Любовь и волки (СИ) - Иванова Ольга Дмитриевна

— Конечно, с удовольствием, — ответила я, поудобней усаживая Лину у себя на руках, и тут же вскрикнула, когда меня больно ухватили за прядь волос.

— Лина, не шали, — весело пригрозила девочке мать и вернулась к своей работе.

— А я тогда тоже пойду, — громко произнесла Акулина. — Рада, что всем помогла. Увидимся. Глебу привет передать? — она вопросительно посмотрела на меня. Я растерялась, особенно под любопытствующими взглядами всем семейки, и промычала что-то неопределенное, а ведьма восприняла это по-своему: — Хорошо, передавать не буду... Счастливо оставаться.

Акулина вскоре исчезла за углом дома, а Мила сказала:

— Мы скоро закончим, Аня, не волнуйтесь, и будем обедать.

— Все в порядке, я не волнуюсь и не пока не голодна, так что не беспокойтесь, — малышка Лина оказалась тяжелой, рука быстро устала, пришлось переместить ее на другую сторону.

— Кира, ты закончила? — обратилась Мила к старшей дочери. — Тогда сходи выключи машины. Они уже должны отстирать.

О, значит, техника в этом доме тоже есть. Интересно, зачем тогда они стирают вручную? Мила, словно подслушав мои мысли, произнесла:

— У нас своя химчистка-прачечная. Большинство вещей чистим и стираем в машинах, но многие клиенты просят ручную стирку, особенно для деликатных вещей. Вот и стараемся.

Для такого маленького поселка это редкий бизнес. Неужели он здесь прибыльный? Хотя... Судя по объему работ и тому, что к стирке привлечены даже дети, наверное, дела идут неплохо.

«Да они же еноты!  — за всеми хлопотами и знакомствами я забыла, о чем говорила Акулина. А вспомнив, прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Забавно. — Еноты-полоскуны!» И похожи так между собой: все русые, коренастые, с крупными, но симпатичными чертами лица. А как шустро стирают! И, по всей видимости, это их нисколько не утомляет. Я б уже сдалась на пятой минуте и снесла все в машинку-автомат. Вон и руки уже качать ребенка тоже совсем устали с непривычки, а тут без остановки драить о доску... С небольшим сопротивление я посадила Лину в коляску и стала прохаживаться с ней по дорожке вдоль дома.

На миг представилось, что это мой ребенок. Мой и Глеба. И сердце сразу заныло, то ли от тоски, то ли от разбитых надежд. Что ждет меня дальше? Смогу ли и принять «другого» Глеба? А если нет, получится ли забыть и жить как ни в чем не бывало?

— Аня, мы уже закончили, — ко мне, вытирая руки о передник, приближалась Мила. — Идемте в дом, я покажу вам комнату, а после будем обедать.

Внутри дома было так же уютно и симпатично, как и снаружи: подушечки, салфеточки, вазочки, картинки и семейные фото. Мне выделили угловую спальню с видом на капустные грядки и забор. Соседний дом был таким же небольшим, только с зеленой крышей. Чуть дальше, точно на некотором возвышении, виднелся внушительных размеров особняк. Заметив мой интерес к нему, Мила сказала:

— Серовы там живут.

О... Я непроизвольно поежилась. Что бы я ни говорила Глебу на эмоциях, одно упоминание об этом семействе вызывало у меня тревогу.

—  А большая у них семья? — спросила я.

— В том доме живет глава клана с сестрой и братом, еще мать. Дома остальных Серовых разбросаны по поселку. Через несколько домов от нас живет их двоюродная тетка с дочерями. Довольно сварливая особа, так что с ней лучше не связываться, — ввела в курс дела Мила. — Еще и скидку постоянно требует, скупердяйка.

— А глава их клана — Ден? — осторожно уточнила я.

— Да, Денис Серов, — кивнула Мила.

— А кто глава клана у Волковых? — я отчего-то затаила дыхание.

— Глеб, конечно, — теперь Мила смотрела на меня с подозрением. — А вы не знали, разве? Вроде ж невеста, разве нет?

— Не знала... — я рассеянно качнула головой. Я вообще до вчерашнего дня не знала, кто такой Глеб на самом деле, теперь же пытаюсь смириться с этим знанием и не сойти с ума.

— Ладно, идем обедать, — Мила с неким сочувствием похлопала меня по спине. — Я могу обращаться на «ты»?

— Конечно, — я чуть улыбнулась. — Так даже лучше.

