Новые соединения. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху - Этан Цукерман

Профессор журналистики Нью-Йоркского университета Джей Розен считает, что сферы Халлина хорошо иллюстрируют общественное недовольство журналистами. «Человек, чьи основные представления лежат за рамками сферы консенсуса, обнаружит в СМИ не просто пристрастность, но вопиющую предвзятость». Если вы верите, что разделение церкви и государства – это вредная концепция или что основным поставщиком медицинских услуг должно быть государство, вы оказываетесь настолько далеко за пределами сферы обоснованной дискуссии, что ведущие издания никогда не станут воспринимать ваши суждения всерьез, что приведет к вашему недовольству, отчуждению и поиску других новостных источников.[130]

Сфера отклонений также является сферой безвестности. Убеждение, что Нигерия должна занимать в новостной повестке такое же место, что и Япония, удалено от сферы обоснованных споров, пожалуй, не меньше, чем идея об исключительно государственном медицинском обеспечении. Розен отмечает, что эти сферы имеют политическую окраску, но не в традиционном понимании – левые/правые, республиканцы/демократы, – а как усилия по отстаиванию идей, которые требуют общественного внимания. Борьба за то, чтобы «серьезные люди» заговорили о важной для вас проблеме – будь то реакция на голод в северо-восточной Африке или сомнения в том, что президент США является американским гражданином, – это политическая борьба за то, чтобы взять малоизвестную тему и сделать ее предметом обоснованных споров.

Блюстители

Когда Бойер сетует, что не все человеческие жизни получают равное внимание, когда Галтунг выводит ценностные категории новостей, Халлин – сферы медийного внимания, а Маккомбс и Шоу – принципы составления повестки дня, все они возлагают ответственность и вину на редакторов и издателей. Редакторы и издатели – это «блюстители», которые решают, какие истории будут освещены, а также – косвенно – какие идеи станут предметом общественной дискуссии.

Само понятие «блюститель» ввел прусский социолог Курт Левин в 1947 году. Он, правда, изучал не медиасреду, а пытался убедить американских домохозяек поменять рацион, а именно то, что они готовят на ужин. Исследование Левина финансировалось правительством США, которое стремилось повысить потребление мясных субпродуктов – потрохов, желез, требухи, – чтобы больше вырезки оставалось на рацион солдат. Могут ли лекции о полезных свойствах говяжьего сердца убедить домохозяйку из Айовы изменить свои покупательские привычки? Левин выявил «каналы», по которым еда попадает на семейный стол, и «блюстителей», контролирующих эти каналы. И понял, что главным блюстителем семейного ужина и всего, что на нем подают, является домохозяйка.[131]

Левин прожил недолгую жизнь и не успел экстраполировать свою теорию за тесные рамки семейного рациона; он умер от сердечного приступа незадолго до публикации работы, где впервые упоминалось понятие «блюститель». Его ученик Дэвид Мэннинг Уайт перенес этот термин в журналистику в 1949 году, когда занялся анализом принимаемых редактором иллинойсской газеты Peoria Star решений относительно того, какие новости от репортеров и телеграфных агентств попадут в его газету. Редактора звали мистер Гейтс, и его решения, по мнению Уайта, были продиктованы в первую очередь личными предпочтениями. Не желая ориентироваться на информационную политику изданий крупных городов, Гейтс выбирал те истории, которые казались ему интересными, и которые, как он предполагал, заинтересуют его читателей. Прошло 17 лет, и, снова посетив мистера Гейтса в 1966 году, Пол Снайдер сообщил, что тот не изменил своим принципам. С началом вьетнамской войны редактор стал давать чуть больше международных новостей, однако по-прежнему придерживался «сбалансированной диеты» событий и персоналий, дабы соответствовать вкусам своих читателей.[132]

Если Уайт рассматривал блюстителей как людей, принимающих личные решения относительно содержания новостей, специалист по журналистике Вальтер Гебер считает, что блюстители – это винтики огромной машины. Гебер изучил решения 16 редакторов новостей и пришел к выводу, что их «определяли производственные цели, бюрократический порядок и межличностные отношения внутри отдела». Их решения были продиктованы не столько личными предпочтениями, сколько реакцией на ограничения, налагаемые руководящими структурами.[133]

