Путь - Татьяна Алхимова

class="p1">Спала я без снов, убаюканная разговорами. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыла глаза, то вокруг было тихо. Под головой лежала подушка, и кто-то заботливо укрыл меня одеялом. В раскрытое окно светила луна. Я всё ещё лежала на диване в гостиной, вокруг – никого. Очевидно, что все давно разошлись и уже спят. Чтобы понять, который час, я встала и подошла к окну. Луна уже не так высоко, значит, совсем скоро наступит утро. Не рискнув ходить ночью по дому, чтобы не наткнуться на кого-нибудь, я легла обратно, завернулась в одеяло и попробовала уснуть. Но сон не шёл. В голове всплывали фразы из вечернего разговора, кажется, я попросила отпустить меня за пределы города. И что же мне ответили? Этого я вспомнить не могла, но скорее всего ответ был отрицательным. Они спорили, точно. Утром надо спросить у Рея ещё раз, вдруг вопрос решился без моего участия.

Так хорошо лежать, укрывшись одеялом в полутемной комнате. Хоть тишина и казалась мне искусственной, после длинного, тяжелого, да ещё и жаркого дня прохлада ночи была волшебной. Ноги перестали болеть, я не чувствовала голода и усталости. Пойти бы сейчас и принять ванну, выпить крепкого кофе, включить приятную музыку или почитать хорошую книгу. Мыслями я унеслась далеко отсюда. Как же хотелось пройти по вечерним улочкам маленького города, посмотреть на гуляющих людей, услышать смех и разговоры, зайти в магазинчик или кафе, ждать на переходе, пока машины остановятся; а потом перейти на другую сторону и потеряться в старых узких переулках. Идти долго и медленно, заглядывая в окна домов, слушая вечерние песни птиц. Добраться до тёплого яблоневого сада, где так терпко пахнет корой, поспевающими яблоками и бродить там, пока не стемнеет. Неожиданно я почувствовала, что ужасно скучаю по дому, даже по своей унылой работе. Лишившись привычного мира, я вдруг поняла, насколько люблю его.

Какое-то горькое, безудержное чувство поднималось из моей груди к горлу, ударило в нос, и я зажмурилась. Из глаз ручьями текли слезы, скатываясь по щекам, по вискам к шее, а оттуда на подушку. Тихие, солёные, горькие. Долго я лежала и плакала, пока слёзы не закончились и лицо не высохло. Небо за окном светлело, значит, рассвет уже близко. Скоро я услышу трубящий рог, или что там за страшный музыкальный инструмент будит город по утрам, и день начнется сначала.

С этими мыслями я встала, свернула одеяло и положила на него подушку. Поправила платье и растрепавшиеся волосы и тихо, крайне осторожно вышла из гостиной. В прихожей я остановилась, и, чуть подумав, вышла на улицу – входная дверь, так же, как и предыдущей ночью, снова не заперта. Дышалось здесь гораздо легче, но было прохладно, как бывает только в предрассветный летний час. Я опустилась на ступени и посмотрела на небо. Ждала ли я первого солнечного луча или надеялась увидеть пролетающую птицу? Не знаю. Голова была пуста. Казалось тишина, царящая вокруг, проникла и в мой мозг. Ещё несколько дней. А потом – дом.

13.

За моей спиной открылась дверь. Тот, кто её открывал, явно хотел сделать это как можно тише, но я всё равно поняла, что уже не одна здесь.

– Доброе утро, – сказала я тихо, не оборачиваясь.

– Доброе утро и вам, – голос Рея. Он прошёл вперед и сел на пару ступенек ниже меня, – как чувствуете себя? Вы вчера так неожиданно уснули, что мы сначала подумали, что это обморок.

– Просто я очень устала. Да и неожиданное перемещение в ваш мир видимо не очень хорошо отразилось на моём здоровье, – я старалась не смотреть на него, чтобы не выдавать себя. Наверняка мои глаза были красными и опухшими. – Но спасибо за заботу.

– Вы про подушку и одеяло? Это Франц… Мы с капитаном собирались отнести вас в комнату, но этот мальчишка решил, что мы можем разбудить вас.

– Он очень добрый. Мне кажется, что он никогда бы не смог убить человека. Поэтому Франц работает в штабе?

– Отчасти так. У него светлая голова и отличный ум. Он бесценный стратег, но совершенно не опытный. Если отправить его в самое пекло, то через пять минут мы лишимся такого чудесного товарища, – Рей помолчал немного, кутаясь в свой длинный вязаный кардиган. Мне вдруг показалось, что каждый день он надевает новый, настолько чистым и аккуратным был его вид. – Рина?

– Что? – я напряглась. О чем он хочет спросить меня? Зачем вообще вышел сюда, неужели боится, что я снова уйду, и меня придётся искать?

– Если хотите, то можете погулять сегодня вокруг города. Только не отходите далеко. Пусть река будет вашей границей. Дальше действительно очень опасно. Я вас уже спас однажды, боюсь, что во второй раз такого может не случиться. У нас будет очень важный и сложный день, вы не можете рассчитывать на нашу поддержку, – он поправил распущенные волосы, убрав их от лица, и поднял на меня взгляд. Огромные черные глаза. И ещё страшнее и чернее они выглядели в предрассветной дымке среди белого города.

– Поддержку? – не знаю, что меня так насторожило в этих словах, но от них веяло чем-то не хорошим.

– Да. Вы же понимаете, что ваше появление здесь не осталось незамеченным. Вас видели. Да и вообще, такие ситуации с перемещением людей из других миров всегда отслеживаются.

– А… Франц говорил, что это ваша шалость, и ничего серьезного в этом нет.

– Шалость? – Рей удивился, но мгновенно овладел собой и продолжил, – до тех пор, пока вы просто находитесь в моем доме, даже гуляете по городу и не совершаете ничего опасного, то ваше пребывание здесь можно считать моей шалостью. Но стоит совершить один неверный шаг, и всё обернется не самым лучшим образом. Моей репутации может не хватить, чтобы уберечь всех нас от…

– От чего, Рей? Говорите прямо. Мне уже ничего не страшно, я просто хочу поскорее вернуться домой.

– От руки правосудия. Знаете, Гальер, Линкок и я… Мы давно под особым наблюдением. Потому что долго живём здесь, потому что слишком много знаем и думаем. Потеря хладнокровности и слепой веры в наше дело – уже приговор. Я думаю, что произошедшее с вами и мной, это не случайность.

– Как не случайность? Вы думаете, что это подстроили? – я ужасно испугалась. Этот мир враждебен ко всем и каждому. Да, именно так. Скорей, скорей бежать отсюда!

– Предполагаю. Пока никаких доказательств нет, да их и не будет. Здесь все умеют заметать следы. Пока я