Наследники Битцзы - Александр Кларенс

конечно важно, какой коэффициент мы применяем, – Пирсона или ранговый Кэнделла, но тут уже не до математики. Первое… написано огромное количество книг о пересечении разных миров. Бред о путешествиях в космосе отбрасываем… Помню две с благополучным окончанием. Остальные – либо антиутопия, либо ожидание краха. И второе: семьсот лет назад произошло проникновение колодцев с паутиной в этот мир, чуть более двухсот – в твой. Процесс идёт, это уже исторический факт. Но в таком виде допускать проникновения нельзя, а по-другому пока не получается. Есть возражения?

– Ты действительно смог понять природу паутины?

– Да, ты описал близко к истине.

– Откуда она пришла сюда?

– Правильней было бы спросить – а зачем?.. Она пришла в поисках разума. Животная природа, домашнее животное. Остальное не имеет значения.

– Я здесь второй раз за двенадцать лет, и лучше не стало. Почему в моём мире нет столь видимых изменений?

– Вот теперь в точку, браво!.. Нора, налей Александру вина… Тебе плохо?

– Головные боли, мало сплю, да и с перерывами. Тут ещё праздник выбил из колеи.

– Напился что ли по привычке?

– Во дворе такую канонаду устроили!.. До пяти утра никакого сна. Сам не праздную уже лет десять–двенадцать… Надо же, совпадение…

– До сих пор веришь в совпадения?.. Бедненький. Налить ещё?

– Спасибо… Ты-то веришь в бородатого Санту?

– Я католик. В отличие от моей сестрёнки, перешедшей в православие после замужества… А как она кричала: «Аламейда!.. Аламейда!»… Что глазки опустила, дорогая?.. Продолжим.

– Так почему?

– Другая временная структура, поэтому она, паутина то есть, не приживается. Колодцы не выдерживают поступательного движения времени и разрушаются, а паутине без них никак. Уразумел?

– Как объяснить ваше долгожительство?

– Не знаю. Может просто повезло?.. Мы с Алорис перед разрушением колодцев прожили долго, остальные подтянулись вместе с нами.

– Сейчас происходит что-нибудь подобное?

– Не-а. Я даже не вмешиваюсь, – Алорисия контролирует ситуацию, а бирки слишком для этого тупы. Но недостаточно тупы, к сожалению. Понимаешь, о чём я толкую?

– Кажется, да… Тебя называют патриархом. В каком смысле?

– Да самый старый я тут. И самый умный. Да ещё… дети наверно есть…

– Наверно?..

– Ну какой мужчина может знать наверняка!

– Я могу.

– Ой, только не рисуйся передо мной… Сестра?..

– Надоели ваши разговоры, прилягу в комнате.

Алорисия закрыла для себя тему разговора, как только удовлетворила своё любопытство, – её проницательность не осталась мной незамеченной. Не хотелось бы получить противника в лице этой женщины.

– Она больна?

– Ты дурак или красишься?.. Видно же, – ребёнка ждет. Поэтому и дёргаюсь… Обленился уже, брюшко скоро как у тебя будет. Вот уйду на пенсию и заделаюсь прозаиком наподобие тебя, мемуары буду писать в пятидесяти томах.

– А сейчас?

– Сейчас на заслуженном отдыхе. Да сколько можно семье вкалывать! Зятья в разъездах, и племянница с ними. А я в доме командую. Знаешь, как здорово командовать, когда жены нет!

– Накомандовался уже.

– Раньше надо было, остался бы здесь.

– …Тут бы я его и пристегнула.

– Хм… могла бы… Филипп, ты вино пил?

– Мне не предлагали.

– Не дуйся, за рулём… Вези Кларенса в резиденцию, заждались, поди.

– …Кого-то ждёшь?

– Кого-то… Ладно, ребятушки, вам хозяин уже надоел… Да ещё… Александр, записи ведёшь?

– Что могу вспомнить.

– А что не вспомнишь – приври слегка для красного словца. Ну, тебе не привыкать.

