С мячом за тридевять планет - Автандил Гогоберидзе

Мы медленно, но верно завладеваем инициативой. Алеша Котрикадзе и я все реже возвращаемся на свою половину поля, все чаще участвуем в обстреле ворот. Один такой рейд в штрафную площадку «Миньора» завершился успешно — мне удалось вывести команду вперед — 2:1.

Перерыв оказался весьма на руку болгарским футболистам: признаков растерянности в их рядах (которая помогла нам забить второй гол) — как не бывало. У нас уже нет прежнего ощутимого превосходства. Но вернуть инициативу «Миньор» тоже не может. Так в равной и, как мне кажется, зрелищно довольно интересной борьбе протекал весь второй тайм. Счет 2:1 остался неизменным.

Наша миссия завершена. Сыграны все матчи с сильней­шими командами Болгарии. Распрощавшись со спортсменами города шахтеров, мы возвращаемся к нашим гостеприимным софийским друзьям, а от них — в Москву и домой — в родной Тбилиси.

Румыния, Чехословакия, Польша, Финляндия, Фран­ция, Швейцария, Болгария... Нетрудно заметить, что трассы всех предыдущих поездок ложатся на запад, в страны Цен­тральной и Северной Европы. Лишь однажды, в 1944 году, мы отправились на юг, но совсем недалеко — в соседний с Закавказскими республиками Иран. Причем и эта поездка, как и все предыдущие, была совершена осенью, после окон­чания футбольного сезона.

На сей раз (дело происходит в самом начале весны 1957 года) предстояла не совсем обычная миссия — отправиться далеко на восток, навстречу восходящему солнцу, в дружественные Бирму и Китай. Необычны не только направление и расстояния, но и сроки: впервые команда будет проводить международные встречи в такое время года — в марте, когда она находится, как правило, либо дома в Тбилиси, либо где-нибудь на Черноморском побережье и в контрольных товарищеских матчах ведет поиски лучшего варианта основного состава. Далеко не все игроки успевают к этому времени обрести спортивную форму: одни довольно быстро восстанавливают утраченное за зиму, у других же этот процесс затя­гивается и иногда продолжается даже после начала офици­альных игр.

Всего этого нельзя было не учитывать, соглашаясь на выезд. Дело не только в большой ответственности, налагае­мой международными матчами, но и в том, что нормальный, уже годами выработанный традиционный план подготовки к сезону ломался. Сами предстоящие встречи с бирманскими и китайскими футболистами, признаться, большой тревоги не вызывали — мы знали, примерно, силу наших предстоящих соперников и надеялись на благополучный исход встреч. А вот что касается приближавшегося чемпионата страны, он вызывал немалую тревогу: предыдущий сезон мы провели не­удачно (восьмое место), и очень хотелось хоть к следующему подготовиться получше.

Начало марта. Москвичи еще ходят в теплых зимних пальто с меховыми воротниками, а мы, отправляясь на аэродром, наряжаемся в светлые летние костюмы и легкие плащи. Мы уже знаем, что там, в далекой южной Бирме, и эта одежда обернется для нас обузой, но не можем же лететь через Урал и Сибирь (где самолету предстоят посадки) в одних сорочках. Нечего сказать, хороши мы были бы в Иркутске, где термометр показывал 20 градусов мороза, или в Улан-Баторе, где ртуть опустилась еще на десять делений ниже.

Всякому отправляющемуся в путешествие с запада на восток, конечно, знакомо чувство смещения времени, когда едешь или летишь вдогонку за временем, или, наоборот, на­встречу времени. На отрезке от Москвы до Иркутска мы «сэкономили» пять часов времени: вылетели в три часа 4 мар­та, затратили на перелет 25 часов, а приземлились в Иркутске в 23 часа того же 4 марта.

Уже в Москве наша делегация разбилась на две группы, вылетавшие разными самолетами. В Иркутске мы разминулись с остальными, а когда из Улан-Батора прилетели в Пекин (эта часть пути заняла всего три часа), узнали, что вто­рая группа прибудет лишь на следующий день. Среди встре­чавших на пекинском аэродроме к общему удивлению оказал­ся старый московский футболист заслуженный мастер спорта М. Сушков. По просьбе китайских друзей он приехал сюда для оказания помощи и работает преподавателем спортив­ных игр в пекинском институте физкультуры.

В город въезжаем со стороны старого Пекина, где мно­жество лачуг, мелких магазинов и ларьков. Идет бойкая тор­говля всевозможными товарами. Но эта окраина города со­ставляет резкий контраст с новым Пекином — городом мно­гоэтажных здании и широких озелененных проспектов, лесов новостроек и огромных заводских корпусов.

