, в далекие края… — посматривая в окно, затянул песенку Лёва. — Хорошие соседи, счастливые друзья!» Мам, пой тоже!

Эту песню мы с ним выучили в поезде, когда ехали целых два дня. Надо же, он ее запомнил!

— Ну, ладно, — сдалась я. — Только давай сначала. Андрей, ты не против?

— Нет, пойте на здоровье, — поймав мой взгляд в зеркале, улыбнулся он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И мы вместе с Лёвой запели эту старую песню из мультфильма.

— Мы едем, едем, едем в далекие края! Хорошие соседи, счастливые друзья! Нам весело живется, мы песенку поем…а в песенке поется о том, как мы живем!.. Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота…

Машина выехала на трассу, ведущую к озеру, а Лёва, размахивая Симбой, во все горлышко продолжал распевать про кота, чижика и собаку.

Я вздохнула и украдкой посмотрела на Андрея. Как бы там ни было, а мы снова ехали к озеру. Четырнадцать лет спустя ничего не изменилось – нас также тянуло друг к другу. Негатив его мамы и все мои попытки строить жизнь вдали от дома не смогли заставить нас не думать друг о друге. На миг мне показалось, что машина, в которой мы втроем неслись в сторону озера, была единственным, что позволяло нам лавировать в эмоциональной буре, которая собиралась снаружи. Я ведь отдавала себе отчет, что рано или поздно Лидии Васильевне доложат о том, что я работаю в издательском доме. Рано или поздно все узнают, кто на самом деле является папой моего мальчика. Но именно сейчас, когда мы ехали отдыхать, об этом не хотелось думать. Хотелось петь веселую песню вместе с Лёвой, сварить пунш или глинтвейн в домике на озере и хоть ненадолго почувствовать себя счастливой рядом с Андреем и сыном.

Глава 27. Ева

Город остался далеко позади, и наша машина свернула с трассы на проселочную дорогу. Пейзаж по обочинам сменился – появились нестройные ряды сосен. Еще через двадцать минут показались базы с деревянными домиками.

— Помнишь эти места? — Андрей поймал мой взгляд в зеркале.

— Еще бы, — усмехнулась я.

— Устроимся на месте, а завтра утром отправимся на прогулку. Покатаемся на лодке, покормим уточек. Лёве точно понравится.

— И Симбе! — вытягивая шею, чтобы хоть что-то рассмотреть в темноте за окном, вставил малыш.

— И Симбе, куда же без него…

Поворот, немного прямо, и перед нами открылся уютный дом за небольшим забором.

Андрей подогнал машину к дому и заглушил двигатель.

— Вот и приехали. Осталось включить освещение и устроиться на ночлег, — повернулся к нам он.

— Ура! — воскликнул Лева, стягивая с себя ремень безопасности с адаптером. — Мама, скорее! Я хочу увидеть уточек!

— Ночью они спят, — помогая ему выбраться из машины, сообщила я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Андрей взбежал по ступеням на веранду и зажег свет. Мы с сыном подошли к дому.

— Мама, там лодка! — всплеснул маленькими ручками он. — И большой фонарь!

— Это маяк, — улыбнулась я.

В темноте шумело озеро и его обитатели, а вокруг разливался бесподобный аромат: пахло сыростью и весенней свежестью.

Выложенная плиткой дорожка вела к старой пристани, у которой заснули две лодки. На краю деревянной пристани одиноко застыл небольшой маяк. Он освещал лодки и часть дорожки, ведущей к дому.

Пока Андрей выгружал из багажника провизию, мы с Левой спустились по дорожке к старой пристани.

— Лодка, мама!

Лёва отчаянно тянул меня за руку к воде, и мне с трудом удалось его остановить.

— Сынок, там сыро, можно промочить ножки. Давай исследуем лодку завтра утром?

— Давайте в дом, а то на улице прохладно! — помахал нам с веранды Андрей.

Переглянувшись, мы с Лёвой зашагали обратно к дому. На лице моего сына проступило разочарование – он так хотел потрогать лодку!  А в моей голове кружились воспоминания. Вот мы торопимся всей веселой школьной компанией по дорожке к пристани. Вот пытаемся разжечь огонь. А вот Андрей сжимает мою руку и незаметно уводит меня за угол дома – туда, где совсем темно и нет никого, кроме нас двоих. Его губы совсем рядом, они скользят по моей шее, руки поглаживают плечи, спину, а я, в смятении замечаю, как в небе сверкают яркие звезды…

Подняв голову вверх, я подметила, что звезды никуда не делись. Даже сейчас, когда веранду освещал фонарь, они были такими же, как и много лет назад.

— Мам, ну, идем же в дом! — потянул меня за руку сын.

— Идем, — согласилась я

В доме имелось три спальни и просторный холл, который использовали как гостиную и столовую одновременно. Полукруглая арка отделяла зону кухни, из которой тоже было видно небольшую старую пристань и лодки.

Но главной изюминкой всего этого великолепия была светлая мансарда с подвесным плетеным креслом и небольшим мягким диваном у окна. На подоконнике стояли шахматы, рядом лежала стопка потертых книг, а под потолком висела гирлянда. Все, как и четырнадцать лет назад: деревянные полы поскрипывали под ногами, стены приятно пахли деревом, и хотелось только одного – закутаться в плед, устроиться на мансарде с чашкой чая и любоваться потрясающим в своей безмятежности озером.

Я вздохнула. Когда-то это место казалось мне раем на земле, и даже спустя много лет ничего не изменилось.

Лёва с интересом осматривался по сторонам, а я заглянула в столовую.

Андрей уже уложил провизию в холодильник. На столешнице осталась только бутылка сухого вина и тарелка сыров. Розы лежали в мойке, и на них тонкими струйками стекала прохладная вода.

— Ева, я поставил ваши вещи в спальню, которая ближе к ванной. Устраивайтесь с Лёвой там. — Он улыбнулся. — Жду вас в столовой.

— Кажется, нашему маленькому путешественнику пора в постель, — посматривая, как малыш трет свои глазки, сказала я.

— Тогда купай его и укладывай. А я займусь приготовлением романтического ужина. Приходи… - он на миг замолчал, а потом добавил: - если захочешь.

— Обязательно приду. После сегодняшних неприятностей посидеть в тишине с бокалом вина будет очень кстати. А где молоко в пакетиках? Лёва любит его пить перед сном, — подхватив сына на руки, спохватилась я.

— В холодильнике. Спокойной ночи, Лёва.

— Спокойной ночи… а ты завтра отдашь мне самокат? — с робкой надеждой посмотрел на Андрея Лёва.

— Конечно! Как только придет утро, мы с тобой позавтракаем и соберем твой подарок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Малыш удовлетворенно улыбнулся и сладко зевнул.

Андрей вручил мне маленький пакетик молока, проводил нас многообещающим взглядом и остался хлопотать у стола.

Я быстро обмыла Лёву в ванне и переодела его в теплую пижаму. Когда несла его в спальню, он уже клевал носом. Ему даже не потребовалась сказка на ночь. Накрыв его пуховым одеялом в большой постели, я осторожно прикрыла дверь – так, чтобы слышать малыша, если он проснется – и вернулась в столовую.