Если Гебер прав и блюстители работают в рамках, установленных их организациями, для создания СМИ, в котором будущее Африки вызывало бы больше участия, нужно будет не только изменить слишком личностный подход мистера Гейтса, но и поменять саму систему, в которую он встроен. Такова была цель комиссии, созванной Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) в 1977 году для решения новых задач, которые возникают в области СМИ во взаимосвязанном мире. Обозначая круг вопросов, генеральный директор ЮНЕСКО Амаду-Махтар М’Боу, созвавший комиссию, говорит как один из первых цифровых космополитов:

«Сегодня каждая нация стала частью повседневной реальности другой нации. И пусть мир еще не до конца осознал степень своей сплоченности, уровень нашей взаимозависимости постоянно растет. Взаимозависимость эта тем не менее сопровождается огромным количеством разного рода перекосов и зачастую становится причиной примеров вопиющего неравенства, ведущего к недопониманию и возникновению множества очагов напряжения, сочетание которых мешает достижению всеобщего мира».

Ученые 16 стран во главе с лауреатом Нобелевской премии мира Шоном Макбрайдом составили длинный список таких перекосов: географическое распределение коммуникационных технологий (от типографий до спутников связи); экспорт телевизионных программ и кинофильмов из Соединенных Штатов в развивающиеся страны; телеграфные новостные агентства, принадлежащие американским и европейским компаниям и ощутимая нехватка новостей из развивающихся стран в их лентах. Комиссия предложила 82 рекомендации от самых обыденных (развитие международной бумажной промышленности для снижения стоимости печатной продукции) до почти утопических (создание спутниковой сети, которая позволит «Организации Объединенных Наций внимательнее следить за событиями в мире и эффективнее доносить свою позицию до всех людей на планете»).[134] Многие предложения касались непосредственно дисбаланса в сфере СМИ: «Прессе развитых стран – в особенности блюстителям, редакторам и продюсерам теле-, радио– и печатных СМИ, отбирающим новости для печати или эфира, – следует ближе ознакомиться с культурой и условиями развивающихся стран».[135]

К сожалению, к моменту публикации предлагаемых мер в 1980 году комиссия Макбрайда выбрала себе название, которое больше подошло бы ведомству из романа Оруэлла: «Новый международный информационный порядок» (NWICO – New World Information and Communication Order). В докладе Макбрайда многие усмотрели предпосылки для усиления государственного контроля над прессой и ограничения свободы слова. И хотя текст доклада горячо отстаивал права свободной прессы («Необходимо искоренить цензуру или произвольный контроль в СМИ»), очевидные связи членов комиссии из развивающихся стран с СССР позволили американским и британским комментаторам рассматривать его в другом свете. Они заявили, что в докладе предлагалось государственное лицензирование журналистов и поддержка государственных новостных агентств в конкуренции с частными ресурсами. В 1983 году New York Times в редакционной статье осудила доклад NWICO и одобрила выход США из ЮНЕСКО. В знак протеста и несогласия с выводами комиссии NWICO Соединенные Штаты вышли из состава ЮНЕСКО в 1984 году, а Великобритания – в 1985 году, и вернулись в организацию лишь спустя более чем 10 лет.

Сила аудитории

Являлись ли предложения Макбрайда завуалированной попыткой установить авторитарный контроль над СМИ или же благонамеренной, но лишенной практического смысла программой по уравновешиванию ситуации, тот факт, что они были отвергнуты, высветил неспособность международных организаций изменить поведение блюстителей. Вооружившись собственными данными, историческими исследованиями, чрезмерно развитым чувством собственной правоты и ограниченным пониманием деловой стороны журналистики, я решил лично вызвать блюстителей на разговор о решениях, которые они принимают в области освещения тех или иных событий.

Моей первой целью стал Джон Мичэм, тогда занимавший пост управляющего редактора журнала Newsweek. После его выступления на Международном экономическом форуме 2004 года в Швейцарии я воспользовался возможностью задать вопрос и запел свою горькую песнь про американские СМИ, которые не уделяют достаточного внимания международным событиям. На мои упреки Мичэм ответил не без изящества: «Ну вы же понимаете, что мы с вами на одной стороне, верно?» Он пояснил, что был бы счастлив печатать в журнале больше международных новостей, но всякий раз, когда он ставит на обложку заграничный материал, продажи в газетных киосках резко падают. «Мы оба хотим видеть больше международных новостей, но хотят ли этого наши читатели – большой вопрос».