От краткого (всего в несколько часов) пребывания в Пекине в памяти осталось несколько любопытных деталей. Первая — огромное множество велосипедистов обоих полов и любого возраста. Вторая — поразительные масштабы, которые приняла здесь утренняя оздоровительная гимнастика: в этот предрассветный час нашего прощанья с Пекином, когда город, казалось, должен еще спать, повсюду, насколько хватало взора — в парках, во дворах домов, на улицах — мы видели взрослых и детей, мужчин и женщин, занимающихся физкультурой.

И еще одно. Ужинали мы в одном из лучших ресторанов. Подавали здесь как национальные, китайские, так и европейские кушанья. А наши ребята, наслышанные о том, что у китайцев деликатесами считаются блюда из черепах, змей и т. д., с опаской поглядывали на все, что нам приносили. Помню, долго никто не решался первым приступить к еде, тем более что каждый и слева и справа слышал шутки о происхождении нашего ужина.

Последний участок пути, уже порядком нас измотавшего, — перелет из Пекина в Рангун. Летим на юго-запад, и по мере приближения к конечному пункту нашего путешествия меняются не только температура, но, кажется, и времена года: если от Пекина к Сиану мы летели через заснеженные вершины гор, то в Куньмине, расположенном неподалеку от бирманской границы (в этом городе предстояла ночевка), нас встретила настоящая весна. Кстати, Куньминь так и называют городом вечной весны — климатические условия здесь настолько благодатные, что можно собирать по 3—4 урожая в год.

Ну, а в Рангуне нас ждало жаркое лето — термометр показывал 32 градуса. Аэродром. Торжественная встреча. Представители нашего посольства и Бирманской федерации футбола. Девушки с гирляндами цветов. Первые интервью журналистов. И тут же на аэродроме нас удивил вопрос одного из журналистов: не приехал ли Борис Пайчадзе? Вот, оказывается, куда дошла слава нашего прославленное земляка! Пришлось рассказать о том, что Борис уже несколько лет не выступает на футбольном поле и выдвинут на руководящую спортивную работу.

Бирманские футболисты готовились к предстоящим встречам самым серьезным образом. В день нашего приезда на Центральном стадионе был назначен матч между первой и второй сборными командами страны, носивший отборочный характер. Мы могли предполагать, что и в технике и в тактике футболисты Бирмы будут уступать нам. В этом нет ничего удивительного — у них нет больших футбольных традиций, нет опыта международных встреч. Но мы знали и другое — наши будущие соперники будут играть в привычных для себя условиях и без труда выдержат быстрый темп игры от начала и до конца матча. Для нас же необычной была не жара — у нас в Тбилиси температура порой бывает и того повыше. Страшнее была очень высокая влажность воздуха, из-за которой и казалось, будто нечем дышать.

Жара, духота и влага одолевали нас повсюду, одолевали днем и ночью. Где только это возможно — в гостиницах, ресторанах, кино, даже на стадионах и ипподроме (разумеется, лишь на самых благоустроенных трибунах, упрятанных под козырьком) установлены мощные, но бесшумные вентиляторы.

В номерах гостиниц над каждой постелью сооружен мар­левый шатер, оберегающий ваш сон от насекомых. Впрочем оберегает не только он, но и... множество ящериц, обитаю­щих в этой же комнате, на ее стенах и потолке. В первое вре­мя было как-то жутко, а потом мы к ним так привыкли, что не обращали даже внимания.

Матч сборных, выигранный вторым составом со счетом 2:1, подтвердил наши предположения — класс игры бирманцев не особенно высок, но они без особого напряжения под держивают принятый на первых минутах высокий ритм игры.

Китай, как мало мы там ни пробыли, поразил нас грандиозностью строительства. Бирма же и ее столица очаровали сказочными архитектурными памятниками старины. Три дня, отделяющие нас от первой игры, были потрачены на осмотр этих достопримечательностей. Мы побывали на Королевском озере, расположенном в живописном парке, осмотрели однь из крупнейших и древнейших буддийских храмов Бирмы — пагоду Шве-Дагон. Вообще пагоды — непременная деталь бирманского пейзажа. Куда бы вы ни направились, повсюду увидите остроконечные шпили пагод — больших и малых, богатых и бедных, похожих одни на дворцы, другие на придорожные часовни. Нетрудно было догадаться, какую важную роль в политической и духовной жизни страны играет буддийское духовенство.