– Хорошо, я хотел спросить…

– Пиши, пиши, тот случай, когда нужна огласка.

– Счастливо оставаться.

– До встречи.

Странное ощущение… Разговоры… разговоры… А что было сказано?.. Больше походило на смотрины. Вино, конечно, отменное. Но сердце согревало плохо, – несмотря на послеполуденный зной, в покоях Аламейды меня трясло от озноба. Заметив моё состояние, Нора по обыкновению прикусила нижнюю губу и склонила голову – то ли в знак сожаления, то ли в размышлениях о прошедшей аудиенции.

Есть идеи

– Нора… Нора!..

– Что случилось, Саш?

– Ничего… Что ты устроила?

– Тоже ничего… Девочки хотели сделать приятное. Да и для здоровья полезно, – не мальчик ведь даже по нашим меркам.

– Просыпаюсь – тут такое!.. Поворачиваю голову – ещё краше!

– Понравилось?.. Вот видишь, а ты отказывался.

– Жил бы здесь – женился бы на обеих.

– Оставайся.

– Ты прям как старшая жена в гареме падишаха… Что смотришь!

– Чувство юмора у тебя… поубавилось.

– Жена остаточки подъела.

– Оно и видно… Завтрак через пятнадцать минут.

– Чувство юмора будет?

– Посмотрю на твоё поведение.

– Спасибо… Какое расписание на сегодня?

– Скоро приедет Филипп, он знает. Я уезжаю по делам.

– Хорошо, умоюсь и поговорим. Есть вопросы.

– Буду ждать.

Я был неправ. Ночью у меня разыгралась лихорадка, и девочки сделали всё возможное, чтобы я выскочил из неё как можно быстрей. Но когда я пришёл в себя, мой ответ на их присутствие рядом был слишком асимметричным. Остаётся лишь благодарить девочек не только за помощь, но и за реакцию на моё возмущение. Вместо того, чтобы обидеться или сделать вид, что обиделись, они молча переглянулись, а потом дружно рассмеялись мелким заливистым смехом.

Проснувшись утром, я обнаружил себя в одиночестве, заботливо укрытым лёгким одеялом.

– Прости, не хотел обидеть.

– Не вспоминай, и я не буду.

– Скажи… Кристиан всегда был таким?

– То есть!..

– Я другим его представлял… человечней, что ли.

– Ты помнишь, когда он родился?

– Всё равно.

– Не всё равно.

– А как быть с уверенностью в собственной правоте?

– Ты о чём?

– Спрошу по-другому… Откуда бирки узнали о возможности перехода?

– Случайность. Паутина забросила.

– Ещё… Так ли был неправ Гаррисон?

– Он много лет не выходит на контакт.

– Только поэтому ты назвала его неудачей?

– Аламейда…

– Та-ак… кое-что проясняется… Что сами бирки говорят о переходах?

– Разное… Всем нравится ваш мир. Много места, воздуха.

– …возможность обновления генофонда.

– Почему нет?

– Это и Аламейду должно интересовать, в таком случае.

– Ты помнишь тварей на дороге?.. Хорошо, что недолговечны.

– Следующий вопрос… Какая угроза вам?.. власть?

– Не только… Представь – сильные, умные, предприимчивые и долговечные ринутся в твой дом. Что будет с ним, сейчас не обсуждаем. При всей инертности в поступках Кристиан способен занят президентское кресло в любом государстве. Сам… Но кто останется здесь!.. Ты пьёшь вино, которое нигде не продаётся. Его просто не выставляют.

– Могу обойтись.

– Пей, мне не жаль, я могу себе позволить.

– …и Кристиан.

– Хочешь его в этом упрекнуть?.. Не выйдет, любовь моя. Его даже бирки уважают, есть за что.

– Почему тогда не наведёт порядок в их головах?.. Может у самого не всё в порядке?

– Оставим тему, я начинаю раздражаться. Я так не хочу.

– Нора, при всём негативе от встречи я не перестал относиться к