— Ну и меня можно назвать на «ты», — усмехнулась Мила. — Жору, кстати, тоже. Все, идем, а то остынет все. Вещички позже разберешь...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В кухне нас ждал большой накрытый стол со всякими разносолами: от горячей картошки шел пар, на тарелки тонкими ломтиками нарезана буженина, рядом —  спелые помидоры и огурчики, тарелка с жареными лисичками, отдельно — свежая зелень и хлеб. В запотевшем кувшине угадывался квас. Ждали только нас, лишь малышка Лина тихонько спала неподалеку в своей коляске. Меня усадили во главе стола как важного гостя, отчего мне стало неловко. Я всего лишь их квартирант, а тут такой стол... Мила суетливо разложила еду по тарелкам, ее муж разлил квас, и мы наконец приступили к трапезе. Блюда были простыми, но какими же вкусными! Я с голода едва язык не поглотила. Дети насытились быстрее и убежали играть во двор, а Мила попросила мужа:

— Сходи-ка, Жора, за наливочкой. Абрикосовой, прошлогодней. Выпьем с Аней по рюмочке на десерт, за знакомство, так сказать. Ты же не против, Аня?

Отказывать было неудобно, и я кивнула. Жора справился быстро, и вот уже в моих руках оказалась хрустальная рюмка, наполненная ароматным оранжевым напитком.

— Так ты простой человек? — спросила Мила чуть погодя. Одной рюмочкой обойтись не удалось, за ней была еще, и еще, голова вскоре немного захмелела, а язык развязался. — Не оборотень?

Я покачала головой и тяжко вздохнула:

— И я не знала, приезжая сюда, что здесь все такие... Точнее, я думала, что такие как вы — это сказки, фэнтези... Ну... Там «Сумерки» всякие... А тут Глеб... Он обманул меня, понимаешь?

— Не дело, конечно... — тоже вздохнула Мила, разливая новую порцию наливочки.

За окном взвизгнул кто-то из детишек, и я встрепенулась, вспоминая:

— За детьми ведь нужно приглядывать...

— Сиди, все в порядке там, — остановила меня жестом Мила. — Слышишь? Хохочут уже. Вот завтра с утра пойдем на ярмарку, там и понадобится твоя помощь. А дома можно не смотреть за ними... Лина тоже пока занята, — она усмехнулась, поглядывая на младшую дочку, которая уже ползала по закрытом манежику.

— Тяжело с пятью детьми? — посочувствовала я.

— Нет, нормально, — засмеялась Мила. — Все ж свои!

Я тоже улыбнулась, а после озадачилась:

— Можно один вопрос, Мила? Может, нескромный...

— Спрашивай! — махнув ладошкой, разрешила та.

— А дети у вас, оборотней, — я понизила голос почти до шепота, — рождаются в человеческом виде или... Ну... Зверятами?

Мила захохотала снова и ответила лишь тогда, когда отсмеялась:

— Конечно в человеческом! Звериная ипостась пробуждается только после трех лет. Вот Лина еще не умеет оборачиваться.

— А если один из родителей человек, как я? Какие дети получатся? — назрел у меня еще один вопрос.

— Трудно сказать... — Мила задумалась. — Я с таким не сталкивалась... Мы как-то все создаем союзы между своими. Иногда бывает, что образуются пары с разной звериной ипостасью, тогда ребенок берет себе одну из них, чаще, того зверя, который сильней в природе. Возможно, и в твоем случае так же... Но волки... Это очень сильная ипостась, так что, полагаю, он бы и победил.

Значит, роди я ребенка от Глеба, он бы с большой вероятностью был волчонком? А об этом Глебушка тоже хотел умолчать? Вот же... Ну почему все так сложно, запутанно и не по-человечески, а?

Глава 13

Я впервые за последние дни выспалась. То ли наливочка Милы обладала успокаивающим эффектом, то ли организм уже выдохся, но факт остается фактом: первую ночь в доме оборотней-енотов я провела в глубоком сне. Не тревожила даже близость Серовых, а о Глебе я просто старалась пока не думать. Правда, на утро все же вспомнила о нем, когда увидела Жору, рубящего дрова. Сама не ожидала, что это зрелище вызовет у меня тоску. Конечно, я была рада укрыться от внимания Глеба, но мысли о том, знает ли он, где я нахожусь, и скучает ли по мне, переживает ли, нет-нет, да и всплывали в голове. В общем, ни из сердца выкинуть его не могла, ни принять в новом обличии... Терзания, сплошные терзания...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})