Охота на дракона - Трой Деннинг

– Не дождешься, приятель… – прошептала Садира, решив, что «излишнее насилие» можно трактовать по-разному.

Схватившись за цепочку медальона, она дернула так, что голова Пегана задралась, обнажив скрытую двумя подбородками шею.

– Что ты делаешь? – прохрипел темплар, и в его голосе зазвучал страх.

– Хочу посмотреть, – ровным голосом ответила девушка, – достаточно ли остер мой нож, чтобы перерезать твою жирную глотку.

С этими словами она по самую рукоятку вонзила кинжал в горло жреца. Кровь брызнула во все стороны. Пеган захрипел и схватился руками за нож. Он лежал, обратив глаза к звездному небу, а жизнь медленно вытекала из него на загаженную мостовую. Не дожидаясь, пока он умрет, Садира вытерла руки о черную рясу и бросилась наутек.

Она мчалась что есть духу, пока не очутилась на маленькой площади, где сходились пять улочек. Яркий желтый свет заливал эту площадь – еще бы, на ней располагались сразу шесть таверн, два борделя и игорный дом. И перед каждым входом горело по факелу. Полусонные мужчины, в основном люди и эльфы, лежали вдоль стен в разных стадиях опьянения, а между ними бродили полуголые женщины в поисках желающих поразвлечься.

Остановившись перед выходом на площадь, Садира скинула с плеч забрызганную кровью накидку. Внутренней частью рукава вытерла с лица пыль и пот, а затем засунула накидку в сумку. Она безуспешно попыталась пригладить волосы. Увы, сейчас она выглядела ужасно. Садира и сама это понимала. От долгого бега она тяжело дышала, ноги дрожали. Кое-как приведя себя в порядок, девушка быстро прошла через площадь к маленькой таверне под вывеской с изображением пьяного великана.

Внутри за мраморной стойкой стоял лысеющий с нечесаной рыжей бородой хозяин. Войдя в таверну, Садира пристально поглядела на него и небрежным жестом вытерла левой рукой рот и подбородок. Тот еле заметным движением головы указал ей на скамью в задней части таверны. Затем как бы невзначай наклонился к одному из пристроившихся у стойки посетителей и что-то прошептал ему на ухо. Еще миг, и посетитель, как будто вспомнив нечто срочное, торопливо вышел из таверны.

Пройдя через зал, Садира с наслаждением уселась на маленькую гранитную скамью. Сумку девушка сунула себе под ноги. К ее глубочайшему удивлению, к ней приблизился рыжебородый трактирщик с кружкой ароматного древесного сока в руках.

– Вы же знаете, у меня нет денег, – улыбнулась девушка.

– Знаю, – кивнул он, – но я вижу, что тебе не мешало бы выпить. Да и подкрепиться тоже.

– Почему? – спросила Садира, чувствуя себя не в своей тарелке. Она потрогала свои щеки, внезапно испугавшись, что пропустила пятнышко крови.

– Я плохо выгляжу?

– Нет, нет, – ухмыльнулся хозяин. – Просто у тебя вид человека, которому хочется пить. – Во всяком случае, вот им, – он указал на двух посетителей возле стойки, уткнувших носы в кружки, так показалось. Они заплатили за угощение.

Садира обворожительно улыбнулась своим благодетелям и одним длинным глотком осушила кружку. Блаженно прикрыв глаза, девушка покачала головой.

– Я бы выпила еще, – она возвратила трактирщику пустую кружку.

– Пожалуй, я сперва посмотрю, как у них с деньгами, – рассмеялся тот и, оглядевшись по сторонам, добавил: – У тебя неприятности?

Садира не в первый раз встречалась с рыжебородым трактирщиком, но насколько можно ему доверять, не знала. В его заведении она встречалась со связным Союза Масок. И трактирщик, и сама Садира старались избегать долгих разговоров: если один из них попадет в руки темпларов, то чем меньше он будет знать, тем лучше.

– Темплар пытался схватить меня и отправить на стройку. – Девушка, решила выложить все, как есть.

– Они конфискуют рабов с раннего утра, – кивнул трактирщик. – Здесь у нас уже побывали стражники, арестовали всех, кто нетвердо стоит на ногах. Потому-то сегодня так тихо. – Он принес Садире еще кружку горького вина. – Тот темплар, от которого ты убежала, он может здесь появиться?

– Нет, – покачала головой Садира. – Разве что мертвые научатся ходить…

Трактирщик с облегчением вздохнул.

– На всякий случай, – сказал он, – я все-таки задерну занавеску. Мой трактир всегда служил людям надежным укрытием. Под этой скамьей есть потайной ход. Если услышишь что-то подозрительное, полезай туда.

– И куда он ведет? – поинтересовалась Садира.

– В Подземный Тир, – ответил трактирщик, – и в Храм Древних.

– Нет! – охнула Садира. – Только не это!… Что, храм прямо под трактиром? – с невольным любопытством спросила она, немного придя в себя.

Садира почти ничего не знала о древних храмах – только то, что построили их еще до того, как Ахас превратился в пустыню. По слухам, в них хранились огромные запасы драгоценного железа, а охраняли эти клады призраки тех, кто поклонялся забытым или давно умершим богам.

– Ну, не прямо под таверной, – сказал трактирщик. – Но если тебе придется воспользоваться подземным ходом, не торопись искать храм. Судя по тому, что я слышал, лучше отдаться на милость королевских темпларов, чем попасть туда.

С этими словами он шагнул прочь от стола и задернул за собой занавеску. Эта занавеска из нанизанных на нитки маленьких змеиных чешуек сверкала и переливалась всеми цветами радуги – песчано-желтым, кактусово-зеленым, ржаво-оранжевым… Приглядевшись, Садира поняла, почету – каждую чешуйку покрывал тонкий слой специального лака, сохраняющего и подчеркивающего естественные цвета змеиной кожи.

Вторую чашу перебродившего древесного сока Садира выпила не так быстро, как первую. Пить хотелось по-прежнему, но Садира покосилась на задернутую занавесь и решила, что еще одна порция ей, по-видимому, не светит. Перебродивший древесный сок был самым дешевым напитком из предлагавшихся в тавернах Тира, но полукровка могла бы смаковать его часами. В поместье Тихиана ей доводилось пить лишь воду.

Девушка как раз допила вино, когда из-за занавеси появился старик. Гордые и полные жизни черты лица, высокий крутой лоб, длинный крючкообразный нос, проницательные карие глаза под седыми бровями, крепкий волевой подбородок. Его борода была длинной и такой же седой, как и брови. Одет он был в белый, до колен, камзол, поверх которого была накинута светло-желтая накидка, схваченная у горла медной заколкой. В одной руке старик держал кружку с вином, в другой – посох из темного дерева. На вершине посоха красовался полированный, как зеркало, обсидиановый шар – странное и непривычное зрелище. Лишь огромным усилием воли Садира оторвала взор от шара – она знала, что старик очень не любит, когда кто-то излишне долго разглядывает его посох.